Макар-Следопыт - Остроумов Лев Евгеньевич. Страница 32

XIII. О том, как ребята нашли голого человека и кем оказался этот человек

Наверху царила ледяная ночь. Холодный вихрь, вздымаемый пропеллером, бил ребятам в лицо, спирал им дыхание. Руки Егорки, лежавшие на руле, коченели и болели неимоверно. Мотор давал перебои. Сам летчик правил прескверно. Все это вместе взятое скоро заставило наших авиаторов опуститься на землю.

Впрочем, далеко лететь не было нужды: их преследователи очень хорошо поняли, что поймать аэроплан среди глубокой ночи не представляется возможным; поэтому, пустив ему вдогонку десятка два пуль, белые все свое внимание обратили на Любочку, выпростали ее из колючей проволоки и потащили на допрос.

Аэроплан опустился на занесенное снегом поле. Ребята выскочили и принялись прыгать вокруг машины, как индейцы, стараясь согреться. Тускло белела вокруг них снежная равнина, а в полуверсте темнели соломенные крыши села.

— Здесь будем утра дожидаться или в село пойдем? — спросил Макар.

— В село опасно, — отвечал Егорка. — Здесь, в случае беды, опять сядем на машину, да улетим. А там могут сцапать.

— Эх, холодно, зуб на зуб не попадает, — проворчал Следопыт. — А знаешь что, Сморчок: ведь нам надо Любочку выручать. Плохой я буду Следопыт, если ее в беде брошу и отыскать не сумею. Индейцы так не поступают.

— А что же мы поделаем? — спросил Егорка, сморщив лоб. — Хоть убей, ничего не придумаю: нас двое, без всякого оружия, а она у контрразведки в лапах. Плетью обуха не перешибешь!

— Так-то оно так, да все же надо что-нибудь придумать.

— Не лучше ли сперва отыскать Мартына? Быть может, он как-нибудь поможет.

— Мартын надоумит, это верно. Значит надо разыскать железную дорогу и ехать в Харцызск… а тем временем потеряем Любочкин след.

— Да, и этак не ладно, — согласился Сморчок. — Вот уж стряслось, так стряслось! Скажи спасибо, что эта птица нам подвернулась, а то бы и мы сидели сейчас в каталажке.

Макар погрузился в глубокое молчание. Участь Любочки печалила его: он рассчитывал отвезти ее с собою к Мартыну и в дальнейшем работать с ней вместе: девчонка нравилась ему своей смелостью, решительностью и уменьем организовать заговор; она могла бы очень пригодиться Мартыну. Кроме того, как забыть, что она когда-то спасла Макара! Долг ведь платежом красен, и Следопыт считал себя обязанным выручить Любочку хотя бы даже ценой собственной жизни.

Прошло часа два, и небо начало тихо светлеть. Приближалось утро, а мальчики все еще не пришли ни к какому решению. Вдруг неподалеку от них грянула пушка. Что такое? Неужто и здесь, в Донбассе, вспыхнуло восстание? Они переглянулись и, не говоря ни слова, кинулись оба на аэроплан. Дружок прыгнул вслед за ними. Снова затрещал пропеллер, и птица тяжело взмыла вверх.

Ребята понеслись по тому направлению, откуда донесся пушечный выстрел. Немного погодя орудие грянуло вновь и вновь. Макар, перегнувшись вниз, различил в серых сумерках рассвета кучку людей, возившихся возле пушки, направленной в сторону села; поодаль стояло штук двадцать лошадей. Люди же, как скоро понял Следопыт, стреляли гранатами по селу: там взвивались столбы черного дыма, вспыхивали соломенные крыши, и не успели ребята облететь село вокруг, как оно уже полыхало со всех концов. Крошечные фигурки мужиков, баб и детишек бежали врассыпную из села в степь.

— Мерзавцы! Палачи! — ругался Макар, скрипя зубами от негодования. — Это белые расстреливают деревню! Давай опустимся и расспросим мужиков, в чем дело.

Егорка снизил аэроплан в версте от деревни, на противоположной от белых стороне. Бежавшие из села мужики испуганно шарахнулись от машины, приняв ребят за белых летчиков. Пришлось бросить аэроплан и бегом догонять мужиков.

Скоро ребятам удалось настичь какого-то старика. Он шел, прихрамывая, опираясь на палку, а за ним с громким ревом семенили его внучата — две девочки и мальчишка. Макар пошел рядом со стариком и участливо спросил:

— Что, дедушка, белые расстреливают?

— Убей их бог, этих разбойников! — отвечал старик. — Все село по миру пустили!

— За что?

— Говорят, была у них стычка с повстанцами, а повстанцы эти спрятались у нас в селе. Тогда белые объявили нас всех бандитами и сожгли село.

— А, подлецы! — сжимал кулаки Макар, чуть не плача от своего бессилия. — Подожди дед, не плачь: скоро наши из Москвы придут, они уж всыплют гороху этой сволочи!

С громким плачем, куда глаза глядят, бежали бабы. Ребятишки в одних рубашонках топтались на снегу посиневшими голыми ногами. Мужики люто ругались, бессильно суча кулаками. Скоро на бугре собралась вся деревня, за исключением, конечно, убитых снарядами и умирающих в горящих хатах от ран.

Погуторив, мужики решили итти в соседнее село и там просить приюта. Наши ребята, расспросив их, отделились от толпы и направились прямиком через степь разыскивать железную дорогу: ни помочь погорельцам, ни спасти Любочку они не могли, и потому оставалось одно: соединиться поскорей с Мартыном и действовать сообща.

После получасовой ходьбы они набрели на одинокий хутор, стоявший за перелеском, на краю балочки. Странные крики и выстрелы, доносившиеся из хаты, заставили ребят свернуть с дороги и подойти к ее окнам. Макар заглянул внутрь, и от того, что он там увидел, кровь похолодела у него в жилах.

Посреди комнаты толпилось человек десять свирепых молодцов в шинелях, бурках, полушубках; они поочередно вскидывали винтовки и стреляли в одну из стен, возле которой, привязанный за руки к перекладине кровати и к стойке от перегородки, стоял, как распятый, совершенно голый человек с упавшей на грудь головой и подогнувшимися коленями. Стрелявшие всаживали пули не в него, но в стену, вокруг него, на расстоянии четверти аршина от его тела и головы. В этом-то и заключалась вся жестокость пытки: расстреливаемый не знал, попадет ли в него следующая пуля, или опять вопьется в стену возле него.

Кто были эти злодеи? Ни Макар, ни Егорка не могли сообразить этого. На их плечах погон не было, но это еще ничего не доказывало: судя по тому, что какая-то белая шайка подожгла село, можно было думать, что эти люди принадлежали к ней. Вскипев гневом и негодованием, Макар не рассуждал дальше: в хате возле двери он заметил несколько сложенных на пол ручных гранат, и в голове у него мгновенно созрел план действий.

Он смело вошел в сени, быстро распахнул дверь в комнату и, не давая бандитам опомниться, схватил первую попавшуюся ручную гранату. Его появление произвело ошеломляющее впечатление: некоторые из негодяев кинулись к окнам и, высадив рамы, в мгновенье ока выскочили наружу. Другие заметались по комнате. Двое или трое вскинули винтовки. Макар, видя, что ему не сдобровать, размахнулся и кинул гранату им под ноги, стараясь не задеть голого человека. Грянул взрыв, дым наполнил комнату.

Когда все успокоилось, Следопыт увидел большую пробоину в стене. Два убитых бандита валялись на полу, один раненый уползал в пробоину. Остальные удирали со всех ног по полю. Макар подскочил к оглушенному голому человеку, торопливо перерезал веревки и опустил его на пол.

Егорка притащил пригоршню снега, и оба мальчика принялись оттирать бесчувственного незнакомца. Макар положил его на спину, повернул лицом к свету — и внезапно вскрикнул от изумления.

Перед ним лежал мертвенно-бледный, окровавленный Юрий Балдыбаев, брат Любочки. Этого меньше всего могли ожидать ребята. Каким образом очутился Юрий здесь, на заброшенном степном хуторе, голый, в руках истязателей? И кто же были в таком случае эти бандиты?

Мальчики начали приводить офицера в чувство, горя нетерпением узнать разгадку этой неожиданной встречи. Макару было досадно: бросить бомбу, убить двух человек только затем, чтобы спасти врага, белого подпоручика, помещичьего сына! Вот чепуха! С другой стороны, он вовсе не мог думать, что эти палачи и мучители — его союзники. Следопыта просто возмутила бесчеловечная пытка, которая не становилась ничуть не лучше оттого, что пытали офицера: коли враг, так убивай в честном бою, а не мучь человека, как индеец из кровожадного племени апахов!