Большая книга ужасов – 57 (сборник) - Артамонова Елена Вадимовна. Страница 32
Впрочем, теперь не время было разгадывать тайны прошлого. Сейчас моим друзьям грозила серьезная опасность. Я вышла из музея, раздумывая о том, как спасти ребят и сорвать зловещие планы Художника.
– Ты сегодня задержалась. – Мама смотрела на меня с тревогой. – В школе проблемы или с ребятами поссорилась?
– Нет, просто мы всей компанией прошлись по парку. Потому и задержались. Все хорошо, мама, не волнуйся.
– Будем надеяться, что это так.
Проходя рядом с зеркалом, я мельком увидела свое отражение – выражение лица было озабоченное, повзрослевшее. Хотелось рассказать обо всем маме, но я понимала, что сделать этого не могу. Все надо было решать самой – быстро и безошибочно.
Звонок телефона прозвучал как гром с ясного неба. Мама хотела взять трубку, но я опередила ее, прекрасно зная, кто именно мне звонит.
– О чем думают люди, волею судеб оказавшиеся повинными в гибели своих друзей? – В голосе Художника звучала насмешка. – Как подсказывает опыт, они во всем обвиняют себя и вновь совершают старые ошибки.
– Чего вы хотите? – Я старалась говорить спокойно, чтобы находившаяся поблизости мама не заподозрила ничего дурного.
– Вопрос стоит иначе, отважная охотница. Сформулируем его так: хочешь ты увидеть своих друзей живыми или мертвыми?
– Вы прекрасно знаете ответ.
– Кто это, Яна? – Мама подошла ближе.
Я прикрыла трубку ладонью:
– Из школы, насчет уроков.
– Еще один людской порок. Ты пытаешься скрыть то, о чем все равно узнают, – продолжал разглагольствовать страшно довольный собой Художник. – Интересно, какой будет реакция этой женщины, когда она поймет, кем на самом деле является ее дочь?
– Ближе к делу.
– Отлично. Если хочешь увидеть своих друзей живыми, то должна выполнить все мои условия. Идет?
– Я согласна.
Он объяснил, куда я должна приехать, а потом неожиданно положил трубку. Я долго стояла неподвижно и слушала гудки. Мне требовалось собраться с мыслями, а времени оставалось в обрез. Почему я почти ничего не помнила о Художнике? Не знала его привычки, его слабые места? Мы сталкивались с ним каждую жизнь, и всегда это были очень неприятные встречи, почему же память молчала, хранила его тайны? А как бы сейчас пригодились любые сведения об этом типе!
– Мам, можно я пойду немного прогуляюсь?
– А обед?
– Пока не хочется.
Выйдя во двор, я сразу же набрала номер Зизи. Она была единственным человеком, на кого я могла рассчитывать.
– Помочь? И куда надо ехать?
Зинаида не вдавалась в подробности. Согласилась сразу, как только узнала, что требуется ее помощь. Мы договорились встретиться у платформы «Выхино», и я, не заходя домой, отправилась к метро.
Пока игра шла по правилам, навязанным Художником. Я выполняла его условия, все глубже увязая в расставленной им ловушке. Требовался план – хитроумный, оригинальный, эффективный. Но он отсутствовал. Честно говоря, я рассчитывала на Зизи – она наверняка могла придумать что-то неожиданное, способное разрушить коварные замыслы Художника.
Зинаида восседала на своей шикарной «Хонде», но сегодня выглядела не так, как в прошлый раз. Она приехала не красоваться, не потрясать воображение зевак, а по важному делу, потому вид у нее был серьезный и решительный, без признаков мании величия.
– Каковы его требования? – выслушав мой рассказ, уточнила она.
– Он хочет, чтобы я пришла.
– А потом?
– Скорее всего, он нас всех убьет.
– Веселенькая перспектива! Обо мне этот псих знает?
– Нет.
– И на том спасибо. Попробуем его удивить.
Я заняла заднее сиденье мотоцикла, привычным уже движением ухватилась за куртку Зинаиды. Была или нет эта девушка моей Сестрой, особого значения уже не имело – в любом случае вместе мы могли почти все…
Развалины выглядели зловеще. Это были старые, закопченные бараки с обвалившимися крышами и выбитыми окнами. Кое-где еще просматривались остатки бетонного забора, некогда отгораживавшего бараки от остального мира. Развалины находились неподалеку от Кольцевой дороги, на громадном, поросшем чахлыми деревцами пустыре. Место производило весьма удручающее впечатление и вполне подходило для того «спектакля», который собирался устроить Художник.
Я остановилась у крайнего барака, осмотрелась. Художник наверняка следил за мной, но он не знал, что где-то поблизости находится и Зизи. Мы расстались с ней примерно метрах в трехстах отсюда. Она спрятала в густых зарослях свой мотоцикл, пожелала мне удачи и обещала появиться в нужный момент в нужном месте. Сознание того, что я не одна, бодрило, придавало уверенности. Оставалось только сделать первый шаг…
Развалины встретили тишиной. Страх возник непроизвольно, и с этим ничего нельзя было поделать. Здесь, в этом мрачном, всеми забытом месте могло произойти все, что угодно, здесь затаилась сама смерть. Мне мало что было известно о Художнике, но одно сомнений не вызывало – он был готов на любые злодеяния, лишь бы уничтожить Сестер. Наш старый знакомый не одну жизнь посвятил этой охоте, а в прошлом своем воплощении все же сумел убить Кэйт. Так что ничего хорошего от него ждать не приходилось.
Глаза привыкли к полумраку. Длинный коридор вел в глубь полуразвалившегося здания, по обе его стороны зияли дверные проемы, за которыми просматривались ободранные, засыпанные штукатуркой и обгорелыми деревяшками комнаты. Зизи дала мне маленький фонарик, но я пока им не пользовалась – в развалинах было довольно светло.
Напряжение росло с каждым шагом. Я спиной чувствовала пристальный взгляд Художника, вздрагивала от каждого шороха. Вряд ли этот маньяк стал бы прятать своих пленников наверху, а значит, мне предстояло найти вход в подвал, обследовать подземелье.
– Кто здесь? – Я засекла, как в одной из комнат промелькнул черный силуэт, резко обернулась.
– Помогите… – жалобно пропищал девчоночий голос. – Кто-нибудь…
Скорее всего это была очередная ловушка Художника, но я все же пошла в ту сторону, откуда доносился плач. Меня страховала Зизи, и это придавало уверенности. Барак имел форму буквы Г, голосок доносился из-за поворота. Я остановилась, прислушалась, осторожно заглянула за выступ стены.
– Яна! Яна! Я здесь!
Коридор оканчивался тупиком. Там, прижавшись к отсыревшей кладке, стояла Наташа, а у ее ног чернела большая яма. Ее можно было перепрыгнуть или обойти по неширокому выступу возле стены, но для напуганной девчонки преграда казалась непреодолимой.
– Наташ, где остальные?
– Не знаю. Когда я вошла в музей, мне дали понюхать какую-то дрянь, и все… – Она всхлипнула. – Как отсюда выбраться?!
– Прыгай!
– Я боюсь.
– Не тяни!
– Яна…
Она закрыла лицо ладонями и разревелась. Только истерики теперь и не хватало! Я подошла к краю ямы, протянула руку:
– Давай, Наташка, не бойся!
Она умолкла, вытерла нос рукавом куртки. Потом осторожно, на цыпочках двинулась вперед, робко потянулась ко мне дрожащей рукой.
– Ну же!
Холодные пальцы с силой впились в ладонь, и тут произошло невероятное – Наташка с силой рванула мою руку, и, потеряв равновесие, я почувствовала, что стремительно лечу вниз.
– Что ты де…
Я недоговорила. Последовали удар, грохот железа, стремительное падение с какой-то горки… Постепенно ситуация начала проясняться. Пролетев через подвал, я угодила в довольно узкую металлическую трубу и теперь скользила по наклонной плоскости куда-то вниз. Впрочем, и это продолжалось недолго – скольжение вновь сменилось падением, а потом последовала очень жесткая посадка на мокрый бетонный пол.
– Ты, случайно, не Яна? – раздался из темноты голос Леши.
– Она самая. – Я осторожно пошевелилась, пытаясь выяснить, целы или нет мои кости. К счастью, кости уцелели. – Все здесь?
– Так точно. За исключением Наташки. Она куда-то запропастилась.
– Наташа не с нами. Но это долгая история.
– Чего-чего, а времени у нас предостаточно, – заметил Игорь. – Выбраться из этой дыры без посторонней помощи невозможно, мы проверили.