«Т-34». Памятник forever - Веркин Эдуард. Страница 18

– Что-то тут гудроном пахнет, – сказал один. – Крыши, что ли, они тут смолили?

– Ты на танк погляди, – указал монтировкой другой расхититель. – Они его гудроном измазали.

– Зачем?

– А кто их знает… – Человек закинул за плечо мешки. – У них чего в голове только не делается. Танк перекрасили, бронзы где-то нарыли…

– Узнал? – прошептал Жмуркин. – Витька? Узнал, спрашиваю, ворюг?

Витька расхитителей узнал. Те самые мужики, которые собирались по наущению алкаша поколотить Витьку и Жмуркина, но сами были поколочены Алексеем Алексеевичем. Третий мужик был им незнаком. Он постоянно молчал и курил как-то особенно ожесточенно, вкрутую.

– Отомстить пришли, заразы, – сказал Витька. – Ну, ничего, сейчас получат.

Третий ночной рыцарь, молчун, бросил бычок и понюхал воздух.

– Ладно, – сказал первый, видимо предводитель, – давайте работать. Работа и труд все перепрут…

Мужики лязгнули своими разрушительными инструментами и двинулись к памятнику.

Они дошли до середины площади.

Сначала их шаг был бодр и спортивен, даже несмотря на тяжелые инструменты и мешки. Затем их скорость вдруг резко снизилась, мужики задергались, как попавшие под электроудар мимы, а потом и вовсе остановились.

– Это что? – спросил один из них.

– Смола! – другой расхититель выронил лом. – Смола, сантиметров десять смолы! Почти застывшая. Влипли, как мухи в дерьмо…

– Успокойся ты! – одернул предводитель. – Главное – не дергаться! А то сильнее увязнем…

Жмуркин засмеялся, Витька ткнул его снизу, Жмуркин затих.

– Сейчас выберемся. – Предводитель пытался выпрыгнуть из сапог. – Крепко…

– Вот гады! – ругался второй. – Ловушек понаставили! Я вам покажу, засранцы!

Третий молчал.

Жмуркин ни с того ни с сего крикнул в казенник орудия:

– Эй, вы! Поднимите руки! Вы задержаны как расхитители ценных цветных металлов! Генка, давай!

Генка включил закрепленный на башне прожектор.

В луже извивались черные фигуры, провалившиеся в гудрон. Ругающиеся и нелепо размахивающие руками.

– Какой кадр! – заскрипел зубами Жмуркин. – Если бы знал, захватил бы камеру…

– Вырубите этот чертов свет! – крикнул предводитель. – Я ни черта не вижу…

– Руки вверх! – снова крикнул Жмуркин. – Сопротивление бесполезно!

– Я сейчас позвоню куда следует, – предводитель полез за телефоном. – Вам быстро про сопротивление объяснят!

Молчун перехватил его за локоть.

– Чего?

Молчун молча сунул руку за пазуху и так же молча вытащил пистолет.

– У него пистолет! – прошептал Витька. – Сейчас стрелять будет!

– Ты что? – изумился предводитель. – Это же пушка…

Молчун стал целиться. Целился он долго и старательно, со вкусом и даже с удовольствием. Выстрелил.

Жмуркин свалился со своего места в башне прямо на Витьку.

Пуля резанула по кожуху прожектора. Жмуркин ойкнул.

– Тише вы, – зашептал Витька. – А то как начнет еще по нас стрелять…

– Да пусть стреляет, – сказал Генка. – У нас броня. Пусть хоть застреляется…

Молчун выстрелил снова. Звякнуло расколовшееся стекло. Но лампа осталась цела.

– Хорош палить, – сказал предводитель. – Всех собак перебудишь…

Молчун опустил пистолет.

– Если выскочить и побежать – он не попадет, – сказал Жмуркин. – Много у него еще осталось патронов?

– Смотря какой пистолет. – Генка тер руки. – От пяти до двадцати. Почти до двадцати. Если метко стреляет, только так попадет. Но мне кажется, у него пневматический пистолет – слишком уж глухо как-то звучит. Но он, кстати, тоже больно бьет, до крови.

– Что делать будем? – спросил Витька. – Ждать? До утра ждать?

– Сейчас этот будет звонить по телефону, – сказал Генка. – И приедут их дружбаны. А у их дружбанов будет уже не пистолет, а пулемет. И в танке нам не отсидеться.

– Ну, ладно, – Жмуркин встал. – Сейчас мы их сделаем.

Жмуркин полез в башню. Сверху снова посыпался какой-то мусор, потом что-то зажужжало, заскрипело, залязгало, и Витька почувствовал, как башня стала медленно вращаться.

– Молодец! – Генка оттолкнул Витьку и тоже сунулся в башню.

Залязгало сильней и громче, Жмуркин и Генка старались вовсю, вращая штурвалы наводки. Витька прилип к смотровой щели.

Башня быстро повернулась в сторону застрявших в смоле мужчин. Орудие опустилось, ствол уперся в расхитителей. От среза пушки до ближайшего мужика было меньше метра.

– Руки! – заорал Жмуркин. – Быстро подняли руки, иначе стреляем!

– Чем стрелять-то будете, щенки? – усмехнулся главный расхититель.

– Тут снарядов полно! – крикнул Генка. – Они в пятьдесят четвертом тут все снаряды оставили! Так, на всякий случай. Снаряд!

Генка поглядел вниз. Витька развел руками. Генка схватил какой-то ключ и звякнул им по казенной части орудия.

– Прицел пятнадцать, трубка двадцать! – рявкнул Генка.

– Есть! – подыграл Жмуркин. – Осколочные – с красными головками?

– С красными, – Генка снова стукнул по орудию. – Заряжай!

Витька наблюдал за застрявшими мужиками. Они обменивались взглядами и пытались подавать друг другу знаки.

– Считаю до трех, потом стреляю, – сказал Жмуркин. – Поднимайте руки! А этот, пистолетчик, пусть бросит свою пушку. Раз…

Металлоискатели переглянулись.

– Два! – считал Жмуркин.

Мужики подняли руки, а тот, что был с пистолетом, выкинул оружие.

– И телефоны! – сказал Жмуркин. – Выбросьте телефоны!

Предводитель кивнул. Мужики выкинули свои мобильники на песок.

– Давай, Витька, выгребайся наружу, – приказал Генка. – Собери телефоны, пистолет подними. Только маску не забудь.

Витька обозвал Жмуркина идиотом, натянул заячью маску и вылез наружу.

Ночь оказалась на удивление холодной, изо рта валил пар, а броня, казалось, прилипает к ладоням.

– Эй, паренек, – позвал предводитель, – вы бы эту хрень заканчивали, а? Пошутили и будет…

Витька не ответил. Он обошел вокруг ямы, собрал телефоны и рассовал их по карманам. Пистолет Витька поднял осторожно, двумя пальцами, сунул поглубже в карман.

– Парень, кинь нам какую-нибудь доску, – попросил второй расхититель. – Мы домой поедем…

– Вы не поедете домой, – сказал Витька. – Вас будут судить.

– Да не будут нас судить, – засмеялся предводитель. – А тебя, зайчик, и дружков твоих в танке мы найдем. Пожалеете тогда. Ой как пожалеете. Родители ваши будут всю жизнь бабки выплачивать…

– Сейчас стрельну! – пообещал из танка Жмуркин. – Эй, зайчик, залезай обратно, поговорим.

Витька вернулся в танк. Внутри было тепло, пахло железом и потом. Хорошо. Жмуркин зажег фонарик.

– Телефоны давай, – сказал он.

Витька передал ему телефоны.

– А пистолет? – спросил Генка.

Витька передал пистолет.

– Пневматический, – Генка разглядывал оружие. – Австрийский, дорогой.

– До рассвета еще два часа, – сказал Жмуркин. – Надо поспать…

– А эти? Что с этими будет?

– Утром посмотрим. – И Жмуркин стал устраиваться.

– Мне утром надо домой сбегать, – сказал Витька. – Я матери обещал в собес сходить, там очереди…

– Витька, – зевнул Жмуркин, – тебе это не скучно? Собесы, мракобесы, послушание… Ты уже взрослый человек. Возьми судьбу в свои руки… Завтра выходной, какой собес? И вообще не мешай мне спать, сегодня была удачная ночь…

– Ладно… – произнес Витька.

Но Витька не уснул. Мешал неожиданно расхрапевшийся Жмуркин. И Генка тоже помешал – он выложил пистолет на какой-то железный ящичек, и оружие упрямо смотрело на Витьку, отчего тому казалось, что пистолет вот-вот выстрелит, это тоже сну не способствовало. И еще не способствовали сну расхитители цветметов, всю ночь они тихо переговаривались, громко бранили ребят и даже грозили Уголовным кодексом. Лишь под утро жулики успокоились и замолчали.

Как только рассвело, Витька вылез из танка и побежал домой.

Родители спали. Витька осторожно проскользнул в свою комнату и прокемарил до девяти. Затем он сбегал в собес, убедился, что тот закрыт, позавтракал бутербродом и вернулся на улицу Победителей.