Шхуна «Колумб» (рис. Л. Лурье) - Трублаини Николай Петрович. Страница 47

Пилот даже свистнул: значит, один еще жив! «Только бы этот медведь Степаныч не перевернул клипербот, а то придется мне плыть им на помощь!» И он с сомнением посмотрел на свою ногу.

Возвращался штурман очень медленно. Он буксировал за собою утопленников.

«Зачем он их сюда тянет?» — спрашивал самого себя Бариль.

Когда клипербот подошел совсем близко, Бариль увидел, что за ним плыл только один утопленник, да и тот… одной рукой загребал воду.

— Эй, на лодке! — закричал Бариль.

Сорвав с головы шлем, он потряс им в воздухе, выражая этим свои лучшие чувства.

Петимко не отвечал. Он греб, стараясь поскорее пришвартоваться к «Разведчику рыбы». Наконец резиновый борт коснулся самолета, и пилот помог штурману вытащить из лодки девочку. Она была в бессознательном состоянии. Ее посадили на место наблюдателя — положить на маленьком самолете было негде, разве на крыльях. Бариль тотчас же решил так и сделать. Но прежде всего надо было вытащить того, кто оставался в воде и, очевидно, из последних сил держался за поплавки. Это был юноша, которого штурман узнал, как только он очутился на хвосте самолета.

— Марко Завирюха? — удивленно произнес Петимко.

Он встречал несколько раз юнгу с «Колумба» и очень сокрушался, узнав о его гибели.

Услышав имя Марка Завирюхи, Бариль сразу понял, кто перед ним.

— Люда Ананьева? — спросил он, показывая на девочку, которой, так же как и Марка, он никогда прежде не видал.

— Нет… — хрипло ответил Марко. — Дайте воды.

Штурман протянул мальчику фляжку с водой, но тот жестом показал, чтобы сначала напоили девочку, и назвал ее:

— Зоря Находка.

Пока штурман вливал Зоре воду в рот, Бариль спросил Марка:

— Люда Ананьева утонула?

— Нет, она на подводной лодке.

Пилоту хотелось засыпать спасенных многочисленными вопросами, но он сдержался, понимая, что им надо хоть немного отдохнуть.

Напившись воды, девочка открыла глаза; ей, должно быть, сразу стало легче. Петимко пришлось устроить спасенных на крыльях самолета. Надо было что-то подстелить, приспособить все так, чтобы неожиданные гости не скатились с плоскостей. Наконец, надо было их раздеть, вытереть, а потом одеть в сухое. «Разведчик рыбы» цейхгауза не имел, и обоим летчикам пришлось снять часть своей одежды и отдать спасенным. Зорю одели в костюм Бариля, и одна штанина была ей коротка, а другую пришлось засучить. Костюм Петимка хоть и выглядел на Марке длинным и мешковатым, все же оказался впору, и после переодевания юноша почувствовал себя совсем хорошо. Он хотел сразу же встать, но штурман приказал обоим лежать.

На часах было без пяти минут четыре, солнце припекало почти так же, как и раньше, но с юго-запада подул ветерок и принес прохладу. Горизонт оставался пустынным. Петимко, измерив высоту солнца секстантом и произведя расчет, показал Барилю на карте их местопребывание. Оба пришли к неутешительному выводу, что «Разведчик рыбы» был далеко от линии, по которой курсируют суда между Лузанами и соседними портами. Правда, где-то поблизости проходил путь экспрессов, которые раз в три дня отправлялись за границу. Завтра можно было надеяться встретить такой пароход.

— Нас будет искать «Буревестник», — сказал пилот, — хотя сегодня вряд ли найдет: мы отлетели далеко и, потом, во время бегства, изменили курс, а он прежде всего пойдет туда, где мы должны были пролетать, по договоренности с командиром эсминца. Только бы в шторм не попасть, а так мы и несколько дней можем просидеть. Воды и аварийного запаса дня на три хватит.

— Шторма не должно быть, — ответил штурман. — Ветра надо ожидать, но не больше пяти баллов.

— Нет худа без добра, нам все-таки повезло, — показал Бариль на Марка и Зорю.

— Я, понимаешь, подплываю, смотрю — один шевелится… Потом услыхал голос — и живее к ним. А они совсем обессилели… Если бы не поплавок, то давно бы уже были на дне.

— А ну-ка, вытащи его — посмотрим, что это такое.

Петимко вытащил из воды резиновую подушку, которая держалась на воде между лодкой и самолетом. Летчики с интересом разглядывали спасательный прибор.

— Надувная подушка, — сказал Бариль. — Но мне не приходилось видеть такие. Где они ее взяли?

— Это с подводной лодки, — послышался голос Марка.

Юноша приподнялся на крыле самолета. На другом крыле поднялась Зоря.

— О, детки, уже отдохнули? — обрадовался Бариль. — Что ж, давайте поговорим. Откуда вы взялись посреди моря?

— Нас выбросили с подводной лодки, — ответил Марко.

— Чья же это лодка?

— Не знаю.

— Вот так так!

Марко рассказал о своих приключениях и вспомнил о синем пакете. Теперь можно было его открыть. Конверт оказался из непромокаемой бумаги. Правда, влага прошла внутрь, но документы были целы. Прочитать их никто не мог. Петимко, знавший иностранные языки, установил, что бумаги зашифрованы.

— Ничего, это не беда, — заявил Бариль. — Вы молодцы, что добыли пакет! У нас найдутся специалисты — за день — два разберут самый запутанный шифр.

Глава XXI

ПАРУСА НА САМОЛЕТЕ

Юго-западный ветер усилился до трех — четырех баллов и медленно относил «Разведчика рыбы» на северо-восток. Летчики только радовались этому — в конечном счете они приближались к берегу. Петимко уверял, что с такой скоростью их за три — четыре дня донесет до Лебединого острова. К сожалению, он не ручался, что ветер продержится хотя бы до ночи. Не было уверенности и в том, что направление ветра не изменится.

— Одним словом, товарищ метеоролог, — сказал Бариль, — выражаю вам мое неудовольствие, так как вы не можете наладить нужный нам ветер.

— Зато я могу наладить неплохой парус, который вдвое или втрое ускорит наше движение.

— Из чего?

— А наши парашюты?

— У-у-у! Правильно! Это дело!

— Так айда за работу!

В половине шестого на самолете уже кончали установку парусов. Распустили парашюты и натянули их между тросами, идущими от крыльев, а кроме того, приспособили мачту, связав для этого весла от клипербота. Марко, привыкший иметь дело с парусами, показал все свое проворство и получил за это похвалу и благодарность от командира машины. В шесть часов самолет уже шел под парусами со скоростью в три с лишним мили.

Бариль сидел за штурвалом и так ловко правил рулем, точно всю жизнь плавал на таком самолете-паруснике.

Зорю посадили в кабину наблюдателя, а Петимко и Марко устроились верхом на фюзеляже. Это было не очень удобно, но при той скорости, которую развивал самолет, вполне терпимо. В полете их сорвало бы струей воздуха, а теперь они чувствовали себя приблизительно так, как если бы сидели на корме лодки, спустив ноги за борт.

Через полчаса Марко, разглядывая горизонт в бинокль, увидел черную точку немного слева от них. Петимко, посмотрев в том же направлении, подтвердил Наблюдения Марка.

— Пароход? — спросил пилот.

Штурман и юнга были почти уверены в этом и потому решили маневрировать под парусами так, чтобы приблизиться к судну. Но когда стали подплывать, у обоих появилось сомнение. Это было какое-то странное судно, и оно, казалось, стояло на месте.

— Может быть, это подводная лодка? — спросил Бариль и, встревоженный этой мыслью, сам взял бинокль.

Но, присмотревшись, он убедился, что это не лодка. Когда самолет-парусник подплыл еще ближе к судну, стало ясно, что это пароход, — между двумя мачтами вырисовывалась труба. Только этот пароход почему-то очень глубоко сидел в воде.

— Может быть, с ним что-нибудь случилось? — говорил штурман, продолжая разглядывать пароход в бинокль.

— Там «ОВ» или «ОУ» не видно? — спросил пилот.

— А вот подойдем поближе, тогда увидим.

Вечерело. Ветер стал утихать, и, как назло, в полумиле от парохода паруса самолета беспомощно повисли. Теперь уже было ясно видно, что судно полузатоплено. Никаких признаков жизни на нем не замечалось: из трубы дым не шел; по палубе, которая опустилась почти вровень с водой, никто не ходил; на мачтах не было никаких сигналов.