Девчонки и мода - Уилсон Жаклин. Страница 8

– Зачем же вы его едите? – удивляется Цыпа.

Отец тоже считает, что мы с Анной спятили. Он с подозрением косится на то, как мы отрезаем себе на ужин по тоненькому кусочку ветчины, четвертинке помидора и заедаем все это листьями зеленого салата.

– Вот ненормальные, – заявляет он. – Решили сесть на диету? Ты же и так худая как спичка, Анна. А на тебя, Элли, я вообще не понимаю, что нашло. Ты всегда любила вкусно поесть.

– То есть ты хочешь сказать, что раз я всегда была жирной свиньей, то лучше мне такой и оставаться? – говорю я, кладя в рот полную ложку салата. Но он застревает у меня в горле и не желает проходить дальше. И зачем только я им себя пичкаю? Приходится выплюнуть его на бумажную салфетку. Меня аж передергивает от отвращения.

– Фу-у-у! Элли плюет в тарелку! Почему тогда мне нельзя плевать в тарелку, а, мам?

– Помолчи, Цыпа.

– Боже мой, Элли, что ты несешь, я вовсе не говорил, что ты толстая!

– Но подразумевал.

– Ничего подобного. Ты вовсе не толстая, ты…

– Ну? Какая же я тогда?

– Ты… как бы это сказать… самая обычная девочка, – теряется отец.

– Это Магда и Надин самые обычные девочки, а я намного их толще, – что, скажешь, нет?

– Ну не знаю, не знаю.

– Все ты знаешь. У Магды отличная фигура, и ты прекрасно это видишь. Ты же глаз с нее не сводишь, когда она в гости приходит.

– Элли, перестань, – строго говорит мне Анна.

– А Надин такая худющая сногсшибательная красотка, что ей предложили стать моделью для журнала «Спайси», – выкрикиваю я, срываясь из-за стола.

Я в слезах убегаю наверх к себе в комнату. Разглядываю свое отражение в зеркале, надеясь, что слезы придадут моему лицу несчастное трогательное выражение, но вместо этого вижу отвратительную красную физиономию. Из носа свешивается сопля. Между зубами застрял кусочек салата. И главное, я все такая же толстая. Толстая, толстая, толстая. Я почти ничего не ела последние два дня, а сбросила всего-то пару килограммов. Я каждое утро встаю голой на весы, а потом еще раз, когда прихожу из школы, и еще взвешиваюсь на ночь. Два килограмма кажутся приличным весом, если речь идет, к примеру, о двух упаковках сахара, но совершенно непонятно, откуда они исчезли у меня. У меня по-прежнему круглые щеки, как у надувшейся жабы, раздавшееся тело, отвислый зад и необъятные ляжки. Такое ощущение, будто я раздуваюсь на глазах и уже не помещаюсь в зеркале.

А между тем Надин привалило счастье. Она прибегает в школу, размахивая над головой конвертом:

– Элли, Магда! Угадайте-ка, что это?

Я догадываюсь. Мы с Магдой догадываемся. Весь класс догадывается и восхищенно обступает Надин.

– Ты что, правда теперь станешь моделью, да, Надин?

– Ну, честно говоря, это только приглашение на первый отборочный тур, девятнадцатого декабря, в Лондоне, но здесь написано, что тысячи девушек не добрались даже до него.

– Спасибо, Надин! Теперь я знаю свое место. И имя мне – ничтожество, – говорит Магда. – Хотя вполне возможно, что я выбежала из дома еще до того, как пришла почта. Может, меня тоже допустили до первого тура?

– Так, девочки, что тут у вас стряслось? – спрашивает миссис Хендерсон, входя в класс. – Вы жужжите, словно пчелы в улье.

– Чего уж там, мы обычные трутни, а вот пчелиная королева у нас – Надин, – отвечаю я.

Из моих уст это прозвучало довольно резко. Поэтому я виновато улыбаюсь Надин, показывая, что всего лишь пошутила. Но успех так вскружил Надин голову, что она уже ничего не замечает вокруг. Господи, как же она хороша. Кому победить в этом конкурсе, как не ей.

– Журнал «Спайси» выбрал тебя лицом с обложки? – вскидывает брови миссис Хендерсон.

– Везет же Надин, правда? – наперебой щебечут девчонки из класса.

– Ну, я прошла всего лишь на первый тур, – скромно признается Надин. – Вряд ли я выиграю. И наверняка перенервничаю девятнадцатого.

– А что же, интересно, будет девятнадцатого? – интересуется миссис Хендерсон.

– Мне нужно приехать в их лондонскую студию, и меня будут снимать в разных нарядах.

– О, Надин, ты будешь по-настоящему позировать!

– Позировать? – переспрашивает миссис Хендерсон с совершенно другой интонацией. В ее понимании это самое никчемное занятие, которым уж она-то ни за что бы не соблазнилась. От этого я испытываю постыдное чувство облегчения. Потом разглядываю миссис Хендерсон повнимательнее. Да уж, такие, как она, моделями не становятся. Не то чтобы она была жирной, нет, скорее плотной, мускулистой, да и серенький трикотажный спортивный костюмчик сидит на ней в обтяжечку.

– И когда же ты намереваешься ехать в эту студию, Надин? Вечером? Тебе следует убедиться, что это благонадежное мероприятие. А лучше возьми с собой маму, – советует миссис Хендерсон.

– Еще не хватало идти туда с мамой, – отвечает Надин. – Это абсолютно благонадежное мероприятие, миссис Хендерсон, не беспокойтесь. Кроме меня, туда придет куча других девчонок. К тому же фотосессия будет проходить днем.

– Ах, вот как. Значит, днем, – говорит миссис Хендерсон и, немного подумав, добавляет: – А как же школа?

– Это будет суббота, миссис Хендерсон.

– Ну, раз так, то вопросов нет.

– Но все равно мне придется отпроситься у вас на день. Вы же меня отпустите, правда, миссис Хендерсон?

– Мечтать не вредно, Надин, – задорно отзывается миссис Хендерсон. – В таком случае тебе придется помочь мне прибраться в спортзале – заодно приведешь себя в форму.

– Мечтать не вредно, миссис Хендерсон, – дерзко парирует Надин.

В итоге Надин соглашается помыть шкафчик со спортинвентарем в обеденный перерыв. Мы с Магдой вызываемся ей помочь. Пока мы сматываем канаты, складываем стопкой обручи и аккуратно укладываем мячи, Надин и Магда на ходу перекусывают чипсами и запивают их кока-колой. Я же потягиваю минералку. Сначала первую бутылку. Потом вторую.

– Ты что, в верблюда превратилась? – спрашивает меня Магда.

– В каком смысле? – говорю я, беспокойно осматривая свое раздобревшее тело. – У меня что, горб вырос?

– Да нет же! Просто ты слишком много пьешь. Уже вторую бутылку.

– Ну и что?

– Да так, ничего, – пожимает плечами Магда, растерянно глядя на Надин.

– Ты все время пьешь и ничего не ешь, – говорит Надин, тряся перед моим носом пакетиком с чипсами. – Поешь, Элли. От пары чипсин не потолстеешь. Я только ими и питаюсь.

– Хочешь сказать, что раз тебе повезло родиться с модельной внешностью, то можешь есть что угодно? – ворчу я.

– Ничего я не хочу сказать. Да что с тобой такое, Элли? Хватит уже дуться.

– Ладно, ладно, прости.

Мне и вправду немного стыдно. В последнее время я сама не своя. Магда и Надин ничем меня не обидели. А я то и дело к ним цепляюсь.

Я собираю волю в кулак и пытаюсь вести себя как ни в чем не бывало, что не так-то просто, потому что меня так и подмывает пригоршнями зачерпывать из пакета солененькие поджаристые чипсы и запихивать их себе в рот… Вместо этого я в очередной раз подношу к губам вторую бутылку с водой и осушаю ее.

Икаю. Ощущаю себя раздувшимся шариком, наполненным водой. Но чувство голода никуда не исчезло. Я ничего не ела со вчерашнего вечера, при том что поужинала одним салатом.

Просто я решила, что буду есть не больше одного раза в день до тех пор, пока не похудею хотя бы килограммов на шесть. Так что осталось продержаться еще пять часов.

Чтобы хоть как-то отвлечься, я с энтузиазмом принимаюсь складывать стопками метательные кольца. Я то наклоняюсь, то выпрямляюсь… И вдруг шкаф с инвентарем ни с того ни с сего плывет у меня перед глазами, и мне приходится ухватиться за Надин, чтобы не упасть.

– Что с тобой, Элли?

– По-моему, у нее обморок, – говорит Магда.

– Ничего подобного, – еле слышно отзываюсь я.

Шкаф продолжает кружиться перед глазами, и еще мне кажется, что стены вот-вот упадут на меня.

– Опусти голову между ног, – советует Магда.

– Это еще зачем?

– Для прилива крови, балда. Давай же, Элли, садись. А теперь опускай голову. Сейчас тебе полегчает.

– Уже полегчало, – бормочу я.

Шкаф все еще кружится, но уже не так быстро.

– Может, позвать миссис Хендерсон? – спрашивает Надин.

– Не надо!

– Ты такая бледная, Элли.

– Я всегда бледная. Просто немного голова закружилась, вот и все. Ничего серьезного.

– Неудивительно, что она у тебя закружилась, ты же ничего не ешь, – говорит Надин. – А все твоя дурацкая диета.

– Пожалуйста, не начинай.

– Знаешь, какой самый верный способ похудеть? – говорит Магда, беря в каждую руку по увесистому диску и играя мускулами. – Заняться спортом. Думаю, Элли, тебе стоит попробовать.

– Ты предлагаешь Элли заняться спортом? – смеется Надин.

Ни я, ни Магда, ни Надин со спортом не дружим – это давно всем известно. Но я с недавних пор начала понемногу упражняться. Пытаюсь лежа отжиматься на полу в своей комнате, чтобы хоть немного убрать обвислый живот, но у меня такие слабые мышцы, что приподнимать туловище получается, только зацепившись за ручку комода. Один раз я себе чуть пальцы ног не сломала – на них до сих пор фиолетовые следы и ходить больно.

Еще я пробовала бегать в школу трусцой. Я очень боялась выглядеть смешно и надеялась, что все будут думать, будто я бегу на автобус. В итоге мне удалось пробежать два квартала, после чего я чуть не рухнула. Пот лил с меня градом, а еще я поняла, что переоценила возможности своего роликового дезодоранта, так что пришлось весь день держаться подальше от кого бы то ни было.

– Да, спорт – это идея, – соглашаюсь я. – Не то чтобы я не хочу им заниматься – просто не смогу. Ты ж меня знаешь, Магда.

– Это оттого что у тебя мышцы слабые. Давай вместе ходить в спортзал.

– Вы что, сдурели? – Надин в ужасе потрясает своими длинными черными патлами.

– Ну же, Элли, соглашайся. Тебе понравится. У нас в клубе есть утренние сеансы, я узнавала. Мы могли бы ходить туда перед школой, – продолжает Магда.

– Шутишь?

– Прекрати немедленно! – вопит Надин. – Нет, с вами явно что-то не так. Прямо как в «Секретных материалах». Точно, моими лучшим подругами завладели чокнутые зомби. Сначала Элли вбила себе в голову, что она толстая, и перестала есть – Элли, которая уплетала по три батончика «Марс» подряд, и вот теперь пожалуйста – Магда заявляет, что хочет вставать ни свет ни заря и тащиться в спортзал. Да что с вами?

Сначала мне кажется, будто Магда, как и я, отчаянно завидует тому, что Надин отобрали для модельного конкурса. Но вскоре я начинаю догадываться об истинных причинах ее внезапной тяги к спорту.

– Скажи-ка, а тот парень, с которым ты познакомилась в «Газировке», случайно не ходит по утрам в спортзал? – интересуюсь я.

– Ага, так вот в чем дело, – хихикает Надин.

– Нет, Джейми в спортзал не ходит, – говорит Магда. – Физические упражнения его интересуют только в одном смысле. Он прямо как осьминог какой-то, тискал меня всю дорогу. Ни за что больше не пойду к нему на свидание.

– Но ведь тебе тогда не Джейми понравился, а тот, другой, брюнет. Майк, кажется?

– Мик. О боже, он такой красавчик! Мы потом виделись с ним у Джейми в гостях. Он присел на диван рядом со мной, и я чувствовала, как между нами пробегали электрические разряды – бабах, бабах, бабах, – хотя он даже не прикасался ко мне. Я прямо чувствовала, как от напряжения у меня кончики волос дыбом вставали. Я точно знаю, что нравлюсь ему, но они с Джейми лучшие друзья, и потому он не хотел меня отбивать. Они с Джейми неразлейвода.

– Может, их связывает нечто большее? – говорю я. – Ты уверена, что Мик не гей?

– Разумеется, он не гей! Так вот, он как-то обмолвился, что по утрам занимается в клубном спортзале…

– В таком случае он точно гей. Нормальные парни так за собой не следят, – говорит Надин, в свою очередь поигрывая мышцами рук. – Как думаете, у меня достаточно рельефная мускулатура? Может, мне тоже не помешает что-нибудь подкачать?

– Тебе не помешает бюст подкачать, – говорит Магда, выпячивая собственную грудь, упакованную в поддерживающий бюстгальтер.

– Меня мой размер вполне устраивает. У многих моделей такой же. А если захочу – всегда смогу вставить импланты, – отвечает Надин.

– Тогда вставь себе лучше новые мозги, – ухмыляюсь я. – А что касается тебя, Магда, то я не собираюсь ходить в вонючий спортзал только ради того, чтобы ты кадрила там своего Мика.

– Ну ладно, ладно, забудем про спортзал. Иначе все будет слишком очевидно. К тому же абонемент туда стоит целое состояние. Может, лучше займемся плаванием? Бассейн у них открывается ровно в семь, как и спортзал. Давайте хотя бы разок сходим, а? Что скажете? Эй, Элли, Надин! А потом мы могли бы пойти завтракать в кафетерий и случайно встретить там Мика! По крайней мере, я очень на это надеюсь. Ну пожалуйста! Страшно неохота идти одной. Обещаю угостить вас завтраком. У них такие слойки с малиной – пальчики оближешь!

– Я на диете, – напоминаю я.

– Боюсь, Магда, твой план не сработает. Можешь смело меня вычеркивать. Перед съемками мне нужно как следует высыпаться, чтобы быть в форме, – говорит Надин.

– Элли, на тебя вся надежда. Кстати, я недавно читала одну статью о плавании – там писали, что это лучший вид спорта, потому что в нем работают все группы мышц, а еще – если заниматься им с утра перед завтраком, у тебя ускоряется обмен веществ, а значит, все, что ты съешь после, будет сжигаться в два раза быстрее. Так что можешь смело угоститься слойкой с малиной и не поправиться ни на грамм.

Я знаю, что она просто заманивает меня. Хотя в чем-то она, безусловно, права. Почему бы, собственно, и не попробовать? Нет, я не имею в виду булочки с малиной. Хотя если у меня и вправду ускорится обмен веществ, то когда-нибудь и до них дело дойдет.

– Ну же, Элли, соглашайся! – умоляет Магда, видя по моему лицу, что я почти готова. – Встречаемся завтра у входа в клуб в семь утра, ладно?

– Не знаю, не знаю, – ворчу я. Господи, как же я буду ходить там в купальнике и выставлять на всеобщее обозрение свои жирные тюленьи телеса? Хотя с другой стороны… полчаса плавания сожгут столько калорий…

– Хотя бы один разок, пожалуйста! Сто тысяч пожалуйста!

И я соглашаюсь. Но только на один раз.

Весь вечер я верчусь перед зеркалом в ужасном старом купальнике и прихожу к выводу, что все эти жировые складки никак нельзя выставлять напоказ. А с растительностью на теле что прикажете делать? Я усердно брею подмышки позаимствованным у Анны станком и случайно срезаю кожу, и ранка ужасно саднит.

Звоню Магде, чтобы все отменить. Она принимается уверять, что благодаря плаванию непременно подтягиваются все мышцы и что у самых здоровенных и накачанных пловцов всегда плоский живот, упругие ягодицы и стройные ноги. Пока она все это говорит, я разглядываю свое дряблое тело. И в конце концов соглашаюсь пойти.

В пятнадцать минут седьмого еле продираю глаза, но прохладный уличный воздух быстро приводит меня в чувство. Почти всю дорогу до клуба я бегу трусцой, лишь изредка переходя на шаг, чтобы перевести дыхание. Лишняя тренировка мне не повредит. Без трех минут семь я стою у дверей закрытого клуба. Там уже поджидает кучка любителей здорового образа жизни в надвинутых на лоб капюшонах спортивных толстовок. Магды среди них нет. Красавчика брюнета, который мог бы сойти за Мика, тоже не наблюдается. Я слишком стесняюсь своей школьной формы, поэтому становлюсь чуть поодаль, судорожно вцепившись обеими руками в спортивную сумку. Наверняка все сейчас думают: что, интересно, понадобилось этой жирной школьнице в нашем фитнес-центре? Таким здесь не место. Замечаю в толпе очень худенькую девушку в зеленом спортивном костюме, которая пристально меня разглядывает.

– Привет, Элли, – обращается она ко мне.

Я недоуменно молчу. Тут девушка улыбается, и я наконец узнаю ее. Это же Зоя Патерсон! Зоя – гордость нашей школы. На редкость башковитая девчонка. Сейчас она должна была быть в десятом классе, но ее перевели сразу в одиннадцатый, чтобы она могла сдать все экзамены на год раньше. Понятия не имею, сколько у нее предметов по программе – десять, одиннадцать, а может, даже двенадцать. И готова поспорить, что по всем она получит высший балл. Зою каждый год выбирают лучшей ученицей. А еще она хорошо рисует.

Именно так мы с ней и познакомились. Раньше мы часто оставались вместе на дополнительные занятия по ИЗО, а потом миссис Лилли, наша учительница рисования, предложила нам расписать стену в классе, чтобы как-то оживить обстановку. И вот каждый день в обеденный перерыв мы с Зоей приходили в кабинет и вместе работали над нашим проектом.

Поначалу мы почти не разговаривали друг с другом. Я думала, что Зоя не хочет общаться со мной только потому, что я младше, но вскоре догадалась, что она просто застенчивая, даже еще больше, чем я. Поэтому как-то раз я набралась смелости и первая заговорила с ней, и с тех пор мы стали часто переговариваться и пересмеиваться. А к тому времени, как мы закончили нашу роспись (это была шутливая сценка из жизни летнего лагеря, в которой мы изобразили великих женщин разных времен: Вирджиния Вульф, заправив подол юбки в панталоны, переходила вброд быстрый ручей, Джейн Остин в фартучке чистила картошку, сестры Бронте [3] , засучив рукава, жарили на костре сосиски, Флоренс Найтингейл разбивала палатку, Билли Холидей собирала цветочки, Мэрилин Монро развешивала выстиранное белье, а Фрида Калло [4] разрисовывала свои резиновые сапоги), мы окончательно подружились.

Но в этом году Зоя перестала приходить на дополнительные занятия по рисованию, а когда мы встречались с ней где-нибудь в раздевалке или в школьном коридоре, то просто здоровались друг с другом и разбегались по своим делам. Я думала, что она избегает меня, потому что считает малявкой или потому что слишком занята подготовкой к экзаменам и ей просто некогда.

– Привет, Зоя. Не ожидала тебя увидеть, – говорю я.

Мне всегда казалось, что Зоя, как и я, прохладно относится ко всякого рода спортивным занятиям.

– Вообще-то я каждый день сюда прихожу, – отвечает Зоя. – Ты тоже в бассейн?

– Да. За компанию с Магдой. Моей подругой, блондинкой, ты ее знаешь. Только она еще не пришла. Проспала небось.

Наконец двери клуба открываются. Я говорю, что останусь на улице ждать Магду, а Зоя устремляется в раздевалку. Не помню, чтобы раньше она была такой худой. Щеки впали, штаны на бедрах болтаются. По правде говоря, Зоя и толстой-то никогда не была, не то что я, но попа у нее была приличная. Хм, может, плавание и впрямь помогает?

Я всерьез задумываюсь над тем, чтобы приходить сюда каждый день. Только, разумеется, без Магды, потому что она заявляется почти в двадцать минут восьмого.

– Привет, Элли, – зевает она. – Я еле встала в такую рань.

– И все равно опоздала.

Она не обращает на мои слова никакого внимания, и мы идем в кассу покупать билеты.

– Ты видела здесь кого-нибудь, похожего на Мика? – спрашивает Магда, зыркая по сторонам. – Смазливого такого брюнета?

– Не припомню. Мимо меня целая толпа успела пройти. Но никаких сногсшибательных красавцев я что-то не заметила. Впрочем, сама знаешь, на парней у нас разные взгляды.

– И не говори, – вздыхает Магда. – Видела я твоего Дэна.

– Дэн не мой парень, сколько раз тебе говорить.

– Тогда кто же он? – удивляется Магда.

– Понятия не имею, – отвечаю я.

Дэн был по уши влюблен в меня и постоянно доставал своими признаниями. Иногда мы вместе гуляли, но наши отношения никогда не выходили за рамки приличия. Это определенно не был роман века. Или года, месяца, минуты и даже секунды. И хотя сам Дэн утверждал, что любит меня, я никогда не воспринимала его чувства всерьез. А уж сейчас тем более ни в чем не была уверена. Он уже давно не писал мне и даже не перезвонил с тех пор, как я помешала ему смотреть какой-то там дурацкий матч по регби.

Может, пора уже обзавестись новым бойфрендом?

Ага. Кто ж захочет встречаться с такой, как я?

Магда – другое дело. С ней мечтают встречаться все подряд. Теперь-то я понимаю, почему она опоздала. Магда явилась при полном макияже и с безупречно уложенными свежевымытыми волосами. Вдобавок успела втиснуть себя в облегающий красный костюмчик из лайкры. Он такой тесный, что в нем наверняка ощущаешь себя как спеленатая бинтами мумия, – но при всем при этом Магда в нем выглядит потрясающе.

Я отворачиваюсь к стене, чтобы переодеться, потому что стесняюсь оголяться при Магде. Мои волосы спутаны в бесформенный пучок, лицо пошло пятнами от мороза, а очки запотели от теплого воздуха раздевалки, и я почти ничего не вижу. Я снимаю их и кладу в шкафчик на полку. Без них даже лучше. Если я никого не вижу, то можно считать, что и на меня никто не смотрит.

Я чуть ли не на ощупь пробираюсь к бассейну и быстренько ныряю в мерцающую изумрудную воду, чтобы она поскорее скрыла меня по самую шейку. Здесь так тепло и хорошо, только Магда совершенно не спешит ко мне присоединиться. Она долго стоит у края бассейна, пробуя пальцами ног воду и время от времени взвизгивая. Не иначе как хочет привлечь к себе внимание. И ей это удается. Я на всех парах проплываю до конца дорожки, а когда возвращаюсь, то вижу, что вокруг Магды уже собрались пятеро парней, и все они шутят, смеются и наперебой дают ей советы.

Я предпринимаю очередной заплыв, стараясь ни о чем не думать. В конце концов, я пришла сюда не для того, чтобы с парнями знакомиться. А для того, чтобы похудеть.

Поэтому я продолжаю плавать туда-сюда практически не останавливаясь. Десять дорожек брассом, десять кролем и еще десять на спине. Потом то же самое еще раз. К счастью, плаваю я довольно прилично, так что на фоне остальных выгляжу неплохо. Есть парни, которые плавают быстрее меня, но зато из девушек за мной никто не может угнаться – кроме Зои.

Мы с ней плаваем почти на равных, и ни одной из нас никак не удается обогнать другую. Если она вдруг вырывается вперед, я собираю все силы и делаю отчаянный рывок. Задыхаясь, я постепенно сокращаю разрыв и – р-р-раз! – неожиданно обгоняю ее, после чего начинаю грести еще быстрее, но долго в таком темпе продержаться не могу и постепенно замедляю ход, чтобы немного отдышаться, вновь позволяя Зое быть первой.

Мы продолжаем наше состязание и приходим к финишу одновременно, а потом долго смеемся.

– Пора вылезать, а то в школу опоздаем, – говорит Зоя.

– Ладно, – отвечаю я, едва переводя дыхание.

Магда вылезла из воды задолго до меня. Можно сказать, она едва окунулась – не спеша проплыла туда-обратно раз пять, держа голову высоко над водой, чтобы не повредить прическу, и вылезла из воды, чтобы успеть заново накраситься.

Прильнув к зеркалу, она наносит завершающие штрихи.

– Ну все, Элли, я пошла. Увидимся в кафетерии, ладно? – говорит она. – Не хочу пропустить Мика – если он вообще здесь.

Мы с Зоей принимаем душ и целомудренно отворачиваемся друг от друга, намыливаясь под струями горячей воды, но когда мы вытираемся и натягиваем белье, я достаю из шкафчика очки и, украдкой бросив взгляд на Зою, замираю от изумления.

Зоя такая тощая. Не худенькая, не стройная, а костлявая. Ребра проступают сквозь кожу, тазобедренные суставы выпирают далеко вперед, а руки и ноги такие тонюсенькие, что кажется, того и гляди переломятся.

– Зоя! – невольно вскрикиваю я. Раньше я никогда не видела таких истощенных тел. Она выглядит ужасно.

– Что? – оборачивается она.

– Ты так похудела!