Гимназия №13 - Жвалевский Андрей Валентинович. Страница 26

– Ничего не взрывали. Это Лёля… цветочком.

У Маши и Севки глаза полезли на лоб.

– Цветочком? – поразилась Маша.

Лёля погрустнела и достала из-за пазухи высохший стебелек.

Севка с восхищением первобытного человека, которому показали стреляющую палку, уставился на цветок.

– Правильно прихватила! Мы же ее сейчас изучим! Мы же такой взрывчатки забацаем!..

Но его мечты остудил Столовой, который как раз принес Антохе новую кружку бульона:

– Но-но! У меня в столовой чтобы никаких «забацаем».

Тут он заметил стебелек и чуть не всплеснул руками.

– Ай-ай-ай, – он не слишком вежливо сунул чашку Антону. – На, милый, попей… Это ж разрыв-трава! Охти мне!

Столовой повернулся к Лёле:

– Ты?

Лёля кивнула, жуя булочку.

– Ну а кто ж! – покачал головой Столовой и снова уставился на цветок.

– Извините! – Севка подергал Столового за рукав. – А где еще можно таких цветочков нарвать?

– Тебе – нигде! Это только Лёля может… да и то… не каждый день!

Теперь все с интересом прислушивались к Столовому.

– А этот, – Севка кивнул на засохшую разрыв-траву, – еще можно как-то применить?

– Можно, – согласился Столовой и трепетно, двумя пальчиками, взял стебелек, – ежели осторожно.

И тут вдруг потолок ощутимо содрогнулся, как будто полк огромных солдат по команде шагнул в ногу. Гости испуганно подняли головы. Столовой торопливо сунул цветок в карман.

– Уаааууаауауауааа! – раздалось сверху, и удары, сотрясающие перекрытия, стали частыми и хаотичными.

– Опять началось! – проворчал Столовой, прикрывая невесть откуда взявшейся скатертью еду на столе. – Когда уже угомонятся?

– Да кто это там? – без особой надежды на ответ спросил Антоха.

– Не надо это вам знать, – сердечно посоветовал Столовой. – Сидите себе тут. Тут вас никто не обидит. А там… как-нибудь утрясется!

Там, на втором этаже, утряслось так, что с потолка посыпалась штукатурка.

– Так я и думал. – Столовой довольно погладил скатерку, которая спасла еду от мусора, и растворился в воздухе.

– А разрыв-траву?! – крикнул Севка в пространство.

– Сделаю, сделаю, – ответили оттуда.

Когда грохот и невнятные выкрики наверху прекратились, удалось, наконец, нормально доесть. Севка глотал куски, не разжевав, бегом отволок посуду на «грязный столик» и бросился в коридор.

Оттуда он приволок план эвакуации школы при пожаре и шлепнул его в центр стола.

– Тааак! – довольно сказал он. – Заряды можно заложить тут, тут, тут… и тут!

Севка решительно тыкал в план, как маршал Жуков, планирующий операцию «Багратион».

– Тогда фасад рухнет стопудово! Я гений!

Севка оторвался от плана и гордо осмотрел товарищей.

– А если не рухнет? – спросил Антоха.

– Рухнет! Главное, чтобы разрыв-травы хватило! Стену подвала вы разрушили? Разрушили! То есть вышли за пределы школы! Что и требовалось…

И тут Севкино лицо вдруг вытянулось.

– Ой! – прошептал он. – А зачем нам фасад рушить? Вы же уже стену в подвале пробили… Вот там и вылезем.

За столом прекратилось всякое движение.

– Какие мы идиоты… – печально сказал Антоха.

– Нет, – тут же встряла Лёля, – мы не идиоты. Там и на двоих воздуха еле хватило, вот мы и тормозили.

– Но если там когда-то сидели люди, как сказал Кладовой, они же как-то дышали? – сказал Антоха.

– Так вентиляцию засыпало!

– Значит, ее надо откопать!

– И кто пойдет откапывать? У тебя есть баллон с воздухом? – спросила Лёля.

– Севка, у нас есть баллон с воздухом? – переспросил Антон.

– Нет, – ответил Севка, – но можно что-нибудь придумать. Давайте рассуждать логически: ветер дует из места с высоким давлением в место с низким давлением. Значит, нам надо понизить давление в подвале. Или создать большое разрежение воздуха в подземелье, в идеале вакуум, – тогда потом, после того как мы откроем дверь, воздух сам хлынет туда с огромной скоростью.

Севка гордо осмотрел друзей, но что-то в их лицах его смутило, потому что он резко перестал фонтанировать идеями.

– А может, – предложил Мишка, – просто договоримся с кем-нибудь… из этих?

– С кем? – удивился Антон.

– А не знаю, – пожал плечами Мишка. – Кто у них тут за воздух отвечает? Какие-нибудь воздушные?

И широко, до хруста в челюсти, зевнул. Зевота – штука заразная. Через секунду зевали все: сладко потягивалась Любка; коротко щелк нула зубами Лёля; Севка долго не мог закрыть рот, даже зажмурился от удовольствия; старательно заслонившись ладошкой, зевнула Маша. Антон понял, что и у него челюсти неудержимо разжимаются, а глаза, наоборот, слипаются.

– Так, сейчас мы все идем в спортзал. Спать, – сообщил Антон. – День был трудный, а завтра будет…

И все-таки сорвался на зевоту.

– …еще труднее, – закончил за него Мишка.

– Может, мы завтра уже дома будем, – мечтательно сказала Маша.

Остальные промолчали, думая каждый о своем.

Спал Антоха спокойно, совсем без снов, но вдруг среди ночи его как будто что-то ткнуло в бок. Проснулся он сразу, одним рывком, и увидел, как Лёля тихонько выходит из спортзала.

Антон вскочил, бесшумно слез с мата, в два прыжка пересек зал и успел протиснуться в закрывающуюся дверь. Лёлю он нагнал в конце школьного коридора, схватил за руку, рванул к себе и загородил дорогу.

– Куда? – грозно спросил он. – Кота мы кормили.

Лёля молчала.

– Ты хоть понимаешь, что одной шляться по школе опасно? Ты не вернешься, а мы даже не знаем где тебя искать!

– Не кричи на меня, – тихо сказала Лёля.

Антон собирался сказать еще что-то суровое и справедливое, но Лёля выглядела такой беззащитной и такой… странной… Полумрак в коридоре сделал ее глаза еще больше, а улыбку еще загадочнее. И Антон совершенно некстати вспомнил, что она его поцеловала. И ощущение от поцелуя вспомнил – как будто после долгой жары напился из холодного родника. Ругаться расхотелось. Уходить было глупо. Что делать – Антон не знал.

– Я к Кладовому, – прервала молчание Лёля.

– Зачем?

– Не могу заснуть. Хочу у него спросить про этот медальон. В нем какая-то сила, но я не понимаю какая…

– Думаешь, он знает?

– Да.

– Я пойду с тобой, – как можно тверже сказал Антон.

– А ты не боишься оставлять всех остальных?

В этот момент Антон больше всего боялся, что Лёля сейчас начнет с ним спорить, а про всех остальных просто не думал.

– Там Зальный, – быстро нашелся он, – он присмотрит.

Лёля пару секунд поколебалась, но потом вздохнула и согласилась.

Кладовой сидел в большой кастрюле, свесив ноги наружу, и с упоением читал «Слово о полку Игореве».

– Ох, ребята, – сказал он, когда они вошли, – вот умели ж слагать. Красиво, тягуче, никуда не торопясь… Не то что нынеча…

– Здравствуй, Кладовой-батюшка, – сказала Лёля. – Можно тебе вопрос задать?

– Отчего ж нельзя? Можно! Я даже знаю какой. Воздуховод я прочистил, так что можете идти в подземелье.

Антон захихикал.

– Мишка был прав, – прошептал он Лёле, – нужно было просто договориться.

– Нет, я не то хотела спросить, – сказала Лёля. – Этот медальон, который на мне, он что-то значит?

– А то ж! – ответил Кладовой. – Все на свете что-то значит. И не только на свете, в темноте тож…

Он попытался снова углубиться в книгу, но Лёля сдаваться не собиралась.

– В нем какая-то сила?

– Во всем есть сила, – сказал Кладовой немного раздраженно, – только пользоваться ею уметь надо.

– Я хочу научиться, – сказала Лёля.

– Значит, научишься, – сказал Кладовой и наклонился над «Словом».

– А ты мне поможешь? – спросила Лёля и чуть-чуть потянула книгу на себя.

– Помогу, – он крепко вцепился в корешок.

– Так помоги! – воскликнула Лёля, не уступая.

– «Помоги», «помоги», – проворчал Кладовой, сдаваясь и захлопывая книгу. – Толком скажи, чего надо-то?

Лёля отпустила «Слово» и сложила руки на груди.