Shell шокирует мир - Кумминс Ян. Страница 26

Могущественное семейство американских банкиров Меллонов, которые вложили в геологоразведку Спиндлтопа 300 тыс. и одолжили Гаффи несколько миллионов долларов, чтобы тот мог наладить производство на территории месторождения, тоже оказалось в неприятной ситуации.

Ясно, что контракт с Shell служил серьезным препятствием для проведения комплексной операции по восстановлению обедненного нефтяного месторождения. Эндрю Меллон, председатель компании Гаффи, решился отправиться на переговоры с Маркусом. Это было рискованным шагом: ступив на территорию Великобритании, он мог быть арестован. Но Меллон считал Маркуса разумным человеком, и его расчет оправдался. Итогом его визита стало избавление Гаффи от обязанностей по контракту.

Теперь, когда Маркус уже год пребывал в должности лорд-мэра, а позиции Shell на рынке ослабевали с каждой минутой, на него посыпались нападки прессы. Его критиковали за запоздалую публикацию отчетов компании, которые к тому же были неполными. 15 декабря 1903 г., например, с ужасающим опозданием был опубликован бухгалтерский отчет за 1902 г., но с указанием на то, что представленные в нем цифры «являются предварительными и могут быть пересмотрены после того, как будут получены данные от Asiatic Petroleum Company».

Газета Daily Mail сообщала своим читателям:

Пессимистические слухи о ситуации в Shell, к сожалению, получили свое подтверждение в соответствии с публикацией весьма неудовлетворительного отчета компании… После выплаты дивидендов на 1 января прибыль составила всего лишь 19 556 фунтов. В общем и целом это – не тот отчет, которым сэр Маркус Сэмюэль и его партнеры могли бы гордиться.

The Financier была не менее груба: «Как бы ни оправдывали себя директора компании, они не достойны прощения за свою чрезвычайно вялую работу». В комментарии, который, возможно, был написан Фредом Лэйном, в дополнение к вышесказанному отмечалось:

…если отчет, опубликованный в июне 1902 г., был плох, то представленный ныне выглядит намного хуже. Это кажется совершенно невозможным, но, хотя компания имела 12 месяцев на подготовку отчета, опубликованный документ является чудовищно неполным.

И все это происходило в то время, когда Маркус был в очередной раз огорчен отказом Адмиралтейства рассмотреть его предложения о нефтяном топливе для флота.

Ранее он пожаловался Детердингу, что Asiatic Petroleum Company, в ущерб компании Shell, предвзято относится к нефти, добываемой из месторождения Кутеи и перерабатываемой на заводе Балик Папан на Борнео.

Детердинг ответил, что это происходит по техническим и коммерческим причинам. Нефть Кутеи содержала настолько высокий процент тяжелых углеводородов, что даже после очистки опытными голландскими техниками она все еще имела низкое качество по сравнению с альтернативными вариантами. Кроме того, после ограниченного периода хранения очищенный продукт очень скоро вновь приобретал коричневый цвет, который мог быть удален только в результате дальнейшей, более дорогостоящей обработки.

Именно Роберт Уэли-Коэн, человек, имевший кембриджский диплом химика, убедил Маркуса провести анализ нефти из Кутеи и университетской химической лаборатории.

Анализ был выполнен Хэмфри Джонсом, который позднее стал ключевым участником Королевской комиссии по топливу и двигателям, и показал, что данная нефть исключительно богата ароматическими углеводородами. Это делало ее не подходящей для переработки в керосин, но превосходным исходным сырьем для получения бензина с очень высоким выходом побочного химического продукта – толуола, на основе которого изготавливается тринитротолуол (TNT), весьма ценимый любым правительством и изготовителем взрывчатых веществ.

Для такого патриота, как Маркус, следующий шаг был очевидным: через Фишера он немедленно связался с Адмиралтейством и предложил снабжать их тринитротолуолом или, по их желанию, исходным сырьем с Борнео, из которого можно было бы получать TNT на государственных заводах.

Однако, как это ни удивительно и ни фатально с точки зрения национальных последствий, он получил отказ.

Толуол, полученный из нефти, говорили кабинетные моряки, имел слишком плохое качество. Подходящий для военных нужд толуол производился из каменноугольной смолы на специальных секретных заводах. Действительно, добавляли они, таким путем можно получить лишь ограниченное количество TNT, но вполне достаточное для мирного времени, когда никто, возможно за исключением всем надоевшего Фишера, не ожидал начала войны.

Немецкое правительство, однако, смотрело на вещи по-другому. Круппы уже строили завод для производства тринитротолуола из сырья с Борнео, покупаемого у Shell через компанию PPAG.

Позже Маркус убедил Ротшильдов обсудить этот вопрос во французском правительстве. В результате появился приказ о строительстве для нужд французской армии и военно-морского флота британско-голландского завода в Роттердаме. Этот завод заметно приблизил Маркуса к получению звания пэра. Кроме того, это послужило доказательством того, насколько каждая деталь важна в момент великой опасности для британских интересов.

Тем временем проблемы продолжали накапливаться. В Standart Oil, конечно, знали о неприятностях Shell и понимали, что падение этой компании неизбежно. Они построили свои нефтяные мощности в Румынии, чем, по словам New York Herald, «поставили крест на Shell… [Мистер Рокфеллер] фактически привел компанию Shell к банкротству».

Маркус предъявил газете иск за клевету и добился опровержения, извинений и компенсации. Но все это не могло изменить того факта, что New York Herald была права.

Затем последовал самый горький и самый оскорбительный удар. Столкнувшись со всеобщей уверенностью в том, что Shell неминуемо проиграет в предстоящей ценовой войне, которая начнется с открытием собственного производства Standart Oil в Румынии, Маркус решил уйти из PPAG и вообще с европейского рынка, если только Deutsche Bank позволит ему это сделать.

Руководство Deutsche Bank ответило, что они выкупят долю Shell в PPAG по номиналу в том случае, если Shell продаст PPAG шесть своих лучших танкеров не по рыночной, а по балансовой цене, т. е. практически за бесценок. Такая сделка влекла за собой огромные потери для Маркуса.

Но у него не было выбора. Ему, полностью побежденному, оставалось лишь наблюдать, как лучшие танкеры флота Shell – его собственная изумительная идея, воплощенная в жизнь инженерным гением Фортескью Фланнерая, – уплывает в руки нового собственника по смешной цене и под немецким флагом.

Теперь оставался только один путь для того, чтобы сохранить хоть что-нибудь из активов Shell. Маркус отправился на встречу с Детердингом и предложил ему провести слияние компаний Shell и Royal Dutch по принципу, который был использован при создании Asiatic Petroleum Company: «Ни одна сторона не имеет какого-либо преимущества перед другой».

Детердинг отказался даже рассматривать такое предложение. Shell, находящаяся в зависимости от действий Детердинга на посту управляющего Asiatic Petroleum Company, изо всех сил пыталась выплачивать своим акционерам 5 %-ные дивиденды. При этом Royal Dutch выплатила дивиденды в размере 65 % в 1903 г., 50 % – в 1904 и 1905 гг. и собиралась выплатить 73 % в 1906 г. Учитывая эти показатели, единственно возможным вариантом, который Детердинг согласился бы обсуждать, было распределение долей в отношении 60:40 в пользу Royal Dutch. И, конечно, это подразумевало, что управление Shell перейдет в чужие руки.

Всю зиму 1905 г. и большую часть весны 1906 г. Маркус с нарастающим отчаянием пытался добиться от Детердинга и Royal Dutch более приемлемых условий слияния. Тем временем The Times, наблюдая за тем, как над танкерами Shell взвивается немецкий флаг, выступила с осуждением правительства за «упущение жизненно важного для национальных военных интересов имущества» – проблема, казалось, была очевидна для всех, кроме Адмиралтейства и правительства.