Нежное предательство - Битнер Розанна. Страница 32
– Я не позволю какому-то янки увезти Одри из Бреннен-Мэнор.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Кто возьмет на себя смелость решить,
Какой из поступков требует
больше мужества:
Пожертвовать любовью ради
убеждений и гордости,
Или поступиться гордостью
и убеждениями ради любви?
Каждый человек принимает
собственное решение.
Но ему не удастся ответить на эти
вопросы без сомнения.
Какое бы решение он ни принял,
как бы ни поступил,
Он все равно будет сомневаться
и мучиться.
Глава 10
– Ты отлично поработал с железнодорожной компанией, Ли, – Беннет Джеймс удовлетворенно посмотрел на молодого человека и пожал ему руку.
– Спасибо, Бен. Садитесь.
Невысокий лысый мужчина неспешно и грузно опустился в кресло, обитое кожей, стоящее напротив стола Ли. Хотя Бен занимался адвокатской практикой на двадцать лет дольше, чем Ли, он восхищался блестящими способностями молодого человека. Все, что делал Ли, он делал отлично. Адвокатская контора зарабатывала деньги. Значит, партнеры Ли по фирме стали больше получать. Ли использовал личный трастовый капитал, чтобы фирма «Джеффриз, Джеймс и Стилвелл» встала на ноги. Благодаря сообразительности Ли они брались за крупные дела и выигрывали их. Фирма стала одной из самых уважаемых в Нью-Йорке. Бен радовался тому, что покинул фирму Кая Джордана и стал партнером Ли. Джордан вел себя, словно настоящий ублюдок, оставляя себе самые выгодные дела и мало заботился о младших партнерах. Бен подсчитал, что за четыре года в фирме Ли заработал больше, чем за десять лет партнерства с Каем Джорданом.
– Строительство железных дорог расширяется. Если мы убедим В. и О. отказаться от услуг Кая Джордана и воспользоваться нашей помощью, денежки долго будут водиться в наших карманах, – сказал Бен и достал из внутреннего кармана пиджака сигару. – Железнодорожные дельцы просто купаются в деньгах. Найдутся и другие компании и, если действительно начнется строительство железной дороги на запад… – он прикурил сигару, затянулся. – Как ты думаешь, это в самом деле может случиться?
Ли пожал плечами.
– Никогда не говори «никогда», – он поднялся и подошел к шкафу, в котором стояли спиртные напитки. Достал бутылку лучшего виски и две небольшие рюмки. – Ты не против того, чтобы слегка отметить это событие?
– О, прекрасно, – с готовностью поддержал Бен.
Ли понемногу налил в рюмки.
– Знаешь, Бен, наша победа особенно дорога мне не только потому, что мы заработали деньги, выиграв процесс.
Ли протянул рюмку Бену. Тот взял, весело рассмеялся. Карие глаза партнера озорно поблескивали.
– А потому, что ты перехватил дело из-под носа Кая Джордана?
Ли усмехнулся, празднуя сладость победы.
– Я счастлив, что одержал победу именно над этим человеком. Возможно, когда-нибудь добьюсь, чтобы этот человек вообще прекратил заниматься адвокатурой.
– Если у кого и хватит ума на такое дело, так это только у тебя, – покачал головой Бен.
– Главное, я очень хочу сделать это.
Мужчины чокнулись и выпили. Ли закрыл глаза и почувствовал, как спиртное обожгло желудок и горло. Внутренний голос твердил, что он пьет слишком много в последние четыре месяца… с тех пор, как Одри исчезла из его жизни. Каждый вечер он выпивал немного виски, потому что иначе не мог заснуть. Боль воспоминаний не давала успокоиться, отключиться.
– Не объяснишь ли ты мне кое-что, – заговорил Бен. – Я знаю, что Джордан настоящий ублюдок. Достаточно долго я работал с ним, мне известно, на какие махинации он способен. Ты рассказывал мне, что когда открыл фирму, то Джордан уговаривал крупных бизнесменов не поручать тебе никаких дел, внушая им, что ты неопытен, молод. Не из-за этого ли ты хочешь одержать над ним верх? Черт возьми, он же адвокат вашей семьи, вашего семейного бизнеса. Что происходит между тобой и отцом? Почему, черт возьми, не ты представляешь интересы семейных предприятий? Ты же должен понимать, что никто, кроме тебя, не может лучше знать дел на отцовских фабриках.
– Это верно только отчасти. Иногда лучше, чтобы кто-то посторонний занимался делами семьи, – Ли подошел к окну, посмотрел на оживленное уличное движение. Проезжая часть была забита лошадьми и экипажами. Движение застопорилось. Упряжка лошадей вышла из-под контроля. Возможно, лошади испугались необычного шума и суеты. Колеса повозки, которую они тащили, сцепились с колесами встречного экипажа. Владельцы повозок стояли посреди улицы и бранились друг на друга.
«Вот и типичная история для небольшого судебного разбирательства», – подумал Ли. Но его совершенно не интересовали «маленькие» дела. Он предпочитал заниматься только крупными, такими, которые могли бы оставить без работы людей, вроде Кая Джордана.
– Но, вероятно, основная причина еще и в том, что отец злится, если у меня дела идут прекрасно. Он человек, который любит руководить, подчинять. Он руководит не только бизнесом, но и своей женой… – Боже, какую боль ему приносили мысли о матери, которая лежит теперь одиноко на семейном кладбище в Коннектикуте. Она уже никогда не сможет петь и играть на фортепьяно, – и собственными детьми, – продолжал рассказывать Ли. – Мы всегда ссорились. Может быть потому, что очень похожи во многом. Если кто-то из нас считает, что прав, то ни за что не уступит.
«Именно поэтому я потерял женщину, которую люблю, – подумал он. – Я всегда был уверен, что должен поступать правильно и благоразумно. Неужели для меня личные принципы важнее любви?»
– Во всяком случае, – добавил он, – отец был неумолим, желая только, чтобы я занялся семейным бизнесом. Но я вовсе не хотел иметь дело с вонючими фабриками и бедняками, которые всю жизнь проливают там пот. Когда я начал свое собственное дело, отец был взбешен, – Ли повернулся и посмотрел на Бена. – Мне больно говорить об этом, Бен. Но я подозреваю, что отец вместе с Каем Джорданом пытался помешать мне.
– Твой отец?
Ли сокрушенно вздохнул, снова вернулся к шкафу, чтобы налить себе еще порцию виски.
– О, он все равно меня любит. Просто ужасно упрямый человек. Он возражал против учебы в Вест-Пойнте. А когда я, в конце концов, закончил и Йельский университет, решил, что теперь я, как и старшие братья, займусь семейным бизнесом. Чего он только не предпринимал, пытаясь заставить меня делать то, что он считает нужным. Мне кажется, даже просил Джордана сделать все возможное, чтобы я отказался от собственной фирмы и стал партнером «Мануфактур Джеффриз». Я так и не сумел убедить его, что это дело не для меня. Я чувствовал нутром. Иногда мой отец ведет себя, как настоящий ублюдок, – молодой человек опрокинул рюмку, проглотил виски. – Но я тоже иногда бываю таким же.
– Если бы ты был моим сыном, я бы очень гордился тобой, – озадаченно сказал Бен.
Ли довольно улыбнулся.
– Спасибо. Плохо, что мой отец не похож на вас.
Бен затянулся сигарой.
– Но ты не должен испытывать неприязни к отцу, Ли. Я сам вырастил шестерых детей. Знаю, что иногда отцу кажется, что он лучше знает, чем заниматься сыну. Он так сильно любит своего ребенка, что не видит из-за деревьев леса. Пытаясь принудить собственное дитя делать то, что тому не по душе, он превращает собственного ребенка в несчастного человека. И настраивает против себя.
– Да, приходит момент, когда отец должен уступить. Вы, наверное, это поняли?
Бен согласно кивнул.
– А мой отец до сих пор не может понять, – добавил Ли. Он вернулся и сел за стол.
– Не надо ненавидеть его, Ли. Тебе будет еще больнее, если с ним что-то случится.
Ли крутил в руках ручку, глядя на нее, но, скорее всего, не видя, что делает. Он вспоминал, как когда-то его, маленького мальчика, Эдмунд Джеффриз повел по предприятиям, принадлежащим «Мануфактурам Джеффриз», с гордостью показывая сыну, чем когда-нибудь тот будет владеть. Ли едва ли запомнил, что производили фабрики. Он запомнил только угрюмые выражения лиц рабочих – мужчин, женщин, даже детей.