Гнев духов - Прозоров Александр Дмитриевич. Страница 10

Наконец над селением прокатились удары шаманского бубна. Но Беседующий-с-Небом призывал не к веселью, а к вниманию:

Бум!!!

— Повстречал давным-давно охотник Могучий Медведь танцующего духа! — нараспев начал он новую легенду. — Был печален дух осины! Тосковал заросший в землю! Он хотел бежать по волнам, он мечтал просторы видеть. Но вокруг стояли стены из кустов и старых вязов. Не видать за ними света, не проникнуть ветру к духу. Душно, сыро, одиноко духу сильному казалось. Но пришел к нему охотник, взял с собой к реке прохладной, показал осину волнам, показал ветрам и солнцу. Закружились вместе дружбой дух осины и Медведя. Вместе по реке ходили и по всем ее притокам, вместе грелись жарким летом и зимою мерзли вместе. Вместе брали дичь загоном, вместе на силки ловили.

Бум-м-м! — снова ударил бубен.

— Только вдруг напали волки на друзей ужасной ночью, разорвали их добычу, растащили копья, сумки. Воин дрался очень храбро против своры ненасытной, но один волчара ловкий вдруг порвал ему полгорла. И упал охотник оземь, слабым став и беззащитным. Лишь сказал себе печально, что уходит ныне к духам. Но поймал его на спину верный друг по многим летам. Спрыгнул в волны и унесся он широкими ручьями. Мчались волки ночь за ночью за добычею своею, но стоптали себе лапы лишь напрасною погоней. Дух танцующий осины, на спине своей качая, вынес друга к дальним рекам, людям издавна знакомым. Там прибился он у пляжа, над которым вились дымы, и стал бортом бить о камень, стуком помощь призывая.

Бум-м! — снова отозвался бубен.

— Так спасен был лучшим другом тот охотник знаменитый. И с тех пор все люди знают, что равны своею силой лодки их любому зверю. И что дружба их надежна, а отвага непомерна. Так признали все-все дети Вод Хозяина потомки, что танцующие духи уважения достойны. В племена с тех пор старинных равными их принимают, чтут почетом и заботой, именами нарекают… — Шаман вдруг оборвал заворожившее всех повествование и громко сказал: — Пусть наш новый охотник, танцующий дух из Глухарьего леса, успешно пройдет завтрашнее испытание! Пусть будет уважаем, как предок его, танцующий дух Могучего Медведя! Мы ждем его сильным среди сильных в роду детей Хозяина Реки!

— Пусть пройдет испытание! Пусть пройдет! — радостно подхватили все вокруг.

— Пора за мясом, — поняла Золотая Тень и метнулась к котлу. Там она оказалась первой и вернулась с крупным сочным шматком из четырех оленьих ребер и куском спины. Откусывая от него по очереди, Камыш и его подруга быстро расправились с угощением. Уставший за день охотник ощутил, как потяжелели веки, а мысли стали тягучими и несвязными.

— Ты вкуснее варишь, — пробормотал он пятую похвалу и поднялся. — Спина болит, как ошпаренная, не пошевельнуться. Пойду домой, вытянусь. Не сердись.

Испытание для танцующего духа оказалось совсем не таким, как для обычного охотника. Пока женщины разводили костер для разогрева большого котла, охотники племени обступили кряж и начали проверку на терпение. Каждый взял по долоту из узкого острого кремня, вклеенного в пропил на конце длинной, в локоть палки. Командовал обрядом Мощный Волк, тут же приставивший к делу и Могучего Саблезуба:

— Смотри, — объяснил он, указывая в трещину, — ставишь острие на стенку, бьешь сверху поленом, сдвигаешь, снова бьешь. Лохмотья можешь выщипывать, можешь оставлять. Я потом срежу. Нужно изнутри лишнее дерево убрать, а то оно просто треснет, не развернется. Но сильно не старайся, дабы дыру сквозную не пробить. Понял?

— Что я, долбленок не видел? — даже обиделся юный охотник и принялся за работу.

Острая грань каменного долота глубоко впивалась в древесину от каждого удара — и это пугало Могучего Саблезуба больше всего. Ведь камень хрупок, и неловкий рывок мог легко обломать кромку, оставив ее в выбитой трещине. Но если не бить с силой — работа затянется надолго. Отколупывая щепы размером с палец, он медленно вгрызался в осину, пока Мощный Волк не заглянул в трещину:

— Хорошо получается. Глубже не надо, днище тонким получится, сгниет быстро. Теперь в стороны выбивай.

Могучий Саблезуб кивнул и стал продвигать выбоину влево, к лохмотьям, оставшимся от долота Черного Стрижа. К полудню юный охотник добрался до него, соединив выбоины, и стал выстукивать дерево с другой стороны. У него опять начала болеть зашибленная медведем спина, а руки тряслись от постоянных ударов. Даже сытный обед не доставил никакого удовольствия — Камыш мечтал бросить все и вытянуться на постели в уютном теплом доме, на мягкой шкуре. Но он был мужчиной и не показал слабости — первым доев угощение, тут же снова взялся за долото. Один за другим к нему присоединились остальные охотники, сосредоточенно выдалбливая нутро осинового бревна, пока Грозный Вепрь вдруг не вскочил с недовольным криком:

— Да как же это случилось?! Танцующий дух отвернулся от меня!

— Он захотел обратно в лес! — тут же встрепенулись остальные охотники. — Он заскучал по лесу! По птицам, по птицам!

— Наш новый охотник скучает по лесу и по птицам, — с широкой улыбкой выпрямился Беседующий-с-Небом. — Он должен знать, что они есть и здесь.

— Ворону, покажи ему ворону! — выкрикнул Черный Стриж.

— Ворону! — подхватили остальные.

Грозный Вепрь снова ругнулся, но тихо, расставил руки и, помахивая ими, стал бегать вокруг кряжа, часто и громко каркая. Охотники расхохотались, следом послышался смех женщин, заполняющих котел свежей водой. К Грозному Вепрю подскочили трое малышей и принялись носиться следом, тоже взмахивая руками и каркая.

— Хватит, я полетел в лес за дровами, — сказал охотник и, каркнув напоследок, помчался вниз с холма.

— А почему это он? — тихо спросил Могучий Саблезуб у Черного Стрижа.

— Если у долота обламывается кончик, — охотно пояснил тот, — значит, танцующий дух не хочет становиться лодкой. Хочет обратно. Нужно показать ему, что у нас… О, нет! Духи снова в гневе!

Черный Стриж поднял перед собой камень со сколовшийся наискось кромкой.

— Дух хочет в лес! — довольно засмеялись остальные. — Гуся! Покажи ему гуся!

Взрослый охотник по-детски обиженно поморщился, но перечить не стал: сел на корточки, поджал большие пальцы под мышки, похлопал локтями, словно крыльями, громко крякнул и вперевалочку, по-гусиному побрел в сторону реки. Но на середине склона поскользнулся и к пляжу скатился уже кувырком.

Отсмеявшись, остальные мужчины снова взялись за работу, но теперь были куда более внимательны. Только поздно вечером, когда солнце уже село за деревья, долото сломал Упрямый Лось. Его заставили изобразить глухаря на токовище, после чего Мощный Волк решил, что танцующий дух прошел испытание и всем можно отдыхать.

Второй день стал началом праздника посвящения: теперь дети Хозяина Реки, как и обещали, должны были напоить пришедшую к ним из леса осину горячим супом. Для этого охотники перенесли бревно поближе к общему очагу, подперли поленьями, чтобы не качалось, и по самые края наполнили водой. Мощный Волк долго ползал вокруг, высматривая влажные следы, — но коряга нигде не протекала.

— Духи милостивы, — облегченно вздохнул он. — Хоть с этим повезло. Давайте греть!

— Духи не милостивы, они опять злятся, — шепнула Камышу на ухо Золотая Тень. — Летящий Зимородок третий день из леса не возвертается.

— Может, просто обиделся? — пожал плечами Могучий Саблезуб. — Совет не захотел охотиться на волчицу, что напала на Медвежьего Хвоста. Мы решили, что лодка для племени важнее.

— Я тоже обижалась, когда маленькая была, — ответила женщина возрастом в восемь зим. — Но ночевать домой приходила.

— Он охотник. Охотники часто ночуют в лесу.

— Вот Сильный Лосось пока и молчит. Но все уже знают.

Мощный Волк тем временем подхватывал из очага двумя палками раскаленные камни и перекидывал их в лодку. Вода недовольно шипела, брызгалась, пускала серую пену, но все же наконец запузырилась. Парящий Коршун и Черный Стриж подбросили в очаг свежие поленья: требовалось греть другие камни взамен тех, что остывали сейчас в воде.