Нежное предательство - Битнер Розанна. Страница 66
– Он просто использует тебя, Элеонор! Неужели ты не можешь понять этого? Он спал с негритянками и даже насиловал молодых девочек. А теперь вместо них он спит с тобой!
Лицо Элеонор вспыхнуло, кузина буквально раздувалась от гнева.
– Ты хочешь сказать, что я для него не больше значу, чем негритянка?
Одри уперлась руками в бока.
– Именно это я и хочу сказать! Не позволяй ему просто использовать тебя! Он не стоит того, Элеонор, поверь мне!
– Я не верю тебе! Я люблю Ричарда, а он любит меня. Женитьба на тебе связала ему руки, потому мы и встречаемся, когда только возможно и где только возможно! – Кузина гордо прошагала мимо Одри, затем остановилась, оглянулась и ехидно добавила: – А что касается того, спит Ричард с негритянками или нет? Ты, конечно же, знаешь, что большинство рабовладельцев делают это. А некоторые из них даже влюбляются в негритянок. Уж лучше бы муж полюбил другую белую женщину, чем негритянку, не правда ли?
Одри покачала головой:
– Белый мужчина никогда не полюбит по-настоящему негритянку.
Элеонор злорадно расхохоталась ей в лицо:
– Разве? А почему бы тебе не спросить об этом своего отца, может быть, тебе стоит расспросить об этом Лину… или Тусси.
Одри пошатнулась, кровь отлила у нее от лица, она страшно побледнела.
– О чем ты говоришь?
Элеонор удивленно округлила глаза.
– Одри, я не предполагала, что ты так наивна и глупа. Клянусь, все в Бреннен-Мэнор и Сайпресс-Холлоу, а, возможно, и в Батон-Руже знают, что Тусси твоя единокровная сестра. Твой отец и Лина много лет любят друг друга, это случилось задолго до смерти тети Софии. Моя мать рвала и метала, узнав, какую боль причинил дядя Джозеф ее сестре. Мне было приказано никогда не рассказывать тебе об этом, но сейчас это уже не имеет значения. Пришло время и тебе узнать правду. Ты считаешь, что твой отец и все Бреннены такие чистые и безупречные! Мама говорит, что хотя ее сестра вышла замуж за более богатого человека, чем мой отец, но, по крайней мере, мой отец никогда не спал с рабынями, не говоря уже о том, чтобы полюбить негритянку!
Одри с трудом сдерживала слезы. Она знала, что Элеонор хочет увидеть ее плачущей, хочет унизить, но не желала доставлять кузине удовольствия.
– Одри, дорогая. Ты страшно побледнела, – Элеонор покачала головой, словно сожалея и сокрушаясь от того, что вынуждена сообщить грустную весть. – Проснись, Одри. Ты живешь в нереальном мире. Все спят друг с другом, и никому в этом мире нельзя доверять! Ты ведь тоже спала со своим янки. Не отрицай. Ричард рассказал мне, – она пожала плечами. – Твой янки бросил тебя и, возможно, тоже только использовал тебя. А теперь он наш враг. Твой отец продолжает спать с Линой, как спал задолго до смерти твоей матери. Я сплю с твоим мужем, а ты… Ну, если, как я предполагаю, захочешь сохранить супружескую верность, тогда ты уже никогда не будешь спать ни с одним мужчиной. Если же тебе захочется снова испытать удовольствие, тогда тебе придется изменить своему мужу, как это делают все вокруг. Ты можешь стать такой, как все, Одри. Посмотришь, это гораздо интереснее, – она засмеялась и ушла.
Одри в изнеможении опустилась на покрытый атласом стул. Слова Элеонор поразили ее. Неужели действительно все так отвратительно? Она всегда считала, что чувства Ли Джеффриза были настоящей любовью, прекрасным союзом между двумя людьми, желающими выразить любовь самым нежным, самым восхитительным образом. Неужели все мужчины только животные, стремящиеся к удовлетворению сиюминутной страсти? И отец! Неужели Тусси его дочь? Теперь Одри многое стало ясным: и то, как отец всегда защищал Тусси от любовных посягательств других негров, и то влияние, которым пользовалась Лина, и его обещание никогда не продавать этих женщин.
– О Боже, – взмолилась Одри, схватившись за голову. Ее любимый отец! У нее всегда была особая антипатия и неприязнь к тем рабовладельцам, которые спят с рабынями. После медового месяца с Ричардом она относилась к такому с особым отвращением. Принуждал ли отец Лину в самом начале? Если даже не принуждал, мог ли он по-настоящему полюбить негритянку? Оказывается, все это было еще до смерти матери. Как он мог так поступать с ней? Это было больнее всего!
– Пойдем, моя дорогая, – услышала она голос Ричарда. – Если уж я здесь, то будет гораздо лучше, чтобы нас видели вместе.
Одри взглянула на мужа глазами, полными невыплаканных слез.
– Я хочу, чтобы ты немедленно отвез меня в Бреннен-Мэнор. Меня и Тусси.
Ричард недовольно нахмурился:
– Что тебе сказала Элеонор?
– Это правда то, что она говорила о моем отце и Лине? Правда, что Тусси моя единокровная сестра?
Ричард развеселился:
– Ради всего святого, Одри, все об этом знают. Меня всегда смешило то, что ты ничего не подозреваешь. Но я дал твоему отцу слово не рассказывать тебе ничего. Он очень беспокоился, не зная, как ты к этому отнесешься.
– Я хочу увидеть их всех вместе: его, Лину и Тусси. Ты отвезешь меня в Бреннен-Мэнор?
Насмешливая улыбка все еще играла на губах Ричарда.
– Если ты хочешь, пожалуйста. – Он подошел к ней ближе. – Одри, большинство браков устраиваются по расчету, так же, как и наш с тобой брак, так же, как мой брак с первой женой. То же самое было с твоими родителями. Они никогда по-настоящему не любили друг друга, но все равно были счастливы. София родила Джозефу двоих детей. Задолго до рождения Джоя она знала, что твой отец влюблен в Лину. Она очень красивая и умная негритянка. И, конечно, ты это и без меня знаешь, – Ричард поправил галстук. – София смирилась, она постаралась понять мужа, как настоящая хорошая жена. Любовью занимаются, чтобы иметь детей, чтобы удовлетворять страсть. У мужчины должно быть и то, и другое. Твоя мать нашла счастье и утешение в детях. И теперь, если ты хочешь, чтобы наш брак выглядел нормальным и благополучным для окружающих, тогда ты, может быть, пустишь меня к себе в постель, чтобы у тебя, по крайней мере, появились дети. Я действительно уверен, что ты сможешь забыть прошлое и устроить свою жизнь, если у тебя родятся дети, которых ты будешь любить.
Одри растерянно смотрела на него.
– Я всегда предполагала, что люди занимаются любовью ради того, чтобы иметь детей и одновременно, чтобы удовлетворить страсти.
Ричард покачал головой.
– Ты все еще юная мечтательница. Твой янки овладел тобой из чисто мужского желания соблазнить девственницу, ничего больше. Ли Джеффриз может говорить о своей любви все, что хочет, но факт остается фактом. Он никогда не собирался на тебе жениться. Ни до того, как переспал с тобой, ни после. Может быть, сейчас ты понимаешь все лучше и изменишь свое идеалистическое представление о чувствах Ли Джеффриза. Он не рыцарь в блестящих доспехах. В конце концов, он женится по тем же причинам, по которым женятся все мужчины: чтобы рядом с ним была порядочная женщина, которая улучшит его материальное положение и нарожает наследников. Все остальные женщины в его жизни только для наслаждения. Иногда, как в случае с твоим отцом, он может полюбить другую женщину. Но та, другая, никогда по-настоящему не станет частью его жизни, так же, как ты никогда бы не была частью его жизни. Он янки, Одри, и женится только на женщине-янки. Вот и все. Когда я увижу, что ты все поняла правильно и выбросила из головы мысли об этом ублюдке, то смогу быть благоразумным и обращаться с тобой уважительно.
Одри не желала верить его словам. Но то, что она сегодня узнала об отце потрясло ее, разрушило веру в человека и ее представление об истинной любви. Казалось, что все ее предали, даже любимый отец.
– Ты отвезешь меня в Бреннен-Мэнор?
– Мы не сможем добраться туда засветло. Скоро стемнеет. Утром я сразу же отвезу тебя, – Ричард презрительно взглянул на Элеонор, которая наблюдала за ними издалека. – Если хочешь, мы можем сегодня остановиться на ночь в отеле. Не совсем удобно оставаться здесь в доме Элеонор.