Волшебство на льду - Бонетти Матильда. Страница 8

Джаз чувствовала себя так, будто ей дали пощечину. Ей нечему учиться у этой невзрачной блондинки, это уж точно!

– У меня? – переспросила Анжелика, подняв тонкие брови.

Бетти кивнула:

– На занятиях я заметила, что ты входишь во вращение с очаровательной естественностью и рисуешь фигуру, как будто несколько лет занималась фигурным катанием. Ты не могла бы продемонстрировать нам твой пируэт?

Анжелика застегнула молнию на своей лиловой спортивной куртке и расслабила плечи, как ее учили в балетной школе.

Годами она выполняла упражнения перед всей группой, потому и сейчас ни капельки не стеснялась. Теперь она чувствовала себя намного комфортнее, чем в прошлую пятницу, когда зашла в раздевалку перед первым уроком в Паластелле.

Она немного отъехала от группы, набирая скорость.

– Как ты это сделала? – вмешалась Клео, отбросив с лица две зеленые косички, обрамленные каштаново-красной массой волос.

– Она подняла руки вверх, так как этому, очевидно, учили в балетной школе, – объяснила Бетти. – В танце техника пируэта похожа на технику вращений в фигурном катании. Особенно при вращениях en dedans, то есть тех, которые выполняют по направлению внутрь. Верно, Анжелика?

– Да, это правда. В фигурном катании это ошибка? – спросила девочка.

– Нет, не ошибка, просто это очень необычно. На льду руки чаще всего держат перед собой, как бы прижимая к груди мяч, но строгих правил на этот счет нет. Более того, в таких вращениях, как вот это… – Бетти сместила вес на правую ногу, прочертила дугу на льду левой ногой и вошла во вращение так, будто это был простейший из элементов. Потом откинула голову назад и выгнула спину, подняв ногу к затылку и удерживая ее двумя руками за лезвие конька. Все это время она продолжала говорить. – …руки могут быть вытянуты вверх. Видите? Это вращение называется «бильман».

Она закончила фигуру так же естественно, как начала, улыбнулась и посмотрела на Анжелику.

– О чем ты думаешь в первую очередь, когда входишь во вращение, Анжелика? – спросила она. – Ты с такой легкостью это делаешь, а некоторые фигуристы годами тренируются, чтобы научиться отыскивать центр тяжести. Я часами занималась, когда была маленькой.

Анжелика бросила взгляд на Макса. О боже, она же пялится на него, теперь остальные это заметят! Чтоб спасти ситуацию, она перевела взгляд на Давиде. Затем на Клео. Потом на Садию.

«Может быть, Клео права, – подумала она. – Когда за плечами столько лет занятий танцами, у тебя есть некоторые преимущества, хотя бы во вращениях». Часы тренировок, о которых говорила Бетти, она потратила на пируэты. Но зачем признаваться в этом перед Джаз, которая, судя по взгляду, готова была растерзать ее?

– Ну, для меня точкой отсчета является нос, – ответила она, обращаясь к Бетти.

Макс и Давиде улыбнулись. И Садия тоже.

Жасмин подняла брови:

– Ты издеваешься над нами?

– Нет, это правда, – продолжала Анжелика. – В пируэтах балерин специально учат поворачивать голову: когда входишь во вращение, нос начинает движение последним, но заканчивает вращение первым.

– То есть что конкретно ты делаешь головой? – спросила Жасмин, с вызовом подняв подбородок.

– Представь, что смотришь все время в сторону, – ответила Анжелика. – Сконцентрируйся на одной точке и, как только начнешь вращение, попробуй вернуться к этой точке взглядом раньше, чем развернешь тело.

Джаз, кажется, не удовлетворил такой ответ, она продолжала думать, что Анжелика подшучивает над ней. Как можно смотреть в одну сторону и вращаться на скорости одновременно? Хорошо, сейчас Анжелика могла торжествовать, но рано или поздно ей понадобится совет, информация или подсказка. Это только вопрос времени. Вот тогда она и отыграется. Никто еще не смел дразнить Жасмин Джемма.

Некоторое время спустя в раздевалке…

– Ничего себе, Анжелика, наверно, тебе было очень больно! – воскликнула Садия, увидев красный вздувшийся пузырь на лодыжке подруги.

Анжелика сидела на скамейке и только что сняла коньки и носки. Клео и Жасмин, которые тем временем вытаскивали вещи из шкафчиков, обернулись.

Клео прикрыла рот рукой:

– Как ты это сделала?

– Наверное, это из-за ботинок, – предположила Анжелика, потрогав лодыжку. – Они мне натирают в этом месте. Мне и в первый раз было немного больно, но я думала, что все пройдет.

Джаз ликовала и улыбалась втихаря.

– Тебе надо надевать махровые носки в коньки вместо тонких хлопковых, – с невинным видом сказала она. – Носки для баскетбола потолще и лучше защищают ногу.

Анжелика посмотрела на нее. Джаз улыбалась и казалась очень даже милой…

– Правда?

– Конечно, – заверила ее Жасмин, кивнув головой. – У меня-то есть немного опыта в этом деле. Нужны плотные носки. – С этими словами она застегнула молнию на красной спортивной куртке, закинула кожаный рюкзак с надписью «Итальянская федерация ледового спорта» на одно плечо и направилась к двери.

Перед тем как уйти, она обернулась. Продолжая улыбаться, сказала:

– Увидимся.

Садия и Клео переглянулись, затем посмотрели на Анжелику.

– У меня волосы встают дыбом, когда она открывает рот, – прокомментировала Клео.

– Но она была любезна с нами, – отметила Садия. – Даже совет дала.

– А это кто? – спросила Джаз, когда подошла к выходу из Паластеллы.

Она прошла через огромную стеклянную дверь и остановилась посреди дороги. Прищурившись, она инстинктивно пригладила волосы.

Вероника и Ванесса проследили за ее взглядом. На противоположной стороне дороги стоял, прислонившись к старой красной «веспе» [1], начищенной до блеска, темнокожий парень в кожаной куртке цвета хаки и джинсах. Седло было из безупречной кожи бежевого цвета. У него были черные как смоль, очень короткие волосы, зачесанные на пробор и уложенные наверх гелем. Он улыбался, болтая с кем-то по телефону.

«Один из тех парней, которых нельзя не заметить», – подумала Джаз. Как Макс или Карел Зеленка, ее любимый фигурист. Конечно, он не блондин, а ей обычно нравились именно блондины, но для такого, как он, она могла бы сделать исключение…

– Он классный, – вздохнула Вероника, выуживая карамель розового цвета из пакетика, который держала в руках.

– Не пяльтесь так на него! – возмутилась Джаз. Потом она заметила новенькую индианку, которая выходила из стеклянной двери в нескольких шагах от нее, и сопоставила факты. У этого парня такая же темная кожа, как у нее! Неужели это ее парень?

Балрадж

Садия даже не обратила внимания на трех девушек на пороге Паластеллы: она перебежала через дорогу с улыбкой до ушей и помчалась навстречу парню. Он прекратил разговаривать по телефону, убрал его в карман куртки и, смеясь, обнял ее.

– Это ее парень? – спросила Ванесса.

– Не может он быть ее парнем, глупая! – прошипела Джаз.

– Почему нет?

– Ну ты что, не видишь? Он красавец, а она дурнушка!

– Но она очень симпатичная, – возразила Ванесса. – У нее такие бархатистые глаза и…

Жасмин заставила ее замолчать, окинув ледяным взглядом.

«Лучше с ней не спорить, – подумала Ванесса. – Она всегда злится, когда кто-то ей противоречит».

Вдруг в глазах Джаз появился какой-то зловещий блеск, обычно он появлялся тогда, когда ей в голову приходила какая-то особенная идея. И вот девочка, взяв пакетик карамели у Вероники из рук, проверила, нет ли машин слева и справа на дороге.

– Ждите меня здесь! – шепнула она подругам.

Затем она направилась через дорогу медленным, хорошо отработанным шагом, так что ее длинные черные волосы слегка колыхались в такт шагам. Она была уверена, что этот симпатичный парень обратит на нее внимание.