Рецепт идеального лета - Заровнятных Ольга. Страница 8

Денис оскорбленно отпрянул, тут же пригладив взъерошенную Костиком прическу, и обиженно посмотрел в его сторону, а тот терпеливо объяснил:

– Ну сам подумай: если бы солнце было так полезно, на фига бы нам было носить панамки и бейсболки… – Он кинул оживленный взгляд на меня и попросил: – Дашь погонять?

– Что? – недоуменно спросила я.

– Бейсболку свою дашь погонять? – переспросил Костик.

– Что сделать? – с нажимом спросила я.

Костик посмотрел на меня, как на пещерного человека, и, чуть ли не по слогам, объяснил:

– Погонять – значит дать поносить, на время.

– Не знаю, – растерялась я. – Я никому раньше не давала… погонять…

– Ой, ладно, забей, – отмахнулся он и вновь повернулся к Денису: – Короче, твоя мама, видимо, забыла объяснить тебе про солнечный удар…

– Жаль, с нами Лены нет, – задумчиво произнесла я. – Она наверняка в курсе, можно ли загорать на таком пекле, если голова прикрыта бейсболкой… Она же информацией напичкана, как энциклопедия.

– И хорошо, что нет, – прервал меня Костик. – Она сейчас не только информацией напичкана, но и инопланетным зародышем. Прямо ходячий бигмак.

Ни Денис, ни я никак не отреагировали на его язвительную шутку, уж больно она напоминала шутки Наташи. Можно было бы, конечно, упрекнуть его или одернуть… Но мне казалось, что такие люди – себе на уме и никто им не указ, даже друзья. Да мы и друзьями-то не были, так – волею обстоятельств соединенная троица.

– Шуточки у тебя… – неожиданно произнес Денис, в упор глядя на Костика.

– Ну, извините, – пожал плечами Костик. – Никого не хотел задеть. – Глаза у него вновь заблестели, и он заявил: – У меня самого от моих шуточек желудок свело. Так что если от них и есть кто пострадавший – так это я!

Я невольно улыбнулась. Денис тоже хмыкнул. А Костик, оглянувшись на столовую, внезапно нахмурился:

– Еще бы его не свело… Мы с вами едва обед не пропустили.

Мы с Денисом тоже посмотрели на столовую – в нее уже стягивались по одиночке и группами обитатели лагеря. Тогда и мы решительно направились на обед. Костик, разумеется, торопливо шел впереди нас с Денисом.

Мы шли по сухой желто-белой траве, но она, помятая футболистами, не издавала ни малейшего шороха. Вообще вокруг было очень тихо, несмотря на то что был ясный день. Птицы не пели, кузнечики не стрекотали, листва деревьев тоже молчала из-за безветрия.

Зато, едва мы вошли в столовую, на нас обрушился гул голосов. Видимо, пословица «Когда я ем, я глух и нем», начертанная на стене столовой широкими мазками художника-оформителя под картинкой с рыбой, выпучившей глаза, внимание детей не привлекала, а вожатые к порядку не призывали.

Мы выбрали пустующий столик и уселись за него. Не договариваясь, мы устроились так, чтобы сидеть напротив входа. Костик первым опустошил свою тарелку и теперь сидел, нервно барабаня пальцами по столу и поглядывая то на Дениса, размеренно поглощающего свою еду, то на мою тарелку – она была полной, у меня из-за всех этих событий кусок в горло не лез.

– Что у них порции такие мизерные, будто они младенцев кормят, – проворчал Костик.

– Хочешь мою? – предложила я.

– О, давай! – оживился Костик, придвинул к себе мою тарелку и немедленно запихнул в рот полную ложку гречневой каши. – Говорят, сегодня два парня в медкорпус загремели после вчерашних арбузов, – пробубнил он, уплетая мою порцию. – Как говорится, жадность фраеров сгубила.

Мы закончили с едой – точнее, ребята закончили – и еще какое-то время сидели, неторопливо попивая какао с молоком, словно на террасе какого-нибудь кафе. Когда в стаканах ничего не осталось, Костик схватил их и быстро ушел по направлению к кухне. Он довольно быстро вернулся, осторожно неся стаканы, вновь наполненные какао.

– Что? – спросил он, увидев наши удивленные взгляды. – Я так все время делаю. У них там этого какао – хоть запейся. Хотя третий раз, наверное, уже не нальют, – он подмигнул мне и поставил перед нами стаканы.

И мы снова стали пить, невольно наблюдая за входящими и выходящими из столовой. Впрочем, в столовую почти уже никто не входил, лишь какие-то единицы, зазевавшиеся за игрой и едва не пропустившие обед. Гремели стаканы и тарелки, работники столовой собирали грязную посуду со столов.

– Что-то я нашей общей подружки не заметил, – с подозрением протянул Костик.

– Я тоже, – согласился Денис.

– Вы о Лене? – на всякий случай уточнила я.

– Вы чего это тут? – раздался рядом с нами женский голос. – К стульям прилипли, что ли?

Мы вскинули головы – на нас с недовольством смотрела одна из работниц кухни, полная женщина, уже в возрасте, в белом переднике и белом колпаке. Она держала в руках поднос, нагруженный пирамидой тарелок, и тяжело, с одышкой, дышала.

– А мы, это… добавки ждем! – отшутился Костик.

– Так подошли бы и попросили, – проворчала женщина. – Или вы ждете, что она к вам с потолка упадет?

– А что, разве можно добавку? – удивился Костик.

– А чего ж нельзя-то? Столько еды пропадает почем зря, – бубнила женщина, удаляясь. – Подростки, а едят, как дети малые. От жары, что ли…

Костик немедленно соскочил с места и пошел за ней. Мы с Денисом недоуменно переглянулись и остались сидеть на стульях. Непонятно было, куда в такого тощего человека, как Костик, могла вместиться третья порция. Я и не знала, что он так много ест. Вот уж, как говорится, не в коня корм.

Когда Костик вернулся с добавкой и, наконец, вдосталь наелся, в столовой к тому времени вся посуда уже была убрана и никого, кроме нас, за столами не было. Где-то в глубине помещения гудела посудомоечная машина, с кухни раздавались приглушенные голоса поварих, а мы оговаривали планы на послеобеденное время, стараясь говорить тихо, поскольку в опустевшей столовой любая реплика звучала подобно выстрелу.

– Предлагаю установить за ней слежку, – высказался Денис. – Ну, чтобы не пропустить момент, когда из нее вырвется «чужой», и на месте его прикончить!

– Угу. Будем, как три идиота, болтаться за ней по всему лагерю, – усмехнулся Костик. – Лена не дура, сразу все поймет, найдет способ обвести нас вокруг пальца, и твой «чужой», – он внушительно посмотрел на Дениса, – первым делом расправится именно с нами.

– Мы можем следить незаметно, – сказала я.

– Из кустов, что ли? – улыбнулся Костик.

– Ну… если тебе так удобнее… – парировала я. – Я к тому, что мы можем разделить лагерь на три участка и следить за ней каждый на своем участке – так слежка будет не очень заметна.

– Передавать ее с рук на руки! Да ты гений! – восхитился Денис.

– Ничем не хуже Лены, – подхватил Костик.

– А что, кто-то сомневался? – возмутилась я.

– Тьфу, блин! Ох уж эта женская логика… Не похвалишь – обидится и похвалишь – обидится, – улыбнулся Костик и поднялся со стула. – Ну, товарищи шпионы, за дело!

Мы с Денисом с готовностью подскочили, прогрохотав стульями, так что в столовой на секунду возникла громовая тишина – видимо, поварихи услышали этот грохот и замолчали, прислушиваясь и гадая, что бы это могло быть. Мы быстро ретировались из столовой, пока нам не попало, и пошли на футбольное поле.

– Ну что, – спрашивал на ходу Костик, – как зону делить будем?

– Зону? – недоуменно спросил Денис.

– Зону боевых действий. Мы же шпионы, – объяснил Костик и просюсюкал, снова потрепав Дениса по голове: – У нас все по-всамделешнему!

Денис резко остановился и напряженно застыл на месте. Костик, пройдя пару шагов, остановился и оглянулся на него. Я тоже остановилась.

– Ну ты чего? – примирительно сказал Костик Денису. – Я же шутю!

– Шучу, – поправила я его.

– Шучишь? – во весь рот улыбнулся мне Костик.

Это сняло напряжение. Нет, решительно к его словам нельзя было относиться всерьез. Я тоже улыбнулась в ответ и перевела взгляд на Дениса, надеясь, что и он оценит юмор Костика и перестанет на него дуться. Однако Денис по-прежнему был в ступоре.

– Денис? – вопросительно окликнула его я.