Проделки Лесовика - Ольченко Дмитрий. Страница 41

…Как только утром они вошли в лес, отец насадил на длинную хворостинку кусок медового сота и стал тоненько посвистывать. Спустя какое-то время на ближней ветке дерева появилась невзрачная птица, чуть побольше воробья. Она деловито подергивала хвостиком, изучая людей и их намерения. Когда ей стало ясно, чего они хотят, — рассмотрела, должно быть, воск на хворостинке, — она перепорхнула на соседнее дерево, а потом на следующее, все время оглядываясь на Зора и его сына.

— Пойдем за ней! — сказал Зор.

— За этой птичкой? — удивился Дар. — Кто она?

— Медовед. Она приведет нас к пчелам, — ответил отец.

Зор быстро следовал за перепархивающей по деревьям птицей, иногда бежал за нею трусцой. Чтобы люди не теряли ее из виду, она все время подавала голос, а то и возвращалась к ним. У дёрева с медовым дуплом она остановилась. Ее нетерпение достигло предела. Она кружилась вокруг дерева, чирикала, словно уговаривала добытчиков поскорее приниматься за дело. Зор внимательно всматривался в ствол дерева на высоте нижних ветвей, прослеживал путь возвращающихся с взятками пчел, пока не обнаружил отверстие пчелиного гнезда.

— Собирай сухие сучья, — сказал Зор.

Когда сучьев было собрано вдоволь, он достал из плетеной корзинки сверточек из лопуховых листьев, осторожно развернул его. Там в горсточке золы тлел уголек. Зор, не мешкая, сунул его в пучок сухого мха, сорванного здесь же, на деревьях, все это вложил в кучку сухих веток и начал раздувать. Потянулся тонкий дымок. Через минуту-другую пламя весело плясало, жадно пожирая топливо. Зор положил сверху несколько толстых поленьев и, пока они разгорались, достал из корзинки петлю из сыромятных ремешков. К поясу пристегнул кожаный бурдюк, с другой стороны засунул кремневый топорик, перекинул через плечо двухметровую полоску из выделанной шкуры, и еще взлохматил волосы, чтобы они закрывали лицо.

Теперь он был готов к встрече с хозяевами медоносного дупла. Все это время, пока он готовился, за его действиями внимательно следило две пары глаз: любознательных глаз сына и нетерпеливых птичьих бусинок.

Зор подошел к костру, вытащил из него головешку. Другую велел взять Дару… Головешки загорелись с одного конца и густо дымили. Зор специально подобрал толстые сучья, тронутые грибком и влажные — они не давали пламени, зато на дым не скупились.

— Держи так, чтобы дым окутывал твое лицо, когда пчелы нападут, — сказал Зор и подошел к дереву. Свою головешку он привязал ремешком к длинному шесту и попросил Дара передать ее, как только он доберется до дупла. После этого Зор одел ременную петлю на ступки босых ног и, прижимая ее к стволу, стал взбираться наверх. Когда дупло оказалось на уровне лица, он взял двухметровую полоску, обвил ею ствол дерева и свой стан, связав концы в крепкий узел. Теперь руки у него были свободны. Благодаря петле на ступнях и кожаному кольцу на поясе он свободно держался на дереве, не рискуя сорваться.

Зор кивнул сыну. Тот протянул ему дымящую головешку. Зор держал ее с наветренной стороны. Правой рукой вытащил из-за пояса топорик и стал расширять отверстие дупла. Не успела первая щепка долететь до земли, как в дупле поднялась тревога. Несколько пчел вырвались наружу и яростно набросились на грабителя. Они жалили в грудь, в руки, в ноги. Несколько самых рассерженных, несмотря на дым, ужалили в лицо. Досталось и Дару — разъяренные пчелы летали вокруг дерева, и пока Дар догадался затаиться и окружить себя дымом, они оставили в нем жгучие жала.

Расширив дупло, отец сунул туда конец тлеющей головешки, не обращая внимания на пчел. Теперь его жалили только те, что возвращались с добычей. Через две-три минуты пчелы в дупле были уморены. Дар пристроил головешку в развилке ветвей и продолжал орудовать топориком — его рука все еще не влезала в дупло. Но вот наконец все готово. Топорик вернулся на свое место за поясом, а в левой руке оказался бурдюк. Правой рукой Зор извлекал из дупла комки сотов и складывал в бурдюк. Медовед все это время тихонько сидел на ветке и подергивал хвостиком. Он забеспокоился, оживился, зачирикал, когда увидел в руке Зора истекающие янтарным медом соты…

Очистив дупло, Зор спустился с дерева. Перед этим он сбросил тлеющую головешку. Они уселись у костра, и Зор начал вытаскивать застрявшие в коже пчелиные жала. Дар помогал ему, вытаскивая жала с плеч и спины.

— А какой интерес птице вести нас к пчелам? — спросил Дар.

— А ты посмотри на нее, — ответил отец.

Медовед копошился в дупле. Едва Зор соскочил на землю, птица заняла его место, подбирая в разоренном гнезде оставшиеся кусочки воска. Ежеминутно она высовывала из дупла голову, чтобы удостовериться, что добытчики еще не ушли.

— Я там все подобрал, — сказал Зор. — Если оставить много воска, медовед насытится и не захочет вести нас дальше… Бери, ешь, — отец протянул сыну кусок сотов, в ячейках которого янтарно светилась тягучая сладкая жидкость. Сам он аккуратно облизал измазанные медом пальцы.

— Они больше не будут тебя жалить, — сказал Дар, вытирая слезящиеся, покрасневшие от дыма глаза.

— Кто им помешает? — спросил отец.

— Я.

— Как?

— У следующего гнезда посмотришь. — У мальчишки один глаз заплыл. Отек отливал прозрачной синевой, но это его нисколько не печалило. — У тебя все лицо искусано… Больше они не будут тебя жалить, — упрямо твердил Дар.

Отец позволил Дару самостоятельно выбрать место для следующего костра. Иначе, заявил Дар, он не сможет им помешать. Он натаскал сучьев, хвороста, валежника. Отдельно собрал кучу прелой лесной подстилки…

Когда Зор начал взбираться на дерево, Дар завалил костер охапкой подстилки, а сверху набросал зеленых веток. От костра повалил такой густой белый дым, что Зору невозможно было дышать.

— Ты, сынок, таким дымом скорее уморишь отца, чем пчел.

— Потерпи немножко, — попросил Дар, — лучше дышать дымом, чем терпеть пчелиные укусы.

Пчелы пулями вылетали из дупла, ударялись о Зора. Молочная пелена удушливого дыма сбивала их с толку, они просто не видели своего врага. Зато с удвоенной яростью набрасывались на Дара, пока тот не догадался тоже спрятаться в дыму. Выскакивал только затем, чтобы подбросить в костер новую порцию лесного хлама.

Зор размазывал по щекам слезы, удовлетворенно улыбался…

— Хитрая у тебя голова, сынок, — сказал он, когда спустился на землю и взъерошил Дару вихры.

Зор перекинул с плеча на плечо бурдюк, поправил на поясе топор и оглянулся, прикрикнув на Дара, чтобы тот не слишком отставал. Дар нес большую вязанку лекарственных трав и кореньев. В свободной руке он держал короткое, довольно толстое копье из обожженного кизила. Копье оттягивало руку, но Дар был доволен — отец доверил ему оружие. Он не успевал за отцом, потому что выбился из сил, и чувствовал какую-то угнетенность — из-за пчелиных укусов, надо полагать. Но он и виду не подавал, что ему тяжело. Когда отец оглядывался, мальчишка вскидывал голову, старался держаться прямее, да разве отца проведешь? Отец все чаще останавливался, чтобы подождать сына.

Они подошли к глубокой долине, по дну которой струилась неширокая речка. Впереди, в нескольких километрах по течению, в небо тянулись столбы белого дыма — там охотники племени Зора выжигали лес, охотясь на оленей и коз. Еще дальше, у подножья невысокой скалистой гряды, находилось стойбище племени. Солнце опускалось к верхушкам леса. Зор надеялся, что к стойбищу они доберутся засветло. По извилистой тропинке отец и сын спустились к воде и устроили короткий привал. Зор черпал воду горстями и плескал ее в воспаленное, опухшее лицо, кряхтя от облегчения. Дар скинул с плеч вязанку, по-взрослому воткнул копье в песок и тоже начал умываться. После того, как Зор обмыл себе спину и грудь, он начал плескать воду на сына.

— Сильно устал? — спросил Зор.

— Нет, я не устал, — гордо ответил Дар.

— Молодец! Мы сегодня много меда достали. Нам можно устать, ты не стесняйся усталости.