Ребята Скобского дворца - Смирнов Василий Иванович. Страница 71

Прошел один патруль... другой... третий...

У Царя не осталось никакого сомнения. Восстание началось.

— Р-ребята! — заговорил Царь сразу осипшим голосом, указывая на проходивших мимо красногвардейцев. — Наши! Идут сражаться.

Все, кто находились с Царем, воспрянули духом.

В этот день вооруженные отряды и патрули красногвардейцев, солдат и матросов действовали по заранее разработанному Военно-революционным комитетом плану, утвержденному Лениным. Но действия их пока были тайными.

Царь с ребятами находились возле Казанского собора, когда рядом остановился патруль. Командовал им бородатый солдат в рваной шинели, с винтовкой за плечами.

— Антип! — вдруг радостно воскликнул он, узнав Царя. — Корешок! Чего ты тут шляешься?

Перед Царем стоял его однополчанин Прокофий, с которым они вместе лежали в лазарете, а потом приходили и чайную «Огонек».

После короткого, делового разговора Прокофий дал Типке адрес и приказал:

— Мчись немедленно к нашим. На Каменноостровский, к товарищу Вахромееву... такой он рыжий, очкастый, в пиджаке. Доложишь, что так и так... находимся на Невском, а закрепиться в намеченном пункте не можем... Охраняется он сильным отрядом юнкеров. Будем здесь ожидать приказа, если обстановка не прояснится.

— П-пошли, — приказал, в свою очередь, ребятам Царь.

— Куда? — в один голос спросили скобари, сгрудившись возле Царя. Догонять ушедших они не стали.

— На П-петроградскую. Боевое р-ре-волюционное задание!

Больше никто ничего не спрашивал.

На остановке ребята атаковали переполненный трамвай. Цветок и Копейка уцепились сзади за резиновую кишку, а Царь с Ванюшкой и Купчиком повисли на подножке. Поскрипывая на крутых поворотах и непрерывно звеня, трамвай повез их на Петроградскую сторону. Мелькали огни на улицах. Продолжал моросить дождь.

Быстро проехали они по Университетской набережной. Снова пересекли Неву, но уже по Тучкову мосту, и попали на Каменноостровский проспект. Разыскать районный штаб восстания оказалось нетрудно. Возле двухэтажного купеческого особняка, где помещался районный комитет партии большевиков, дежурили вооруженные красногвардейцы. Сюда то и дело подъезжали на мотоциклах связные. На панели толпились солдаты, рабочие...

Дежурный штаба, моложавый рабочий в кепке и в кожаной куртке, с потухшей папиросой в зубах внимательно выслушал Царя.

— Спасибо, товарищ! Подкрепление сейчас высылаю.

Дежурный хотел еще что-то сказать, но его окружили солдаты, красногвардейцы, на столе затрещал телефон.

Царь, с завистью поглядев на вооруженных красногвардейцев, вернулся к своим. Ребята нетерпеливо ждали на улице, у подъезда.

— Приказ выполнен, — сообщил Царь. — Объявляю каждому из вас благодарность.

Все остались довольны.

И тут к скобарям подошла группа мальчишек во главе с... Алешкой.

— Как вы сюда попали? — удивился Алешка, здороваясь.

На рукаве его ватной куртки, подпоясанной солдатским ремнем, краснела повязка.

— В-выполняем р-революционное поручение, — важно разъяснил Царь. — А в-вы?..

— Мы тоже... — отметил Алешка. И то, что у него на рукаве краснела повязка, свидетельствовало о каких-то заданиях, которые ребята выполняли.

— Далече отсюда живешь? — поинтересовался Ванюшка, здороваясь.

— Тут близко... на Малой Вульфовой улице.

Ребята с Петроградской стороны тоже не спали, в этом наглядно убедились ребята с Васильевского острова.

Получив какое-то задание от красногвардейцев, Алешка со своими друзьями умчался.

— Ну как, братва, домой? — спросил Царь своих единомышленников.

После короткого совещания ребята снова прицепились к первому встречному трамваю и покатили обратно, домой. За какой-нибудь час, пока они ездили на Петроградскую сторону, на улицах прибавилось людей. Вооруженные красногвардейцы уже охраняли подступы к Тучкову мосту, стояли у огромного подъезда биржи. Окраины Васильевского острова стали похожи на огромный вооруженный лагерь, так много было людей в рабочей одежде, с винтовками за плечами.

В многочисленных окнах каменной громады Скобского дворца светились тусклые огоньки. У ворот и подъездов толпился народ. Уже знали, что началось восстание, и ждали вестей. Ребятам тоже не хотелось расходиться.

— Отдохнем чуток — и снова на Невский, — предложил Царь, жалея, что вернулся домой.

Ребята согласились. Все вместе зашли к Царю.

Дома на столе его ждала записка Максимова.

«Антип! — писал Максимов. — Ты мне очень нужен. Не в службу, а в дружбу сходи, пожалуйста, к Акиму. Адрес ты его знаешь. Скажи, чтобы, если сможет, зашел или позвонил мне в Смольный, комната № 117».

— Пошли? — спросил Царь.

— Пошли, — сказали его друзья.

Когда Царь вместе с Серегой, Ванюшкой. Цветком и Купчиком, выполнив поручение Максимова, вышли на чужую улицу, был уже поздний вечер.

В кармане гимнастерки Царя лежала записка от Акима. Сам дядя Аким заболел. Схватил его приступ малярии.

— В С-смольный? — предложил Царь, вопросительно глядя на своих спутников.

Никто из ребят и не думал возвращаться домой.

Несмотря на вечерний час, всюду толпился народ. Шли разговоры и споры о начавшемся вооруженном выступлении большевиков.

— Безумцы! Губят Россию, — раздавались голоса.

— Наоборот, спасают, — отвечали другие.

Чем ближе к Невскому, тем люднее и шумнее становилось на тротуарах. Отряды и патрули вооруженных красногвардейцев, солдат уже контролировали подходы к Зимнему дворцу, виднелись у правительственных учреждений, занимали перекрестки.

— О-отдадим Максимову записку — и домой, — подбадривал своих друзей Царь.

Ребята по табличкам трамвайных вагонов определили, как ехать к Смольному.

— Прицепимся? — переглянулись они. И бросились на штурм: трамвая № 17, который шел в сторону Смольного.

— Не отставай! — кричал Царь, изо всей силы работая локтями.

Переполненный трамвай еле шел, непрерывно звоня и часто останавливаясь, давая возможность людям протиснуться в вагон. Царь висел на чьих-то плечах. Рядом кряхтел Копейка. Где-то впереди слышался голос пронырливого Цветка. Ванюшка с Купчиком застряли на задней площадке.

На обширной площади у Смольного все сошли. Здесь была конечная остановка. Пустой трамвай, по-прежнему громко трезвоня, покатил обратно.

— В блин меня сплющили и кишки выдавили, но я все же вывернулся, — хорохорился Цветок.

Убедившись, что все ребята на месте, хотя и изрядно помяты, Царь успокоился.

— А теперь куда? — сиплым голосом спросил больше всех пострадавший Левка.

Впереди высились мрачные купола Смольного монастыря. Рядом с ним сверкало многочисленными огнями огромное здание Смольного института, в котором помещался Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов.

Со всех сторон к Смольному подходили все новые и новые толпы людей. А навстречу им шли в походном строю, мелькая штыками, отряды. Подъезжали и отъезжали, громко урча, автомобили и мотоциклы.

«Разыщем!» — упрямо думал Царь, соображая, куда податься.

Внутри, за высокой железной оградой, под оголившимися деревьями сада, горели костры, стояли броневики, легковые автомобили, мотоциклы, толпились рабочие, солдаты, матросы.

Такой же костер разбрасывал искры и у входа возле ворот ограды. При свете его несколько часовых с винтовками за плечами придирчиво просматривали документы. Одних они пропускали, других отталкивали обратно. Шум, ругань, крики носились в воздухе.

Царь со своими друзьями, потолкавшись в толпе у ворот, убедился, что без пропуска попасть внутрь невозможно.

— Что делать, ребята? — на секунду растерялся он. — Не пущают... — Но тут же сам решил: «Поспрошаю у мальчишек».

Он бросился в толпу, сгрудившуюся у входа, и вскоре вернулся с подростком моложе его на несколько лет.

— Здешний? — спрашивал его Царь.