Чужаки - Вафин Владимир Александрович. Страница 37

— Зоя, привет! — воскликнул Вадик, увидев симпатичную девушку в коридоре.

— Здравствуй, Вадик, — улыбнулась Зоя. — Ты извини, я вчера не смогла прийти...

У них завязался оживленный разговор. До Алехи доносились обрывки фраз и веселый смех. Он прислонился к стене и посмотрел в сторону регистратуры, где собралась стайка студентов-медиков. Надев халаты, они, шумно переговариваясь, стали подниматься по лестнице. Он вновь взглянул на Вадика, увлеченного подругой, и, казалось, совсем забывшего о существовании Алексея. В голове сразу созрело решение. Прищурив глаз, Алеха взглянул на дверь, за которой скрылся сержант с малышами, и, немного подумав, сделал шаг к выходу. Пройдя к запасному ходу, он вышел во двор больницы и осмотрелся. Его взгляд остановился на соседнем доме. Через мгновение он уже бежал в направлении к зданию.

Влад, выйдя с малышами из кабинета, увидел Вадика, разговаривавшего с Зоей. Шороха в коридоре не было. В тревожном предчувствии у него сдавило дыхание, сердце громко забилось...

— Вадь, а пацан-то где? — с беспокойством спросил Влад.

— Только что здесь был, — испуганно ответил Вадик и стал шарить по коридору глазами в надежде увидеть фигуру Шороха.

— Ну ты и пиз...! Ушел ведь Шорох, — с отчаянием в голосе произнес Влад, — посмотри за Родькой и Танюшкой! — уже сбегая вниз по лестнице к запасному выходу бросил он.

Двор больницы был пуст. Из-за поворота появилась «скорая» и притормозила у крыльца. Влад кинулся к водителю.

— Слушай, ты тут пацана не видел в синей робе? — выдохнул он.

— Не-е, не видел, — ответил пожилой водитель.

Влад снова юркнул в здание и выскочил уже через центральный вход. Его оглушил шум городской улицы. Мимо прошел трамвай, по тротуару по своим делам спешили люди.

— Ну, бля..., ушел, — упавшим голосом произнес Влад, — или притаился где-то! Ну, все, конец мне пришел...

Из больницы вышел Вадик, держа за руку малышей.

— Ну че? Нет его? — спросил он участливым тоном.

— Ну че, нет его, — в тон ему ответил Влад. — Ты же, болт, не можешь ни одну юбку пропустить. У тебя же сразу зачешется. Садись скорее в машину, может здесь где-нибудь во дворах он притаился, посмотрим, — с обидой в голосе выкрикнул Влад.

Они долго кружили по дворам и переулкам. Влад внимательно всматривался в силуэты людей, все еще надеясь увидеть беглеца. Они выехали из арки, и Вадик остановил машину.

— Ну что, может, хватит? Все равно не найдем.

Влад понурил голову и обхватил ее руками.

— Все, — выдохнул он, отрешенно махнув рукой, и откинулся на спинку кресла. — Поехали к Бычаре пистон получать.

Машина сорвалась с места.

Весть о побеге привела начальника в ярость. Из его уст вырывалась такая отборная брань, что из всего сказанного с трудом можно было уловить лишь несколько цензурных слов. Влад чуть было не оглох от этого истерического ора. Наконец, устало опустившись на стул, майор хлопнул ладонью по столешнице и злобно проговорил:

— Все! Ты мне, Владин, надоел. Если за три дня ты не найдешь этого беглеца, я тебя уволю. В понедельник Шорох должен сидеть в «дисциплинарке», чтобы в управлении на рапорте я мог сказать, что в приемнике все нормально. Где и как ты его достанешь, мне это похер. Свободен!

Влад с ненавистью посмотрел на морщинистое лицо майора и вышел из кабинета.

У инспекторов он взял дело Шороха и выписал себе в записную книжку его домашний адрес, хотя глупо было там искать. Он, наверняка, затаился где-нибудь в другом месте, и Влад это прекрасно понимал, но проверить дом Шороха он все-таки был обязан. К нему подошел заместитель начальника, мужчина с пышной шевелюрой и привлекательным лицом. Его тонкие губы кривились в ехидной ухмылке.

— Ну что, с крещением тебя?

— Ты бы хоть на мозги не капал, Сергей Анатольевич, — отмахнулся сержант.

— Да нет, у нас в приемнике дежурным считается тот, у кого был побег. Но только, Ляксеич, если ты его не найдешь, тебя Бычара с говном сожрет. О побеге из приемника он должен сообщать в Москву! Извини, помочь не могу, у меня сержанты все в разъездах, — развел руками старший лейтенант.

— Да ладно уж, сам обойдусь, — сказал Влад, направляясь к телефону.

На том конце что-то щелкнуло, и твердый голос представился:

— Дежурный по ОМОНу лейтенант Елисеев слушает!

— Здравствуйте, мне бы лейтенанта Белозерова...

— Белозеров с сегодняшнего дня в отпуске.

Влад набрал домашний номер Димки. Ему ответил заспанный голос друга:

— Баня слушает, вам помыться? Только предупреждаю: у нас только кипяток...

— Димка, ты меня слышишь? Беда у меня, ты мне очень нужен. Срочно подъезжай к «Уралу».

— Влад, что-нибудь случилось? — спросил встревоженно Димка.

— Я ничего не могу объяснить, во всяком случае сейчас. Ты подъезжай к кинотеатру, там я все расскажу.

Он положил трубку и набрал свой домашний номер. Трубку сняла мама.

— Мама, я не смогу подъехать домой, меня попросили задержаться. Наташу позови.

— Влад, что-то случилось? — встревожилась она. — Это серьезно? Береги себя. Ой, зачем ты только пошел в эту милицию?

— Да нет, все нормально. Ничего серьезного. Ну че ты, мам?

— У тебя всегда все нормально, хватит меня успокаивать.

— Мам, ну правда, все нормально. Позови Наташу.

Он услышал голос своей жены:

— Влад, ты куда пропал-то? Я тебя к завтраку ждала.

— Наташ, не могу я, ты меня не жди сегодня. Я потом все тебе объясню. Только умоляю тебя, не волнуйся.

— Влад, ты меня уже девять месяцев умоляешь, совсем уже умолил, — рассмеялась жена. — Ты уж там поскорее. Подожди, тебе еще что-то хочет сказать мама.

— Сынок, ты там не лезь на рожон. Поберегись, мне нужен сын, живой сын, одного я уже схоронила.

Влад услышал как мать заплакала.

— Мама, родная, я вернусь сегодня, все будет хорошо.

Из кабинета вышел начальник. Увидев Влада, он зарычал:

— Ты что, все еще здесь прохлаждаешься!

— Ну все, пока, мама, меня тут зовут. — И он положил трубку.

Влад вышел из приемника. На душе было муторно. Он как будто все еще слышал голос матери: «Мне нужен живой сын...» Мать никак не могла смириться с гибелью брата. Они похоронили Валеру три года назад. Валерка всегда был душой семьи и ее опорой. После смерти отца все заботы о семье и о доме легли на его плечи. У них был большой дом в лесном поселке и немалое хозяйство, требующее труда с раннего утра до поздней ночи. Но так случилось, что мать серьезно заболела астмой и на семейном совете порешили переехать в город. Но Валерка наотрез отказался уезжать, заявив о том, что он не сможет жить в этих бетонных коробках без своего леса, озера и коня. И остался. Через три месяца он перебрался на кордон, где работал егерем, пока не случилась беда. Влад, только что вернувшись из армии, застал мать в слезах: на столе лежала телеграмма о гибели Валерки. Он был слишком честным и не мог простить тем подонкам, которые в заповеднике на забаву расстреляли оленей. Он нашел их и доказал на суде совершенное ими преступление. Браконьеров осудили на приличный срок, и дружки, оставшиеся на свободе, затаили злобу. На рассвете, когда Валерка выходил из дому, они встретили его ружейным залпом. Озверев от злобы, они не пожалели и коня.

Влад, отслуживший в спецбатальоне милиции, вместе с группой две недели ловили преступников. Их задержали уже в соседней области. Суд приговорил этих подонков к высшей мере наказания. Но кто вернет сына матери? Так и живет она с незаживающей раной.

Когда Влад после армейского ранения поднялся на ноги, он твердо решил пойти в милицию. Мать до сих пор не может простить ему этого решения. И каждый раз тревожится за него, боясь потерять второго сына.

Воспоминания о брате черной тенью легли на душу Влада. Стараясь отогнать эти мрачные воспоминания, он стал думать о Димке. Они познакомились, когда Влад с пневмонией попал в больницу УВД. С первой минуты они с Димкой поссорились из-за какого-то пустяка. Но день ото дня их отношения стали налаживаться. Вскоре они стали злостными нарушителями постельного режима. Димка у больницы на стоянке поставил свои «Жигули», и все время от уколов до уколов они проводили в поездках по друзьям и знакомым подружкам. От друзей Влад узнал, что Димка — чемпион Европы, и, когда он сошел «в тираж», его заядлый болельщик, оказавшийся сотрудником уголовного розыска, предложил ему поступить в милицию.