Звездный - Ласки Кэтрин. Страница 26

– Я бы даже сказала, что мы старше вас на много зим. Мы начинаем свой путь в виде яиц, которые откладывают наши родители-бабочки, – продолжила Беллс. – А потом мы превращаемся в крохотных мохнатых медвежат.

Она кивнула на Биндла.

– Крохотных Мохнатых медвежат? – переспросил Фаолан.

– Да, потому что мы покрыты пухом. Похожим на шерсть медведя. Каждое лето мохнатые гусеницы должны много питаться. Но лето недолгое, и одного его не хватает, чтобы мы наелись достаточно и… и… – бабочка слегка запнулась. – И пережили великое превращение. Наелись достаточно, для того чтобы у нас выросли крылья и были силы для полета. Видите, Биндл еще не может летать. Ему нужно есть еще несколько лет, чтобы набраться сил.

– А зимой? Что с ним будет зимой?

– Замерзну. Впаду в спячку и превращусь в твердый комочек, – ответил сам Биндл, вроде бы зевая, но утверждать наверняка этого было нельзя, потому что рот у него был уж очень крохотный.

– Ну да. Так и я спала четырнадцать зим, – сказала Беллс. – В начале осени мое сердце начинало биться медленней, а к началу второй осенней луны полностью останавливалось.

– Останавливалось? – тихо прошептала Эдме.

– Да, останавливалось. Потом замерзал желудок, а за ним кровь и все остальное.

– Но почему ты не умерла? – спросил Фаолан.

– Точно не знаю. Наверное в нашей крови есть что-то такое, что защищает нас от холода и смерти, даже когда мы полностью замерзаем. Но в последнюю нашу осень мы обматываемся коконом из наших собственных волос – из того самого меха, – а также шелка.

– Шелка? – одновременно спросили Фаолан и Эдме, потому что раньше они никогда не слышали такого слова.

– Да, шелка. Это… это… ну, как бы вам объяснить? Что-то вроде вашего меха, я полагаю. Кстати, а вы что за меховые существа?

– Волки, – ответил Фаолан. – Ты что, никогда не видела волков?

– Пока была гусеницей нет, никогда, – ответила Беллс. – Но, как я уже сказала, мы делаем шелк и обматываемся этим шелком и волосками, делая кокон вокруг себя. Так получается убежище, в котором у нас вырастают крылья. Это место на Ледяном мосту прекрасно подходит для того, чтобы оставаться здесь на осень и на зиму. Эти камни идеальны, – сказала она, трепеща крыльями и зависнув над одним из камней. – Они защищают нас от ветра, а когда наступает теплая погода, то накапливают достаточно тепла, чтобы мы проснулись или вылупились из кокона и продолжили свою жизнь. Мохнатые гусеницы тогда продолжают есть, а мы начинаем летать!

– Смотрите, гусеницы движутся на запад!

– Да, туда, где много пищи. Гусеницы умеют ползать довольно быстро. Но, как вы можете и сами догадаться, летаем мы гораздо быстрее!

– И куда же вы полетите? – спросила Эдме.

– На Запад. На Великий Запад.

– То есть в Синюю Даль? – спросил Фаолан.

– Вы так называете эту страну: Синяя Даль? – спросила Беллс.

– Да.

– Забавно, – тихо сказала бабочка и вспорхнула ввысь над мордой Фаолана. – Могу показать вам путь, если хотите. Она не так уж далеко.

– Недалеко? – насторожились Фаолан с Эдме, выпрямляясь.

– Насколько недалеко? – спросила Эдме.

– Ах, всего лишь у той звезды.

Беллс взлетела вверх и словно зависла под одной из звезд.

– Килирик! – воскликнул Фаолан.

Глава двадцатая

Тишина и снег

Приблизившись к лагерю, Фаолан с Эдме услышали беспокойный гул тупиков.

– Как они всполошились! – сказала Эдме. – Неужели что-то случилось?

Навстречу им вышла Дэрли.

– Хип! Хип утащил Аббана! – крикнула она.

– Что? Как? – изумленно спросил Фаолан.

– Видите тот ледяной язык?

Эдме перевела взгляд в ту сторону, в которую смотрела Дэрли.

– Когда мы уходили, его не было.

– Нет, был. Просто его скрывал туман.

– И куда же его унесли? – спросил Фаолан, ощетинившись.

К ним подошла Мхайри.

– Это ужасно, – сказала она. – Мы не знаем куда. В ледяных языках полно пещерок и туннелей. Кайла с Банджей уже отправились на разведку. Кайлу невозможно было сдержать.

Мхайри замолчала. На глазах у нее выступили слезы. Она вздохнула и выпалила:

– Он убьет ее!

– Нет! Мы убьем его, прежде чем он до нее хотя бы дотронется. Где орлы? Где Зануш и Илон? – сказал Фаолан.

– Облетают ледяные языки в поисках следов Хипа и его шайки.

Подбежали Катрия с Эйрмид, подлетела Гвиннет.

– Мы с Эйрмид поговорили и разработали план.

– Какой план? – повернулся к ним Фаолан.

Заговорила Эйрмид:

– Давным-давно, во времена Войны за уголь, Намара повела за собой волчиц из клана МакНамар в построении, которое называлось «слинк-мелф».

– Слинк-мелф? – переспросил Свистун.

Немногие волки знали это слово, но Фаолан с Эдме уже слышали о таком построении.

– Это похоже на бирргис, – ответил Фаолан.

Катрия и Эйрмид переглянулись.

– Можно назвать и так, – сказала Катрия.

– Не совсем, – потрясла головой Эйрмид. – Это отряд убийц, которым приходится часто плавать. Они действовали во время Войны Углей.

– Плавать? – удивились другие волки.

– Я объясню вкратце, так как у нас нет времени, – сказала Эйрмид. – Как вы знаете, из всех кланов МакНамары жили ближе всего к воде, к Горькому морю. Во время Войны Углей первые бои проходили в северных королевствах. Нира и Чистые запятнали себя тем, что занялись черной магией. Некоторые из Чистых полетели в Ледяной дворец.

– Черной магией! – воскликнула Эдме.

Гвиннет съежилась. Ни одну сову в королевствах Хуула не боялись так, как Ниру, мать Корина.

– Да, той самой черной магией, что занимались некоторые древние совы. Они считали, что в этом дворце находятся в безопасности. Но оказалось, что это не так. Намара добралась до них прежде любых совстражей Великого Древа на острове Хуул. Она организовала слинк-мелф. Четыре десятка волчиц пересекли Горькое море, проплыли по Заливу Клыков и проникли в Ледяной дворец.

– Они проплыли такое большое расстояние? В холодной воде? – спросила Мхайри.

– Да. Нас тоже учили плавать. Всех волчиц в клане МакНамар учили хорошо плавать, потому что они обитали у Горького моря, – пояснила Катрия.

– Море сегодня спокойное, – продолжила Эйрмид. – Мы можем обогнуть ледяной язык вплавь. Это не так уж трудно.

– Тогда так и сделаем. Прямо сейчас. Побыстрее! – нетерпеливо сказала Эдме.

Все повернулись и посмотрели на нее с некоторым удивлением. Раньше Эдме первой всегда говорила о том, что не стоит сходить с моста в море, и многие думали, что она боится воды.

Фаолан тоже удивился.

– И ты поплывешь, Эдме? Ты в самом деле собираешься оставить мост?

Эдме понизила голос, чтобы ее никто не слышал, кроме Фаолана.

– Фаолан, я нашла то, что мне нужно было на мосту. Я узнала, где находится это место, – она мотнула головой назад, но ничего не добавила, опасаясь, что ее услышат.

Под «этим местом» она имела в виду место хвлина расщепления, где около тысячи лет назад прервал земное существование ее первый дух вихря.

– Теперь я спокойна. Я могу уйти с моста. И я плаваю лучше, чем ты думаешь, – в ее глазе загорелся озорной огонек. – Вот увидишь. Пойдем!

Когда месяц окончательно зашел за горизонт у Синей Дали и мир погрузился во тьму, освещаемый только созвездиями, волки и два медведя бесшумно опустились в воду. Мирра и Моди, к их величайшему сожалению, оставили вместе с Гвиннет, которая должна была за ними приглядывать.

С высоты моста Мирр наблюдал за тем, как Эдме удаляется от моста и плывет к ледяному языку. Он уже немного успокоился и не слишком сердился, что его не взяли. Но на смену беспокойству пришел страх. «Что, если она не вернется? Что, если с ней что-то случится?» Ему не в первый раз доводилось смотреть, как от него уходит тот, кого он любит. Конечно, этот случай отличается от того, когда его бросили родители, но испытываемое им чувство ужаса было тем же самым.