Человек-саламандра - Бирюков Александр Викторович. Страница 7
И Лена взгромоздилась на низкое сиденье, на удивление мягкое. Пощупав кожаную подушку, она поняла, что это не обычное сиденье, а набитое, возможно, пухом. Вот в этом пухе-то она и потонула.
Дверь закрылась за ней, как только водитель повернул что-то на панели.
Сделалось немедленно тепло.
Здесь, в салоне, было даже скорее жарко.
Машина тронулась очень резко. Лену вдавило в мягкую спинку сиденья.
– А что случилось? – спросила Лена, раз уж этот интурист понимает и так хорошо говорит по-русски. – На дороге была большая авария?
– Нет, – ответил тот. – Мне ничего об этом не известно.
«Странно», – подумала Лена. Ничего умнее она не смогла подумать.
– А чего же нету машин? – поинтересовалась она.
– Машин вообще мало, – философски заметил незнакомец.
Лена угрелась в салоне. Мягкое сиденье, бесшумный двигатель, тихонько рокочущий и пыхтящий где-то позади, покачивание на ровной дороге… Лена сама и не заметила, как задремала.
Проваливаясь в пуховые бездны царства Морфея, она успела пробормотать: «Разбудите меня, пожалуйста, когда приедем».
Что ответил ее спаситель, она не помнила уже.
Однако сон ей приснился престранный.
Этот сон можно было бы назвать кошмаром, если бы она чего-то испугалась и если бы даже сквозь сон не чувствовала бы, как ей хорошо и уютно ехать в этом странном автомобиле с этим странным попутчиком.
Сон немного повторял реальность, но и отличался очень.
Начиналось всё в том же месте, в сходных обстоятельствах, но дальше неслось вскачь.
Лена оказывается на ночном шоссе, и ее подбирает автомобиль. Странный автомобиль из ниоткуда.
Во сне она была уверена в том, что ее везут куда-то в неведомые дали. То ли ее похищают и увозят за границу, чтобы сделать из нее шпионку, то ли это вообще другая планета…
Но щемящее чувство перемены в жизни, новизны и приключения было очень сильным.
Ее попутчик был таким же и не таким. То есть это был Чемберлен, но в роли какого-то негодяя. Вроде барона Треча из «Проданного смеха».
И от этого тоже было не просто тревожно, но и интересно. Она почему-то знала, негодяй этот, увозящий ее куда-то, в своих злых помыслах изощрился до такой степени, что результатом его действий будет только благо для нее.
Она должна была обрести что-то важное в жизни. Возможно, самое важное.
И еще ей предстояла очень интересная и опасная работа. Да, из нее, скорее всего, будут делать шпионку. Но она обманет всех и будет шпионить не для кого-то… Не для какого-то Треча, а для наших…
Трудно было пока разобрать, кто такие эти наши, но интерес в том и был, чтобы разобраться.
В общем, дела предстояли великие, и Лена знала, что из всех злоключений выйдет победительницей, просто потому, что это похоже на кино, а по закону жанра, в таких фильмах главный герой, или героиня, всегда всех побеждает.
Вот таким настроением – тревоги, опасности и тайного победительного ликования – был исполнен сон вначале.
Ее привезли в город, который целиком, казалось, был сотворен из стальных арок мостов, кирпичных углов, выпирающих отовсюду, шпилей с флюгерами в виде флагов, что пели жалобно ржавыми петлями.
Сон… Лена часто видела сны. Иногда запоминала их почти полностью, иногда фрагментами. Чаще помнила только, что снилось что-то, а что конкретно – забывала. Но могла поклясться, если бы было нужно, что столь достоверного сна ей еще смотреть не доводилось.
Город мелькал за окном, проносясь мимо.
Ночь, луна, тьма.
Окна, окна, окна…
Город был смутно знаком, но и не мог быть знаком.
Лена вдруг будто бы видела знакомую витрину, но тут же одергивала себя, потому что не могло быть никаких знакомых витрин в незнакомом городе.
При попытке всмотреться всё смазывалось, сливалось, ускользало и уносилось назад.
И было что-то новогоднее в этом ночном городе.
Непонятно что, потому что ни огней, ни снега, ни елок.
Только окна и окошки…
И если этот город походил на иллюстрацию к сказке, то сказка должна быть страшненькая.
Но город кончился вдруг, и они выехали на мост.
Лена почему-то знала, что это мост через залив или пролив какой-то.
На более точный ответ у нее не хватало подготовки «краткого шпионского курса».
И рядом было еще много мостов. Они тянулись черными арками, нитями и жилами по-над морем, свинцово мерцающим в лунном свете.
А вдоль береговой линии громоздился город. Черный, зубчатый, как лес, – город мостов и шпилей, черных переулков и желтых огней.
Автомобиль, на котором ее везли, остановился на мосту. Запомнились фонари на ажурных клепаных фермах. А рядом, широкой дугой приближаясь к самому настилу этого моста, тянулся другой. Он шел из тьмы узких трущоб, почти касался автострады в том месте, где Треч остановил свой автомобиль, и уходил вдаль над свинцово поблескивающим в лунном свете морем.
Лена поразилась экзотическому пейзажу.
Однако подумала, не теряя здравомыслия: «Зачем же строить такие кривые, поворачивающие то вправо, то влево на ровном-то месте мосты?»
Откуда-то Лене показалось, что из багажника машины появились два человека в долгополых сюртуках и черных широкополых шляпах с мягкими полями.
Они притащили трап, вроде тех, какие подают к причалившим катерам.
Трап перекинут с одного моста на другой, и люди в черных шляпах стали по бокам от него как часовые, сохраняя, однако, полусогнутые позы, будто всё еще тащили трап.
Потом появился еще один господин, невероятно тучный, в накидке, в такой же шляпе и с тростью.
Он открыл дверь автомобиля со стороны Лены и пригласил ее выйти.
Лена подчинилась, зная, что всё так и должно быть, что всё идет по плану – по сценарию вот этого славного приключенческого фильма про нее.
Тучный господин жестом показал, что ей нужно встать у трапа.
Да! Вот еще, вроде бы сама Ленка была наряжена в стиле ретро – в шляпке и с зонтиком, а зонтик с кружавчиками!..
Автомобиль укатил.
А потом прибыл поезд…
Это был совершенно изумительный поезд!
Из трех его труб летели искры. Колеса были величиной с дом, а вагоны – в несколько этажей.
Адское какое-то пламя горело в окнах вагонов.
И все это в ночи – в черных силуэтах, припудренных серебряной пудрой света луны.
Поезд, как стена в полмира, загородил вид на море и город.
И Лена увидела, что вагоны построены из железных ферм и кирпича. И поняла, что весь диковинный город, куда ее привезли, это не вполне город… Это сплетение мостов, на которых живут вот такие поезда. Действительно. Город из мостов и поездов.
А иногда эти составы-улицы снимаются с места и едут куда-то в новое место. И возможно, создают там свой новый город.
Целый мир одних железнодорожников!
Лена не без страха за свою карьеру шпионки подумала, что ведь она ничего не понимает в железных дорогах. Как же она тут нашпионит, если ни бельмеса в теме?
Но тут же вспомнила с облегчением, что это сон. Просто дурацкий сон.
И в подтверждение решила проснуться, но не смогла.
Однако галиматья с поездами и шпионами свалилась куда-то в небытие. В попытке проснуться, Лена вспомнила, что ее везут к бабушке в Москву и разбудят на подлете к городу.
И вновь ощутила тепло салона и сдалась сну.
Потом сон начал дробиться и ускользать, но как ни пыталась Лена проснуться, ей это не удалось. Она смутно помнила какой-то нависающий фасад мрачного тяжелого дома в ночи. Ее вытаскивали из машины и несли на руках. Какой-то человек с белой головой заглядывал ей в лицо, потом ее несли по лестнице наверх, и со стен смотрели звериные морды.
Тут она снова силилась проснуться. Но снова безуспешно.
В этой вязкой пучине сна она решила, что жестоко простудилась и ее сдали в больницу. Она решила, что всё к лучшему, что сон лучшее лекарство и утром она всё выяснит.
Было тяжело.
– Никогда со мной ничего не происходило! – взмолилась Лена мысленно. – Со мной же никогда не может произойти ничего особенного. Это же я! Я – Ленка, по прозвищу Тяпа! Со мной ничего плохого не может произойти… Никогда.