У Серебряного озера ч.2 (На берегу Тенистого ручья) - Уайлдер Лора Инглз. Страница 3

Через час они уже будут ехать в поезде.

За открытой дверью на солнечной платформе стояли две сумки. Лора присматривала за ними и за Грейс, как ей велела мама. Грейс смирно сидела в накрахмаленном белом батистовом платьице и капоре, а из-под платьица виднелись ножки в новых башмачках. Мама у окошка кассы вынула из бумажника деньги и тщательно их пересчитывала.

За путешествие на поезде нужно платить деньги. А за поездку в фургоне они не платили ничего, и так прекрасно было ехать ранним утром в фургоне новой дорогой! Стоял сентябрьский день, и по небу бежали маленькие облака. Все девочки были сейчас в школе; они непременно увидят, как мимо с ревом проносится поезд, и будут знать, что в нем едет Лора. Поезда едут быстрее, чем бегут лошади. Поезда идут так быстро, что часто терпят крушение. Никогда не знаешь, что с тобой может случиться, когда едешь на поезде.

Мама положила билеты в перламутровый кошелек и аккуратно защелкнула маленькие стальные защелки. Она так чудесно выглядела в темном муслиновом платье с белым кружевным воротничком и манжетами. Еще на ней была черная соломенная шляпка с узкими, загнутыми кверху полями и белой веточкой ландышей на тулье.

Мама села и взяла Грейс к себе на колени. Теперь оставалось только ждать. Они приехали на час раньше, чтобы не опоздать на поезд.

Лора разгладила свое ситцевое платье, коричневое, в мелкий красный цветочек. Ее длинные каштановые косы были завязаны красными бантами, и такая же красная лента была вокруг тульи у нее на шляпке.

На Мэри было платье из серого ситца с веточками голубых цветов. Голубая лента, завязанная вокруг головы, держала под шляпкой коротко остриженные волосы. Но прекрасные голубые глаза Мэри ничего не видели. Однако она сказала:

— Кэрри, не вертись, ты помнешь себе платье.

Лора вытянула шею, чтобы взглянуть на Кэрри, сидевшую рядом с Мэри. Кэрри была такая маленькая и худенькая, в розовом ситцевом платье, с розовыми лентами в каштановых косах и на шляпке. Она покраснела, огорченная, что Мэри ею недовольна, и Лора уже открыла рот, чтобы сказать: «Иди ко мне, Кэрри, и вертись сколько хочешь!»

Но тут лицо у Мэри просияло, и она сказала:

— Мама, Лора тоже вертится. Я это знаю, хоть и не вижу.

— Так и есть, Мэри, — ответила мама, и Мэри, довольная, улыбнулась.

Лоре стало стыдно. Ничего не сказав, она встала и принялась молча ходить взад-вперед, а потом села рядом с Кэрри. Между Лорой и Мэри Кэрри чувствовала себя уверенней. Она и впрямь боялась ехать на поезде. Конечно, она бы ни за что в этом не призналась, но Лора и так всё видела.

— Мама, — робко спросила Кэрри, — а папа нас обязательно встретит?

— Он приедет за нами из железнодорожного лагеря, — ответила мама. — Это займет у него целый день. Мы будем ждать его в Трейси.

— А он… он доберется туда к вечеру, мама? — спросила Кэрри.

Мама сказала, что она на это надеется. Неизвестно, что может случиться, когда отправляешься путешествовать на поезде. Это ведь совсем не то, что ехать всем вместе в фургоне. Чтобы подбодрить Кэрри, Лора сказала:

— Может, папа уже нашел нам подходящий участок. Как ты думаешь, Кэрри, какой он? Попробуй угадать, а потом я тоже попробую.

Они не могли как следует разговаривать, потому что все время прислушивались, ожидая поезда. Прошло много-много времени, прежде чем Мэри сказала, что, кажется, она его слышит. Потом и Лора услышала вдалеке слабый гул. Сердце у нее забилось так быстро, что она едва понимала, что говорит мама.

Одной рукой мама подняла с колен Грейс, а другой крепко взяла за руку Кэрри. Потом она сказала:

— Ты, Лора, иди вместе с Мэри следом за мной. И будь внимательна!

Шум поезда становился все громче. Они стояли на перроне возле своих сумок и смотрели, как он приближается. Лора не понимала, как они влезут в поезд с сумками. У мамы были заняты обе руки, а Лоре приходилось всё время держать за руку Мэри. Круглое окошко спереди паровоза блестело на солнце, как огромный глаз. Из расширяющейся кверху трубы вылетали черные клубы дыма. Вдруг из дыма вырвалась белая струйка, и свисток издал длинный пронзительный вой. Поезд с грохотом несся прямо на них, становясь все больше и больше. Все кругом сотрясалось от его рева.

Наконец самое страшное кончилось. Поезд их не раздавил. Его большие широкие колеса с ревом проехали мимо платформы. Грохот пробежал по вагонам. Они дернулись и остановились. Поезд прибыл, и можно в него садиться.

— Лора! — строго сказала мама. — Будь поосторожнее с Мэри!

— Да, мама, — сказала Лора.

Шаг за шагом она продвигалась вместе с Мэри по дощатому перрону вслед за маминой юбкой. Когда юбка останавливалась, Лора с Мэри тоже останавливались.

Так они дошли до последнего вагона в самом конце поезда. В вагон вели ступеньки. Незнакомый человек в темном костюме и фуражке помог маме с Грейс на руках подняться. Потом воскликнул: «Оп-ля!», подхватил Кэрри, поставил ее рядом с мамой и спросил:

— А это ваши сумки, мэм?

— Да. благодарю вас, — отвечала мама. — Ну, Лора и Мэри, идите же!

— Кто это такой, мама? — спросила Кэрри, пока Лора помогала Мэри подняться по ступенькам. Незнакомец в темном костюме протиснулся мимо них с сумками и плечом толкнул дверь, ведущую в вагон.

Они пошли за ним между двумя рядами красных бархатных скамеек, где сидело множество людей. Стенки вагона почти сплошь состояли из окон, и в вагоне было почти так же светло, как на улице. Косые полосы солнечного света лежали на людях и на красном бархате скамеек.

Мама уселась на одну из них и посадила Грейс к себе на колени. Она велела Кэрри сесть рядом, а Лоре сказала:

— Вы вместе с Мэри садитесь впереди меня.

Лора помогла Мэри усесться и села сама. Красное бархатное сиденье пружинило, и Лоре захотелось на нем попрыгать, но в поезде надо вести себя прилично.

— Мэри, — шепнула она, — тут скамейки из красного бархата.

— Я знаю, — сказала Мэри, проводя кончиками пальцев по сиденью. — А что перед нами?

— Там высокая спинка следующей скамейки, и она тоже из красного бархата. — ответила Лора.

Неожиданно раздался свисток, и обе девочки подпрыгнули. Поезд готовился к отходу. Лора встала коленями на сиденье, чтобы видеть маму. Мама выглядела очень спокойной и была такая красивая в своем темном платье с белым кружевным воротничком и чудесной веточкой белых цветов на шляпке.

— Что случилось, Лора? — спросила она.

Лоре хотелось узнать, кто был тот человек.

— Кондуктор, — пояснила мама. — А теперь садись и…

Поезд дернулся, и Лору отбросило назад. Она сильно ударилась подбородком о спинку скамейки, а шляпка соскользнула у нее с головы. Потом поезд опять дернулся, но уже не так сильно, вагон затрясся, а железнодорожная станция в окне начала двигаться.

— Он едет! — крикнула Кэрри.

Вагон трясся все сильнее и грохотал все громче, станция поплыла назад, а колеса вагона начали отбивать такт — трата-та, трата-та — все быстрее и быстрее. Мимо проплыли лесопильня, потом задняя стена церкви, фасад школы — и город кончился.

Теперь вагон качался из стороны в сторону в такт перестуку колес, а за окнами, постепенно рассеиваясь, летели черные клубы дыма. Телеграфные провода, казалось, ныряли вверх-вниз, но на самом деле они вовсе не ныряли, а просто провисали между столбами. Провода были прикреплены к шишкам из зеленого стекла, которые то сверкали на солнце, то темнели, когда их окутывал дым. Дальше, за линией телеграфных проводов, проносились поля, луга, разбросанные повсюду домики и сараи.

Они проносились так быстро, что Лора не успевала их как следует разглядеть. Поезд за один час проходит двадцать миль — лошадям на это потребовался бы целый день.

Открылась дверь, и в вагон вошел высокий человек в синей куртке с медными пуговицами и в фуражке, на которой было написано — ПРОВОДНИК. Он останавливался возле каждой скамейки и брал у пассажиров билеты. В руках у него была маленькая машинка, которой он пробивал в билетах круглые дырочки. Мама подала ему три билета. Кэрри и Грейс были еще маленькие и могли ехать на поезде бесплатно.