ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЮНГИ [худ. Г. Фитингоф] - Ликстанов Иосиф Исаакович. Страница 1

ИОСИФ ЛИКСТАНОВ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЮНГИ

НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОБ АВТОРЕ ЭТОЙ КНИГИ

В широком и длинном коридоре редакции газеты «Уральский рабочий» зимой 1941 года меня остановил коренастый человек невысокого роста, с вьющимися густыми волосами, украшенными ранней проседью. Он сказал мне:

— Я написал повесть для юношества и не знаю, как поступить с нею дальше.

Мы познакомились. Остановивший меня был сотрудником газеты «Уральский рабочий» Иосиф Исаакович Ликстанов. Рукопись повести, о которой шла речь, называлась «Красные флажки». Я посоветовал ему познакомить с рукописью уральских писателей и обсудить её.

Вскоре рукопись «Красные флажки» стала книгой, напечатанной в Свердловском областном государственном издательстве. Автора этой книги узнали и полюбили с первого знакомства с ним юные и взрослые читатели. Ликстанов вошёл в литературу сразу и твёрдо.

Свой творческий путь писателя-профессионала И.И. Ликстанов начал 42-летним журналистом, за плечами которого был большой жизненный опыт. Он родился в 1900 году в городе Сумы, в семье портного. Жизнь не баловала его. Девятнадцатилетним юношей он зарабатывал свой хлеб и кормил семью.

Море всегда было дорого Ликстанову. Даже здесь, в «сухопутном» краю, на Урале, он будто всё ещё ходил по палубе корабля, и в его одежде сохранялся морской покрой.

Книга «Красные флажки», принятая в 1944 году Издательством детской литературы в Москве, была основательно переработана и дописана автором. И в новом издании она получила название «Приключения юнги».

Эту книгу ты держишь, юный друг, в своих руках.

Но перед тем как прочесть её, тебе, наверно, будет приятно продолжить знакомство с её автором, с его другими книгами, которые, может быть, также побывают в твоих руках.

Удивительно тихий и до чрезвычайности зоркий человек, И.И. Ликстанов подсмотрел в годы Великой Отечественной войны одного из выдающихся героев тыла: мальчика, работавшего наравне со взрослыми. В те грозные дни такие мальчики помогали стране ковать оружие, собирать танки, строить самолёты, начинять снаряды. Они, оставившие недоигранным детство, пришли на военные заводы.

Таким мальчиком в среде своих сверстников оказался и Костя Малышев — Малышок, ласкательным прозвищем которого и была озаглавлена самая известная книга Ликстанова — «Малышок». Успех книги обеспечил ей множество изданий и переводов на языки наших народов и зарубежные языки. За книгу «Малышок» Ликстанов получил Государственную премию.

Неустанный труженик, И.И. Ликстанов упорно работал и над третьей книгой — «Зелен камень», вышедшей в 1949 году.

Герои книг Ликстанова — это сыны и дочери трудового народа, это маленькие труженики, подрастающие хозяева большой страны, великой промышленности. Такими проходят они и через книгу «Первое имя», появившуюся в 1953 году.

До последнего часа своей жизни трудился советский писатель, отдавший весь свой талант детям, — Иосиф Исаакович Ликстанов. В сентябре 1955 года за два дня до смерти им была закончена последняя повесть — «Безымянная слава».

Творческая жизнь писателя Ликстанова была короткой, но яркой. Его повести заняли достойное место на полке детских книг и в душах людей, прочитавших хотя бы одно из этих произведений, полных юношеской свежести.

Евгений Пермяк

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

«ЮНГА, СТОЯТЬ СМИРНО!»

В сентябрьский день 192… года Виктор Лесков получил от командира блокшива [1] приказ доставить на почту заказной пакет и вернуться на корабль за час до обеда, то есть в одиннадцать ноль-ноль.

Виктор Лесков не впервой получал такие задания и справлялся с ними неплохо: ведь ему шёл десятый год, он носил военно-морскую форму, числился в бригаде заграждения и траления, и его называли юнгой, хотя он был только воспитанником команды старого блокшива.

Итак, юнга сдал толстый пакет сердитой почтовой барышне и спрятал квитанцию за ленточку бескозырки.

До обеда оставалось два часа. Можно было прогуляться по Кронштадту.

Прежде всего он посмотрел витрины магазинов; здесь не было ничего любопытного. Зато в дощатой мастерской яхт-клуба на берегу канала нашлась интересная новость: моряки — члены яхт-клуба начали ремонтировать чудесную яхточку, только что приведённую из Ленинграда и вытащенную на берег. Виктор помог перетаскивать листы фанеры, получил в награду три медных гвоздика с фигурными шляпками и отправился дальше.

Возле сумрачного кирпичного здания Арсенала, где хранилось старинное оружие, стояла бронзовая мортира. Виктор уселся на мортиру верхом, вообразил себя на палубе корсарского судна и спел победную песню, написанную его другом — минёром комсомольцем Баклановым.

Песня начиналась так:

А кончалась так:

Да здравствует Виктор, отважный юнга!

Салют, виват, гип-гип, ура!

В парке юнга отдал честь Петру Первому, который с обнажённым мечом стоял на страже Кронштадта. Казалось, что бронзовый Пётр вот-вот ступит вперёд и сойдёт с пьедестала. Когда в Кронштадте хотели сказать: «Это будет не скоро, этого придётся подождать», то ограничивались словами: «Жди, когда Пётр переступит». Виктор спросил у бронзового великана: «А когда ты переступишь?» — и, конечно, не получил ответа.

Он заглянул в ствол полуденной сигнальной пушки, вырезал на самом толстом дереве «В. Л.», а затем, незаметно для самого себя и для вахтенного у ворот, очутился на Усть-Рогатке. Так назывался широкий мол, место стоянки кораблей. Тут-то он и понял, что до сих пор тратил время на детские забавы.

Что творилось на стенке [2] военной гавани, возле подводных лодок, миноносцев и линкоров! [3] Скрипели корабельные сходни, гремели цепи лебёдок, кто-то командовал, кто-то приказывал, а краснофлотцы отвечали: «Есть, есть, есть!»

В затылок друг другу, фырча и рявкая от нетерпения, стояли машины, нагруженные мешками с сахаром, мукой и солью, ящиками с макаронами, консервами, яйцами, папиросами и конфетами, бочками с маслом, капустой и огурцами. На бочках, ящиках и мешках сидели краснофлотцы, стучали кулаками в кабины шофёров, как в барабаны, и кричали: «Давай к сходням! К сходням давай-подавай!» Шофёры, торопя друг друга, нажимали кнопки гудков. Словом, было очень весело, очень шумно, и юнга почувствовал себя как рыба в воде.

Он бросился в самую гущу машин и подвод, мелькая то здесь, то там, благополучно добрался до стоянки линейных кораблей и при этом ни разу не ступил на широкий деревянный тротуар, с помощью которого можно было достигнуть цели в два раза быстрее.

— Ну конечно, — сказал молодой командир, наблюдая за юнгой с мостика маленького, почти игрушечного судёнышка «Змей», — конечно, тротуар для него — это проза, а вот попасть под грузовик — это поэзия.

— Развлекается, товарищ командир, — ответил краснофлотец, стоявший на палубе, под мостиком.

Из трёх линкоров, похожих друг на друга, как родные братья, грузился один — «Грозный», но и этого было достаточно, чтобы у юнги захватило дыхание.

Линкор — вот это корабль! Он окинул взглядом стальной гигант с его орудийными башнями, трёхэтажным мостиком, высокими-высокими мачтами, широкими-широкими трубами и прошептал: «Это Гулливер!»