Тень средневекового лекаря - Джонс Аллан Фруин. Страница 16

— Тоже замечательно, — вздохнул Том. — Выходит, даже если ты сначала не болен, то все равно заразишься, потому что не можешь от них уйти. Блестящая идея!

— Люди испытывали ужас перед этой болезнью, — возразил Джек. — Думаю, их нельзя в этом винить. Они считали, что болезнь переходит из глаз умерших прямо в глаза живых. Существовала теория, что можно даже увидеть, как этот дурной воздух висит над головами больных, как какой-то странный нимб. А некоторые говорили, что чума — это человек в плаще на большой черной лошади, который крушит все на своем пути…

Бредущие фигуры, казалось, не замечали Фрэнки, которая, тяжело дыша, лежала на дороге. Одно колесо упавшего велосипеда еще медленно крутилось. Ночь постепенно окрашивала небо в лиловые тона. Высокие деревья как будто почернели. Послышался смех и топот бегущих ног. Крики. Где-то вдалеке взвились желтые языки пламени. Кто-то упал, и беспрестанно движущиеся фигуры ускользнули прочь.

Фрэнки приподняла голову. Смрад стоял невыносимый. Она села, зажав одной рукой нос и рот, другой — нащупывая велосипед.

Вдали на дороге появилось какое-то неясное свечение. Отвратительное, зеленое, оно медленно двигалось вдоль шоссе. В центре пугающего огня Фрэнки разглядела темное пятно. Ее слух уловил медленный перестук копыт: цок… цок… цок… цок…

Огонь приближался. Изможденные фигуры людей шарахались в разные стороны со стонами и воплями. Люди бежали, прячась в тени и забиваясь по углам и щелям.

Фрэнки уставилась на все расширяющуюся черную сердцевину огня. Она прищурилась. Зловещий зеленый свет мешал различить очертания.

Цок… цок… цок… цок…

Человек, сидящий на лошади. Фрэнки вглядывалась в фигуру всадника, напрягая зрение.

Длинный широкий плащ. Необычной формы шлем. Одна рука сжимает древко стяга. Его раздвоенный конец безжизненно свисает вниз.

Всадник неумолимо приближался. На деревьях ярко вспыхнули отсветы огня. Фасад церкви Святого Иуды осветился и стал похож на отталкивающий череп.

Фрэнки отпрянула. Мерный перестук копыт был оглушающим. Она слышала тяжелое дыхание всадника. Он надвигался на нее. Огромный. Страшный. Таинственный.

Шлем окружен бледным зеленоватым свечением. Отвратительно белесые глаза светились в темноте.

Вот сейчас лошадь поднимет свое огромное копыто и раздавит Фрэнки в лепешку.

Всадник наклонил свой стяг, указывая на нее древком. Концы стяга коснулись земли.

Дрожа всем телом, Фрэнки с трудом поднялась на ноги. В горле стоял ком.

Гигантская фигура нависла над ней.

— Это все неправда! На самом деле вас нет! — крикнула Фрэнки.

Ее голос дрожал. В бесконечности этой невероятной ночи он прозвучал слабо и сдавленно. Но Фрэнки заставила себя повторить эти слова:

— На самом деле вас нет!

Фрэнки вновь закрыла глаза, защищаясь от чудовищного света, и наугад ринулась вперед, выбросив перед собой обе руки.

— Вас нет! Нет! Нет! НЕТ!

Она упала, больно ободрав ладони.

Дорога тонула в полумраке. Тускло горели уличные фонари. В воздухе пахло цветами. Колокольня Святого Иуды была белой, как снег.

Колесо ее упавшего велосипеда медленно крутилось.

Зло исчезло.

Фрэнки подняла велосипед, развернула его в сторону дома и медленно поехала объездным путем к длинному пологому подъему на Лоренс-хилл.

Она не оборачивалась.

— Так что, неужели против чумы не было никакого средства? — спросил Том. — Совсем-совсем никакого?

Джек покачал головой.

— Вот послушай, — сказал он. — Этот кусочек я выписал полностью.

Он начал читать свои поспешные записи:

— «Это самая ужасная из всех болезнь, потому что, когда кто-то заразившийся умирает, все, кто видел больного, навещал его, как-то общался с ним или просто отнес его в могилу, вскоре следуют туда же, и нет никаких средств от этого уберечься».

— Да, звучит совершенно безнадежно, — горько усмехнулся Том.

— Единственное, от чего люди могли себя хоть как-то защитить, был отвратительный запах, — продолжал меж тем Джек. — Судя по всему, больные чумой воняли просто невообразимо.

— И как же они защищались? Спрыскивали больных противочумным дезодорантом?

— Не совсем так. Люди повсюду носили с собой букетики цветов. Знаешь, как в песенке: …карман, полный цветов. А если не могли найти цветов, использовали разные травы и специи. Существовала еще так называемая «вода от чумы», которую пили в качестве противоядия. Еще одним средством от вони — хочешь верь, хочешь нет — был уксус.

Риган наклонилась над раковиной и плеснула себе в лицо холодной водой из крана. Потом еще. Густые черные пряди сосульками свисали со лба, их концы крысиными хвостами болтались в прозрачной воде.

Она все еще не могла оправиться от потрясения.

Пение этих несуществующих детей произвело на нее такое жуткое впечатление. А еще дом словно бы деформировался вокруг нее. Нет, ребята, шутки шутками, но с ума сходить совсем не обязательно.

Запах уксуса перебивал все. Даже самые дорогие, самые изысканные мамины французские духи из флакончика, который она нашла на полке, — даже они пахли уксусом. Причем на этот раз запах не исчезал так просто.

Риган подставила лицо под струю холодной воды. Просчитав до двадцати, она подняла его и сделала глубокий вдох. После этого раздраженно закрутила кран и, ухватившись за края раковины, поникла головой.

— О господи! Что же это со мной происходит? — прошептала Риган.

Потом подняла глаза и посмотрела на себя в зеркало.

Лицо, которое она увидела там, было сплошь испещрено красными рубцами. Кожа серая, землистая. Ввалившиеся глаза лихорадочно блестят из темных глазниц.

Риган открыла рот, чтобы закричать, но не смогла. На губах появились капли крови. Зубы стали красными от крови.

Стены вокруг нее заходили ходуном, и все поглотила темнота.

Глава XI

ЧЕРНЫЕ ТЕНИ ЛЕТНИМ ДНЕМ

Джек в одиночестве сидел за длинным столом на кухне, рассеянно глядя в окно на старый корявый дуб. Он был в недоумении.

Утро началось с панического звонка Риган. Она не объяснила, в чем дело. Бросила только: «Сиди и не двигайся. Я сейчас приеду».

Джек уже успел достаточно подвигаться, готовя себе завтрак. Потому что отец рано утром уехал к новому клиенту, чтобы оформить заказ по обустройству ландшафта, а мама собирала вещи, готовясь к длинному рабочему дню в библиотеке.

Вот за ней с шумом захлопнулась входная дверь. Видавший виды «Моррис-Майнор» закашлялся, запыхтел, и только после этого заработал двигатель.

Опять зазвонил телефон. Сквозь стеклянную дверь с «морозным» рисунком Джек видел, как мамина зеленая машина покатила по шоссе. Джек взял трубку.

— Ну, что опять?

Он решил, что это Риган — панический звонок, часть вторая.

— Что? Алло, Джек? Это ты?

— Ой, извини, Фрэнки. Я думал, это Риган.

— Нет, это не Риган. Это я. Слушай, — она говорила взволнованно, почти задыхаясь. — Мне надо с тобой поговорить. Я сейчас приеду. Никуда не уходи.

— Что случилось?

— Расскажу, когда встретимся.

В трубке раздались короткие гудки.

Джек сел и стал ждать, глядя на дерево. Он не знал, что и думать.

Фрэнки и Риган появились с интервалом в две минуты. Втроем друзья вышли из дома и расположились на газоне. Джек видел, что девочки очень взволнованы. Обе все время думали о чем-то, их лица были растерянны и испуганны. Можно было подумать, что у них перед глазами копошится клубок змей.

— Так, ребята. Сейчас я расскажу, что случилось со мной вчера вечером, — начала Риган, переводя взгляд своих ярко-голубых глаз с Джека на Фрэнки. — И не вздумайте вставить хоть слово, пока я не закончу. Даже если это вам покажется полной чушью, — подчеркнуто четко произнесла она.

Риган рассказала им все. Медленно, с долей сомнения восстанавливая в памяти события вчерашнего пугающего вечера.