Загадка почтового голубя - Иванов Антон Давидович. Страница 17

— Ой! Сколько их у вас! — изумились девочки. — И какие разные! — уже переходили они от клетки к клетке.

— Разные, потому что я увлекаюсь декоративными голубями, — ответил Карен. — Вот, например, русские короткоклювые лохмоногие, — он взял в руки одну из птиц.

— Отпад! — уставилась на необычного голубя Моя Длина. — Этот будет, пожалуй, еще крутее того, который к нам прилетел.

— А можно его погладить? — спросила Таня.

— Можно, только осторожно, — разрешил Карен.

Светловолосая девочка легонько провела пальцем по голубиной грудке. Голубь даже глазом не повел. Он спокойно сидел в руках у хозяина. Впрочем, тот быстро вернул его на место.

— А вот это у меня — бородавчатый, — : извлек Карен другую птицу. — Видите, какой клюв необычный.

Ребята внимательно посмотрели.

— А они тоже…

Таня хотела что-то выяснить о бородавчатых голубях, но вдруг зашлась в приступе чиха.

— Кажется, аллергия, — сказала она.

— А почтовые голуби далеко летают? — спросила Катя.

— Далеко, — кивнул Карен. — Километров за триста. А если спортивные, то и полторы тысячи им не помеха. Хотя во время длительных перелетов многие гибнут.

— А у вас такие голуби есть? — вмешался Пашков.

— Нет, — покачал головой Карен. — У меня в основном декоративные.

Тут Таня вновь начала чихать.

— Ой! — сморкаясь, пробормотала она. — Видно, действительно аллергия на голубей. Никогда бы не подумала.

Тут и Катя громко чихнула.

— Вот что, девочки, — обратился к ним Карен. — Возвращайтесь-ка вниз и поставьте чайник. А я пока еще что-нибудь покажу ребятам. Потом мы к вам спустимся. И вместе попьем чайку.

— С бутербродами? — тут нее осведомился Женька.

— Конечно, — подтвердил хозяин. — Я все равно еще сегодня не ужинал. А в компании веселее.

— Тогда мы пока все там организуем, — предложила Моя Длина.

— Вот и правильно, — поддержал ее Карен. — Продукты в холодильнике. Хлеб на столе. Посуда в буфете.

Девочки спешно направились вниз.

— Какой-то он странный, — уже оказавшись в квартире, заметила Таня.

— По-моему, все, кто чем-нибудь увлечен, немножко чокнутые, — с бывалым видом отозвалась Моя Длина. — Даже мать у меня. Как заведется про антиквариат, ее не остановишь.

— Да я не о том, — покачала головой светловолосая девочка. — Просто у него все эти усмешечки и улыбочки какие-то противные. И с пистолетом ужасно глупая шутка была.

— Такое уж у Каренчика чувство юмора, — фыркнула Катя.

Они прошли на кухню. В холодильнике царил идеальный порядок. Девочки тут же разобрались что к чему.

— Сейчас ветчину нарежу, — извлекла из холодильника огромный окорок Моя Длина.

— А я займусь хлебом, — увидела два свежих батона Таня.

Катя пошла к буфету. Быстро поставив на стол посуду, она обратилась к подругам:

— Пройдусь-ка я по квартире, пока есть время. Вдруг что-нибудь интересное обнаружу.

— Давай, — кивнули подруги. — Если услышим, что они спускаются, мы тебя предупредим.

Катя скрылась в коридоре. Комнат оказалось три. Самая большая — та, которую ребята уже видели. Девочка еще раз посмотрела на голубя. Клетка его была идеально вычищена, и, похоже, он чувствовал себя в ней великолепно.

Во второй комнате Катя, к немалому своему изумлению, обнаружила биллиардный стол. Вдоль стен тянулись шкафы с книгами. А с левой стороны от окна висела полочка, на которой лежали костяные биллиардные шары. Рядом, в углу, стояло несколько киев. Девочка быстро прошлась вдоль шкафов. За стеклами виднелось множество старинных фолиантов с коричневыми и черными корешками из кожи и тускло поблескивавшими золотыми надписями. Вперемежку со старинными книгами стояли современные собрания сочинений русских и зарубежных писателей-классиков.

«Кажется, он не только голубями увлекается, но и книгами», — отметила про себя девочка. Глядя на Карена, она даже предположить не могла в нем библиофила. Еще раз оглядевшись по сторонам, Катя скользнула в соседнюю комнату. Почти все ее пространство занимала огромная кровать с металлической спинкой, увенчанной шишечками. У Карена тут явно была спальня.

Катя с. трудом протиснулась между кроватью и стеной к окну. Оно выходило во двор. На широком подоконнике стоял горшок с засохшим кактусом. «Кажется, этот Карен любит растения гораздо меньше, чем голубей и книги, — подумала девочка. — Сколько же времени нужно кактус не поливать, чтобы он так засох».

Рядом с погибшим кактусом стояла наполовину опорожненная бутылка французского коньяка «Реми Мартен».

— Красиво живет, — тихо проговорила Катя.

Чуть поодаль от бутылки лежала куча каких-то бумаг. Катя наугад их перелистнула. Несколько старых счетов. Квитанции, заполненные неразборчивым почерком. А также пустые бланки некоего ЗАО «Пролюняев и сыновья» с подписями и печатями. Бланки привлекли особенное внимание девочки. И она решила, что потом следует обязательно выяснить, чем занимается «Пролюняев и сыновья». Тем более, что на бланках имелся адрес: Фрунзенская набережная, дом тридцать восемь дробь один, подъезд номер шесть, первый этаж. Катя сперва хотела запихнуть один из таинственных бланков с подписями в карман. Затем, раздумав, вернула на место. Вполне вероятно, что эти бланки нужны Карену для какого-нибудь важного дела, и тогда каждый из них у него на счету.

Запихнув бланк в общую кипу, девочка отвернулась от окна и еще раз внимательно оглядела комнату. Возле кровати стояла низкая тумбочка. На ней рядом с ночником лежал паспорт. Катя мигом схватила его. Первая же страница документа свидетельствовала, что хозяина и впрямь зовут Кареном Ильичом, а фамилия его — Морозов. Год рождения — тысяча девятьсот шестидесятый. С первой фотографии на девочку глянул совсем юный и еще довольно худой Карен. На второй он был ближе к теперешнему своему облику.

«Ну и растолстел же он за такое короткое время», — подумала девочка, продолжая листать паспорт. Она изучила его очень внимательно. Благо, что паспорт изобиловал самыми разнообразными сведениями.

Дойдя до последней страницы, Катя положила документ на то же место, где он лежал. Затем еще раз оглядела комнату. Ее внимание привлек платяной шкаф. Катя немного поколебалась и потянула на себя дверцу. Несколько рубашек на плечиках. Две кожаные куртки. Одна замшевая. Кажется, именно в ней Карен вышел к ребятам, когда они принесли раненого голубя. Дальше висели четыре пары джинсов. Три самых заурядных костюма. И, словно бы залетевший сюда по ошибке, роскошный черный смокинг.

— Ну и ну! — прошептала Катя. — Может, это не его?

Чуть сдвинув костюмы, девочка разглядела смокинг получше. Судя по размеру, он все же принадлежал хозяину квартиры. Рядом со смокингом оказалась вещь не менее примечательная. Роскошный халат из плотного темно-вишневого шелка, расписанного причудливыми желтыми огурцами. Пояс халата увенчивали тяжелые золотые кисти. «Джанни Версаче» — прочла на этикетке Катя.

— Как сказала бы Моя Длина, «замогильно», — хмыкнула девочка.

Торопливо расправив вещи в шкафу, она плотно прикрыла дверцы. Уже собравшись покинуть комнату, девочка вдруг снова протиснулась к подоконнику и, выхватив из кипы один экземпляр бланка с надписью «ЗАО «Пролюняев и сыновья», кинулась к вешалке. Там Катя спрятала бланк в рюкзачок.

По дороге на кухню она наведалась в ванную и туалет. Там все было достаточно заурядно. Порядком обшарпанные стены и довольно запущенная сантехника.

Катя вышла в коридор. Там уже слышались голоса ребят. Видимо, осмотр голубятни закончился. Девочка бегом вернулась в кухню.

— Ну как? Успешно? — накинулась на нее с расспросами Моя Длина.

— Потом, — прижала палец к губам Катя. Моя Длина понимающе кивнула. Она и сама уже услышала голоса.

— Ну как? — громко говорил Карен. — Не захотелось самим голубятней обзавестись?

— Даже если бы и захотелось, то денег не хватит, — отозвался Темыч.

— Вот тут ты, пожалуй, прав, — хохотнул Карен. — Это раньше, когда в Москве было полно маленьких домов, голубятни многим ребятам были доступны. А я вон за одну приватизацию чердака сколько денег выложил. А потом еще все пришлось перестраивать. Из-за этого до сих пор квартиру не могу привести в порядок. Вся компания ввалилась в кухню.