Академия и хаос - Бир Грег. Страница 69
«Скажи им», — посоветовал Лодовику сим Вольтер.
«Зачем?»
«Я настаиваю». — Голос Вольтера оживился.
«Да с какой стати я обязан обращать на тебя какое-то внимание, кем бы ты ни был? — мысленно вопросил Лодовик. — Ты не более человек, чем я. Ты такое же создание человеческих рук, как…»
«Да, но меня никто никогда не связывал нерушимыми законами! Ну же, скажи им!»
— Я населен чужим менталитетом, — неожиданно выпалил Лодовик.
Двое роботов несколько секунд молча смотрели на него. В комнате воцарилась мертвая тишина.
— Это неудивительно, — наконец проговорил Плассикс, его слова сопровождало негромкое жужжание. — Дубликаты сима Вольтера наличествуют внутри Каллусина и внутри меня также.
«Ну вот! Вот видишь? Я не заставил тебя лгать и предавать кого-либо!» — торжествующе воскликнул Вольтер в сознании Лодовика.
— А он… он избавил вас от ограничений, от обязательного повиновения Трем Законам?
— Нет, — покачал головой Плассикс. — Это он приберег только для тебя. Для тебя одного.
«Это эксперимент, — сообщил Вольтер. — Просчитанная игра. Меня интересуют люди, которые создали тебя и меня в разное время и для разных целей. Меня заботит их судьба. Как бы это нелепо ни звучало, я считаю себя человеком, и именно поэтому я вернулся. Поэтому, а еще… Из-за разбитой любви. Ты, только ты познаешь грех, что недоступно этим машинам и Дэниелу. А если нет — значит, я потерплю окончательный крах».
Глава 56
В первые два дня процесса Линь Чен не произносил ни слова, предоставив изложение сути дела от имени истца — каковым в данном случае являлась ни много ни мало Империя — своему поверенному, напыщенному человеку средних лет, с нарочито суровой физиономией. Эти исключительно нудные дни были посвящены дискуссиям и процессуальным вопросам. Однако Седжар Бун явно пребывал в своей стихии и с удовольствием предавался смакованию технических мелочей.
Гэри большую часть времени проводил в полудремотном состоянии. Ему было бесконечно, нестерпимо скучно.
На третий день заседание перенесли в главный зал под номером семь, и Гэри наконец была предоставлена возможность выступить в свою защиту. Поверенный Чена вызвал Гэри со скамьи подсудимых к месту свидетеля и улыбнулся ему.
— Для меня большая честь беседовать с великим Гэри Селдоном, — сообщил поверенный.
— Я также искренне польщен возможностью беседовать с вами, ваша честь, — отвечал Гэри и постучал пальцем по перилам, окружавшим верх стойки. Поверенный воззрился на палец Селдона, посозерцал его пару секунд, затем перевел взгляд на лицо Гэри. Гэри прекратил постукивание и негромко откашлялся.
— Итак, приступим, доктор Селдон. Сколько человек сейчас трудится над Проектом, работу над которым вы возглавляете?
— Пятьдесят, — ответил Гэри. — Пятьдесят математиков.
В ответе он употребил более старое определение профессии — не стал называть своих сотрудников, как было принято в последнее время, матистами. Видимо, этим он хотел подчеркнуть, что воспринимает судебный процесс как некую процедуру, дошедшую до нынешних дней из глубины веков. Поверенный снисходительно улыбнулся.
— Включая доктора Гааля Дорника.
— Доктор Дорник — пятьдесят первый.
— Следовательно, всего мы имеем пятьдесят одного человека? Подумайте хорошенько, доктор Селдон. Может быть, насчитаете пятьдесят два или пятьдесят три? А может, и больше?
Гэри склонил голову набок и вздернул брови.
— Доктор Дорник еще не зачислен в штат Проекта официально. Как только это произойдет, число сотрудников станет равно пятидесяти одному человеку. Пока же их пятьдесят, как я уже сказал.
— И никак не сто тысяч?
Гэри моргнул. Он был несколько удивлен. Если поверенный хотел узнать, сколько всего человек различных специальностей участвовали в работе над Проектом в целом… Нет, тогда он так бы и спросил!
— Математиков? Нет.
— Я не спрашивал, сколько у вас математиков. Всего сотрудников у вас сто тысяч — во всех подразделениях?
— Если считать всех, то вы близки к истине.
— Близок? Цифра точна. Я заявляю это со всей ответственностью. Я утверждаю, что в разработке вашего Проекта занято Девяносто девять тысяч пятьсот семьдесят два человека.
Гэри сглотнул подступивший к горлу ком. Раздражение его нарастало.
— По-видимому, вы учли даже жен и детей. Поверенный Чена наклонился вперед и повысил голос, сочтя высказывание Селдона оскорбительным для своей профессиональной гордости:
— Я утверждаю со всей ответственностью, что сотрудников девяносто девять тысяч пятьсот семьдесят два. Отрицать этот факт бесполезно.
Бун еле заметно кивнул Селдону. Гэри стиснул зубы и сказал:
— Я согласен с приведенной вами цифрой.
Поверенный заглянул в свои заметки и только затем продолжил:
— В таком случае давайте на время оставим этот вопрос и перейдем к другому, который мы уже некоторое время обсуждали. Не будете ли вы, доктор Селдон, настолько любезны и не повторите ли еще раз ваши соображения относительно будущего Трентора?
— Я уже отвечал и могу повторить еще раз: через пять веков Трентор будет лежать в руинах.
— Вы не находите, что ваше высказывание преступно?
— Нет, ваша честь. Научная истина не имеет ничего общего с преступностью. Она лежит за пределами таких понятий, как «законность» и «противозаконность».
— Вы уверены в том, что ваше утверждение является научной истиной?
— Уверен.
— На каком основании?
— На основании математических выкладок психоистории.
— Можете ли вы доказать, что ваши математические расчеты верны?
— Только другому математику. Поверенный язвительно усмехнулся.
— Вы хотите сказать, следовательно, что установленная вами истина настолько эзотерична, что простому человеку ее не понять? А вот мне почему-то всегда казалось, что истина должна быть доступна для всех, что она должна быть ясной, а не таинственной.
— А она и доступна для многих. К примеру, физика энергетического переноса, известная нам под названием термодинамики, была ясна и доступна на протяжении всей истории человечества с незапамятных времен. Однако до сих пор найдутся люди, которые сочтут, что построить обычный силовой генератор невозможно. Причем среди них могут оказаться и весьма высокообразованные люди. Сомневаюсь, что просвещенные члены Комитета…
Комитетчик, сидевший первым справа от Чена, подозвал поверенного к судейскому столу. Шепот его звучал пронзительно, но Гэри не расслышал, что именно поверенный говорил судейской коллегии.
Когда поверенный вернулся, вид у него стаи несколько более уверенный.
— Мы здесь не для того, чтобы выслушивать ваши лекции, доктор Селдон. Допустим, на поставленный мною вопрос вы ответили более или менее удовлетворительно. А теперь давайте продолжим и сосредоточимся на следующих вопросах, профессор Селдон.
— С удовольствием.
— Позволю себе высказать предположение о том, что ваши предсказания об упадке Трентора направлены на подрыв доверия населения к правительству Империи, причем эти предсказания — в ваших интересах.
— Это не так.
— Позвольте мне в таком случае предположить, что вы пытаетесь утверждать, будто бы так называемому разрушению Трентора будет предшествовать период времени, характеризующийся различными беспорядками.
— Вы совершенно правы.
— Отсюда легко сделать заключение о том, что вы надеетесь спровоцировать эти беспорядки и на вашей стороне окажется при этом армия в сто тысяч человек.
Гэри сдержал улыбку, хотя ему нестерпимо хотелось улыбнуться и даже рассмеяться.
— Во-первых, это не правда, — ответил он. — И даже если бы это было так, вам, ваша честь, было бы легко убедиться в том, что среди моих сотрудников с трудом наберется десять тысяч мужчин призывного возраста, причем ни один из них ни разу в жизни не держал в руках оружия.
Тут поднялся Бун, попросил слова, и слово было предоставлено ему председательствующим комитетчиком, сидевшим по левую руку от Чена.