Сокровище чернокнижника - Кузнецова Наталия Александровна. Страница 16

Лешка посмотрела на часы. Шел уже восьмой час.

– Ладно, сейчас приеду, – вздохнула она и, надев на себя куртку, крикнула из прихожей: – Мам, меня Ромка ждет!

– Где ждет?

– Там. – Неопределенно махнув рукой, Лешка быстро выскользнула за дверь.

Через некоторое время она уже звонила в знакомую квартиру медведковской пятиэтажки.

– Лешка, ты? – через дверь спросил Ромка.

– Грабитель, – проворчала она, а когда вошла, приказала: – Повтори еще раз, что случилось.

– Понимаешь, я смотрел на крокодила, а тут он. Я сначала кроссовки увидел, такие же, как мои, потом парня, ну и побежал за ним. Он в метро, я тоже. И он прямиком сюда и приехал. Теперь сомнений нет, что это он.

Лешка сняла с себя куртку и прошла в комнату.

– И что дальше?

– Я не мог за ним впритык идти. Пришлось подождать, пока он в подъезд зайдет. Потом я тоже вбежал. Смотрю, а «пломба»-то моя сорвана. Ну, я и сел около двери, чуть-чуть в сторонке. Думаю, выйдет, я заору или еще что-нибудь сделаю. Или снова за ним пойду, чтобы узнать, где он живет. Сидел, сидел, ждал, ждал, а отсюда никто не вышел. Тогда я позвонил, но мне никто не открыл. Тогда я вошел – а здесь никого. Слушай, а может, он в окно выпрыгнул?

Лешка, погладив кошку, подошла к окну.

– Не мог он этого сделать. Видишь, рамы заклеены.

– Значит, он – человек-невидимка. Или призрак какой-нибудь. Но тоже невидимый. Другого объяснения я не вижу. Прикинь, и с Венькой так же было. Он никого не видел, а человек-то – приходил.

Лешка поежилась.

– Глупости. Невидимок не существует. А призраков и подавно.

– Сам знаю. Но что ж тогда?

– Что-то другое. – Она взглянула на красную герань. Земля в горшке до сих пор не подсохла, и неясно было, завянет цветок или нет. Под алоэ земля была еще мокрее. И под крапивой тоже. А весь подоконник оказался заляпанным грязью. Ковырялся преступник и в пальме.

– Рома! – вскрикнула Лешка. – Он снова в цветах копался!

– Камни искал, – с осведомленностью кивнул брат. – В цветочных горшках для них самое место.

Лешка огляделась и вдруг заметила, что в правом углу у плинтуса слегка отогнут линолеум.

– Слушай, там, наверное, тайник! – указала она в угол.

Ромка приподнял линолеум, пошарил под ним рукой и обернулся:

– Нет тут никакого тайника. Ни малейшего углубления.

Лешка аккуратно приладила линолеум на место.

– Здесь выпуклость была, видишь? Вот он и подумал, что здесь что-то лежит. – Она отошла к книжному шкафу, быстро проверила содержимое оставшихся книг и захлопнула дверцу. – Нет, здесь искать бесполезно. Ром, а не пора ли нам домой?

Резкий, неожиданный звонок в дверь заставил вздрогнуть обоих. Брат с сестрой переглянулись.

– Гаси свет, – прошептал Ромка.

Лешка тихонько прокралась к выключателю. В квартире стало темно и перестал работать звонок.

Но продолжение не заставило себя ждать. В дверь громко, отчаянно забарабанили.

– Открывайте немедленно, а то я милицию позову, – раздался пронзительный голос.

– Это же соседка, – догадалась Лешка и покрутила у виска пальцем. – Открывай!

Ромка быстренько включил свет и распахнул дверь.

– Здрасьте, Анна Степановна, – с облегчением сказал он. – А у нас тут что-то со светом непонятное случилось, взял да вдруг и выключился.

– А я иду с работы и шум слышу какой-то странный. Дай, думаю, проверю, не грабители ли сюда забрались, пока хозяйка в больнице. – Женщина заглянула в комнату, где Лешка возилась с новой кошачьей миской. – Хоть грабить здесь и нечего, а нахулиганить могут.

– Мы кошку кормить пришли, – объяснил Ромка. – Уже уходим. До свидания.

– Всего хорошего. – Анна Степановна позвонила в свою дверь и снова повернулась к ребятам: – А как себя Софья Яковлевна чувствует? Бываете у нее в больнице?

– Ей немного лучше, – ответил Ромка. – Мы только сегодня ее видели. Она уже рукой чуть-чуть двигает.

– Пошли ей бог здоровья, – проговорила женщина и пошла к двери, а на пороге остановилась. – Вы ей от меня привет передайте.

– Передадим обязательно, – пообещала Лешка.

В это время дверь квартиры Анны Степановны открылась, и на площадку выглянул невысокий светловолосый парень в серой футболке.

– Мам, ну ты идешь или нет? – спросил он и безразлично взглянул на ребят.

Ромка схватил Лешку за руку, втянул назад в квартиру и, захлопнув за собой дверь, взволнованно прошептал:

– Это он. Он, понимаешь? Тот самый, из ресторана, и в тех же кроссовках. То есть сейчас он в тапочках. Но это неважно. – Ромка удивленно покачал головой и резко выдохнул из себя воздух. – Ну, наконец-то все объяснилось! Теперь понятно, почему я не видел, куда он делся. И почему Венька тоже никого не заметил. Соседу всего-то и надо, что лестничную клетку пересечь. Нет, ну как же все просто! Но почему у него такие же кроссовки?

Лешка задумалась, а потом ее осенило:

– У тебя память есть? Ты что, забыл, как Анна Степановна говорила, что за ее хлопоты, ну, за то, что она за Софьей Яковлевной ухаживала, когда та болела, тетя Лида им посылку прислала? И ей, и сыну ее, ему, то есть. Значит, в посылке той и кроссовки были. Помнишь, Эля сказала, как они с ее Лидой в магазин ездили, и та несколько посылок собирала? И во все, значит, она положила одинаковые кроссовки. А сейчас пошли отсюда скорее.

– Это понятно, – поразмыслив, кивнул Ромка. – И очень нам на руку. Эта обувка как раз его и выдала. Он же не мог предвидеть, что мне привезут точно такие же кроссовки и я по ним его вычислю. А так все у него шито-крыто: ключ дома на гвоздике, мать всегда на работе, о завещании он от нее, конечно, услышал, вот и начал искать сокровища. Может быть, старушка во время болезни еще что-нибудь рассказала его мамаше, а та – своему сынку.

Лешка сначала согласно закивала, но потом засомневалась:

– И все-таки что-то тут не так. Вот скажи ты мне, почему он за один раз не мог все проверить и прощупать, зачем ему понадобилось приходить сюда часто и на короткое время? Анна Степановна ведь и по ночам иногда дежурит. Он мог бы здесь хоть целую ночь проторчать и сразу все углы, шкафы и горшки обшарить.

Ромка задумался.

– Этого я пока объяснить не могу. Но сама знаешь: «Нет ничего тайного, что бы не стало явным». И, Лешк, согласись, что именно ему проще всего было подпасти нас на дороге, чтобы на скутере к Эле подлететь и выхватить у нее пакет с подушкой и дисками.

– Но скутер-то мы уже нашли! – возразила Лешка. – И с Маратом, его владельцем, Димка знаком, а вовсе не Юрка.

– Ну и что? Может, Юрка тоже с Маратом дружит? Короче, чтобы узнать, кто из них здесь шарит, надо у них у всех алиби на то самое воскресенье проверить, вот что. Или еще что-нибудь придумать. Что-нибудь… Вот что только?

– Были бы мы настоящими детективами, сняли бы здесь отпечатки пальцев, а потом и у всех подозреваемых, сличили бы их – и дело с концом, – размечталась Лешка. – Не мог он здесь своих отпечатков не оставить. Он же не подозревает, что мы за ним охотимся.

Ромка немного помолчал и вдруг тихо усмехнулся.

– Ты что? – спросила Лешка.

– Да так, ничего. Мы получим его отпечатки, только не пальцев.

Он открыл дверь, пропустил вперед сестру, снова приладил свою «пломбу» и пробормотал:

– Ну что ж, пусть только придет сюда хотя бы еще разок! Я ему такую классную встречу устрою, не отмоется.

Когда они вышли из подъезда, Ромка направился не к метро, а потянул Лешку куда-то в сторону. Вскоре по мокрой неасфальтированной дорожке, кое-где выложенной деревянными мостками, они приблизились к стройплощадке. Уже стемнело, вокруг никого не было, редкие фонари освещали недостроенную коробку двенадцатиэтажного дома с пустыми глазницами – будущими окнами. Ромка приблизился к забору, заглянул в щелочку и подергал одну из досок: ему показалось, что она слабо держится. Почти сразу же раздался собачий лай, и к забору подбежали две огромные свирепые псины.

Лешка собак не боялась.