Наковальня звезд - Бир Грег. Страница 74

Каменщик спроектировал изображение нескольких блестящих сфер, соединённых вместе, напоминающих гигантскую гусеницу. Мартин тотчас же вспомнил австралийских роботов, так называемых «шмусов». Они вполне могли быть одной из разновидностей этих форм.

— Друзья были как ваши машины, но живые, живые внутри, — продолжал Каменщик. — Они рассказали мы нам о далёких мирах, очень интересных, они звали мы нас туда, учиться. А потом… потом… мы мы почувствовали мы наш мир больной оружием, он умирает. Мы мы сделали мощный корабль и оставили мы наш вид погибать. Мы мы не можем путешествовать между звёздами, но оставить всех и наблюдать, как мы наш мир съедают миллионы убийцы — машины. Затем пришли другие, Благодетели имя, и была война. Мы наши миры исчезли, несколько остались, но мы мы были взяты Благодетелями на войну, искать убийц. Это короткая версия, длинную вы можете понюхать в мы нашей библиотеке.

Мы наш корабль получил слабость, когда нашёл звезды и миры убийц. Мы мы попали в течение, которое поздно обнаружили, многие мы из нас погибли, а «Странствующий дом» получил поломку. Сотни раз лет прошло. Мы мы опять лететь. — Запах скипидара.

Мартин заметил слезы на щеках и Венди и Потерянных Мальчиков.

— Мы мы услышали другой Корабль Правосудия. — Запах сирени и свежевыпеченного хлеба. — Услышали, что мы мы будем работать с теми, которые не пахнут, как я мы, и которые не рассоединяться, как я мы. Я мы горды, что я мы можем работать вместе, сражаться. Мы мы состоим из многих частей, я мы агрегат, но мы мы группа сильная, смелая.

Каменщик, подумалось Мартину, выбрал правильную политику.

— Мы наш Корабль Правосудия думает, что мы наши машины можно объединять с вашими, они гибкие и мало отличаться. Наши библиотеки объединятся, и мы мы будем учить друг друга пахнуть, читать, видеть.

Мы наши корабли будет один корабль. Мы мы сделаемся вместе сильная храбрая группа. — Запах тушёных кабачков, но не горелых. — Мы все мы будем ждать в одном пространстве, пока корабли не станет агрегат, — закончим свою речь Каменщик.

Команда людей смущённо зашушукалась. Мартин разобрал в шёпоте слова уверения, увидел, как люди и Братья обмениваются лёгкими ободряющими толчками. Не так уж плохо. Ждать и наблюдать.

Роза выступила вперёд и подняла руки. Мартин хотел сразу же уйти, он почувствовал неловкость и за неё, и за окружающих.

— Они действительно наши Братья, — изрекла Роза. — Вместе мы будем вдвое сильнее.

Ганс обнял Розу за талию и, улыбаясь, сказал:

— Мы соберёмся вот здесь, в учебной комнате. Она достаточно большая, чтобы вместить всех нас. На «Спутнике Зари» возможно приготовить пищу для Братьев. Мы останемся здесь — все мы — и люди, и Братья — и будем ждать, когда воссоединяются корабли.

Команда не выказала никакого неудовольствия. Однако Мартин не испытывал энтузиазма, он ощущал лишь слабые уколы страха.

Они дожидались появления команды Братьев в полном составе. Рядом с Мартином стоял Джой.

— Мы называем их мужским местоимением, — заметил Джой. — Это как-нибудь оправдано?

— Нет, — ответил Мартин. — Но они нам Братья, разве не так?

Джой, прищурив глаз, подарил Мартину насмешливый взгляд.

— Послушай, ты же уже получил один сильный удар… — он поморщился, — Извини за цинизм. Но разве я не прав?

Мартин приложил палец к губам, прося Джоя замолчать.

— Я говорю о Гансе и Розе…

Мартин бросил многозначительный взгляд в сторону команды. Джой и до этого говорил шёпотом, теперь же он с жалостью посмотрел на Мартина, вздохнул и больше ничего не сказал.

Пятьдесят Братьев и шестьдесят пять Потерянных Мальчиков, и Венди стояли посреди учебной комнаты по обе стороны от звёздной сферы, показывающей состыкованные хвостами корабли — они напоминали спаривающихся насекомых.

Воздух был перенасыщен запахами капусты, сирени и другими разнообразными ароматами, которые оказалось трудно иденфицировать.

Появились момы и роботы Братьев, моментально прозванные Матерями Змей, по два от каждой стороны — момы выпуклые, как медные куклы, роботы Братьев походили на гибких бронзовых змей, два метра длиной и полметра в диаметре.

Наружное и внутреннее давление учебной комнаты уравновесились.

— Мы это уже проходили, — пронеслось в голове у Мартина. — Это не внове для нас.

Хаким сказал ему:

— Я изучаю их астрономию. Дженнифер сказала, что они прекрасные математики. Это же богатство, Мартин! — Хаким был, беспорно, счастлив.

Ариэль не подходила близко к Мартину — держала фиксированную дистанцию. Но она пристально наблюдала за ним, когда он не мог этого заметить.

То ли я циничен, то ли испуган, не могу понять. Мы похожи на сухой лес, которому достаточно искры, чтобы …

Звуки издавал только корабль, среди людей воцарилась тишина. Отсутствовали и запахи; чистый воздух — эквивалент молчания Братьев. Лишь пол вибрировал под ногами.

Роза, — безмятежная, чувствующая свою силу, стояла на коленях рядом со звёздной сферой. Её поза представлялась Мартину теперь театрально наигранной.

Один из Братьев на глазах всех буквально развалился на части. Верёвки подёргивались, их щупальца вытянулись, будто бы выискивая кого-то, и начали царапали пол. Другие косы засуетились, видимо опасаясь той же участи, и поспешили стянуть свои верёвки посильнее, перезавязывая узел на голове.

Щебетание, взвинченность присутствующих, комментарии; запахи скипидара и бабанов.

— Боишься? — спросила Ариэль у Мартина, поближе поддвигаясь к нему.

— Я ни с чем подобным не сталкивался в жизни, — пробормотал Мартин.

Она подняла бровь.

Посмотри, они распадаются на части, — кивнул он в сторону Братьев.

Она подняла другую бровь и покачала головой, затем неожиданно захихикала. Мартин никогда не слышал, чтобы Ариэль хихикала прежде. Да, она смеялась, улыбалась — но не хихикала.

— Я не вижу тут ничего смешного, — огрызнулся он.

— А я и не говорю, что это смешно, — Ариэль до сих пор улыбаясь. Но улыбка быстро сошла с её лица, когда она заметила, что он даже не делает попытки улыбнуться ей в ответ. Она отвернулась и тихо сказала, — Мне ничего от тебя не нужно, Мартин.

— Извини, — сказал он, внезапно почувствовав себя виноватым.

— Я не изменилась, — покраснев, продолжала она. — Когда ты был Пэном, я всегда говорила тебе то, что думала. Мне казалось, тебе это необходимо.

— Я знаю.

— Так тогда какого чёрта ты ведёшь себя так? — выкрикнула ему в лицо Ариэль и быстро отошла, растворившись в толпе людей.

Другие верёвки тоже распадались на части. Хаким склонился над ними. Один из Братьев щёлкал клешнями, пытаясь ухватить верёвки, голова его вытянулась, тело извивалось. Остальные его верёвки тоже были близки к тому, чтобы развязаться. Хаким хотел ему помочь, но Брат чётко произнёс:

— Я мы сам.

— Не мешайте ему, — предупредил Ганс. — Нам ещё многое нужно узнать о них. Нам не следует действовать необдуманно.

— Воссоединение началось, — констатировал мом, передвигаясь поближе к центру. Мартин внимательно смотрел на сферу, наблюдая, как один корабль растворяется в другом, он не мог не восхищаться Благодетелям, освоившими подобные технологии.

Змеиные Матери щебетали, пели, слагали оды. Сознание у Мартина поплыло — от напряжения и изобилия ароматов — в основном, это были запахи бананов, смолы, лёгкого гниения и капусты. Голоса Змеиных Матерей звучали, как миниатюры струнного оркестра, косы что-то отвечали им, развязанные верёвки упаковывались вновь, Братья беспрерывно извивались.

Все так дьявольски странно, — подумал Мартин, чувствуя, что близок к истерике от нервного истощения. — Слишком многое сразу навалилось. Я хочу, чтобы все поскорее закончилось.

Он парил в воздухе, одной рукой ухватившись за лестничное поле, глаза его блестели, голова тряслась, он не мог вымолвить ни слова. Рядом, тоже на лестничном поле, с закрытыми глазами висел Хаким. Кажется, он предпринимал попытку уснуть. В самом деле, это было разумно. Мартин тоже закрыл глаза.