Портфель капитана Румба (сборник) - Крапивин Владислав Петрович. Страница 47
— Очень хорошо. Но, судя по всему, Петр… Кубриков не обещал своей маме помочь развешивать белье. А кое-кто обещал. И кое-комубудет дома такая нахлобучка, что не помогут все на свете спасатели. Даже самые старшие…
— Ничего не будет! — Генчик храбро показал сестрице язык, а Пете помахал рукой. И нырнул за угол, в тень тополей. Оставил вдвоем старшего спасателя Кубрикова и Елену Бубенцову — претендентку на почетное звание «Мисс Утятино».
Нахлобучки не было. Белье помог развесить пришедший на обед отец (и они с мамой помирились).
Вторую половину дня Генчик мирно провел на краю огорода, за сараем, где мастерил пружинчиков. Он их расселял в своем городе. И вспоминал все хорошее, что случилось сегодня: Зою Ипполитовну, ее корабль; девочку, которая назвала Генчика чайником; Петю Кубрикова с медными искрами на ресницах. Радуги над водой… Правда, вспомнились и враги с отвратительным Шкуриком в проволочной клетке. Но Генчик дернул плечами и прогнал из памяти эту пакость.
Когда Генчик улегся спать, ему опять стала вспоминаться Зоя Ипполитовна. Представилось, будто она в своей комнате с прохладными половицами и запахом ванили (или корицы?), в сумерках, без света, стоит перед моделью. И осторожно трогает уснувшего на палубе пружинчика. Гладит узловатым мизинцем… Кто знает, может быть, так оно и было…
Утро было прекрасное. Даже мама с отцом не препирались, не дулись друг на друга. А Елена пела арию «У любви как у пташки крылья…». И примеряла на голову какую-то кружевную фиговину с бисером.
Генчик отпросился гулять до обеда.
— А если чуть-чуть задержусь, не ругайтесь!
— Я вот тебе задержусь, — для порядка сказала ему вслед мама. А он — на двор, на огород и — через изгородь, на Кузнечную.
Жаль, что Зоя Ипполитовна живет так далеко. Сейчас,
значит, бегом на трамвай, потом — еще на один, а дальше — по запутанным переулкам Окуневки.
Не нарваться бы опять на компанию Круглого и Буси с их гадостным Шкуриком…
А может, забежать на водную станцию номер два? Вдруг там окажется Петя Кубриков со своим «Нептуном»? Может, опять перевезет через озеро?
Конечно, это бессовестно — так часто напрашиваться в пассажиры. У старшего спасателя и без того забот хватает. К тому же горючего, наверно, мало. С бензином сейчас везде трудности. И все-таки…
Генчик остановился на взгорке, заскреб затылок. Куда повернуть? И… вот везенье! С высоты он увидел край озера, мостки у Тележного спуска и знакомый катерок у мостков! И самого Петю в тельняшке и мичманке.
Расстояние до берега Генчик преодолел, можно сказать, на бреющем полете.
— Здрасте! — Он лихо затормозил на досках сандалиями.
— О! Привет! Откуда ты взялся?
— Оттуда… Из дома. А вы тут дежурите, да?
— Можно сказать и так. А вообще-то я очки искал. Вчера, когда причалили, выронил из кармана. Жаль, хорошие очки от солнца, друг привез с Гавайских островов…
— Не нашли?
— Нет. Наверно, провалились под доски, в траву, а там их кто-то отыскал.
— Подождите… — Генчик юркнул под мостки. Ползал там минут пять. Мусор сыпался за ворот и в волосы. Грязный бинт, который Генчик по привычке намотал сегодня на колено, развязался и застрял в траве.
Генчик сердито сунул его в карман. И виновато выбрался на солнце.
— Нету. Нигде…
— Да. Я и сам тут искал, искал… Ладно, переживу. Иди сюда, побеседуем за жизнь, как говорят в Одессе.
Генчик с готовностью сиганул в моторку. И ойкнул: снова Петя скажет «пробьешь днище». Но Петя сказал:
— А сестра твоя… она где?
— Елена? Дома. А что?
— Да ничего… Просто вчера показалось, что вы с ней сегодня утром куда-то собирались. В Дом культуры, кажется…
— Не утром, а вечером! И она без меня! Чего я там не видел? Конкурс красоты! Пфы…
Петя, кажется, слегка затуманился. Наверно, опять пожалел потерянные гавайские очки.
— Ну, ладно. Кому конкурс, кому работа. Пора в объезд по акватории… А ты куда собрался?
— А я опять… на тот берег. У вас туда случайно не будет пути сегодня?
— Случайно будет, — понимающе сказал Петя. — Раз уж ты тут случайно оказался. Поехали…
Когда моторка набрала ход, Генчик с чувством произнес:
— Ох и спасибо вам! А можно вас попросить…
— Сначала можно я попрошу?
— Ага… А что?
— Давай будем с тобой на «ты». Я ведь еще неженатый, бездетный. Молодой снаружи и внутри.
— Ладно… давай. А можно, чтобы скорость потише?
— Ты что? Боишься?
— Вот еще, «боишься»! Просто… чтобы плавание было подольше. А то ж-жик — и там…
— Понял. Малый ход…
Нос катерка опустился, мотор застучал неторопливо. В корму стали поддавать крутые гребешки — с берега дул теплый плотный ветер и разгонял зыбь.
— Так и поедем, — решил Петя. — Если бабушка не успела соскучиться по внуку.
— Да она вовсе не моя бабушка! Мы только вчера познакомились!
И Генчик без утайки поведал вчерашнюю историю. Не скрыл даже, как спасался от зловредных парней и Шкурика и как боялся, что старуха — коварная похитительница.
— А по правде-то она совсем не такая!.. И корабль у нее знаешь какой замечательный! Ну, в точности как настоящий, только будто его какой-то волшебник уменьшил. Она его несколько лет строила…
— Значит, есть в старой женщине морская закваска, — со всей серьезностью заметил Петя Кубриков.
— Есть… Она раньше в портовой конторе работала. И морские узлы знает! Она мне вчера два узла показала: «выбленоч-ный» и «задвижной штык»… Петь, а ты все морские узлы знаешь?
— Всех, наверное, никто не знает. Их чуть ли не четыре тысячи. Но кой-какие мне, конечно, известны. Такая, брат, профессия. Например, «беседочный». Очень полезный в нашем спасательном деле. Он образует петлю, которая не затягивается. Это важно, когда человека такой петлей вытягивают из воды… А если сам оказался за бортом, должен уметь завязать петлю вокруг себя одной рукой, одним взмахом…
— Петя, покажи!.. Вот на этом! — Генчик выдернул из кармана серый, жгутом свернувшийся бинт.
— Ну что ты! На таких тесемках узлы не вяжут. Возьмем вот что… — Петя дернул к себе с носовой палубы швартовую снасть — плетеный, толщиной в палец трос. А бинт бросил за борт. Потом выключил мотор. — Ляжем в дрейф. А то не успею научить, как будем у берега. Вот, смотри. Один конец закрепляем на судне, другой у тебя в руке. Обносишь вокруг туловища — раз! Делаешь на нем колечко — два. Перехватываешь, просовываешь руку, протягиваешь кончик… три! Готово…
— За три секунды! — восхитился Генчик.
— Теперь попробуй сам… Нет-нет, одной рукой… Работай пальцами… Вот так!
Конечно, не все сразу было «вот так». Но минут через пятнадцать Генчик уже довольно ловко завязывал у себя вокруг пояса широкую петлю. Движением кисти и пальцев. И Петя сказал, что у него, у Генчика, морской талант.
— Петя, а можно я теперь скакну за борт? А ты мне бросишь конец и спасешь!
— Ну… не так сразу. Потренируйся еще…
— А говоришь «талант»…
— Талант, пока на суше или в лодке. А на воде вон какая зыбь. Ишь, раскачало… Да и мотор пора заводить, а то остынет — не запустишь. Садись…
Мотор запустился сразу. Но тут же и заглох.
— Ну вот, накаркал я… — Петя защелкал тумблером. Чертыхнулся и полез на корму. Пенный гребешок хлестнул ему в лицо. Петя, отплевываясь, потянул мотор на себя. Из воды показался металлический «хвост» с винтом.
— Ой… — сказал Генчик.
— Тьфу, зараза! — сказал Петя.
Потому что оба увидели сразу: на ось винта был намотан марлевый жгут.
— Это я виноват! — раскаялся Генчик. — Мой бинт…
— Я виноват! Знал ведь, что нельзя бросать за борт всякую дрянь!.. У тебя есть ножик?
— Нету…
— И у меня нет. Я, голова дырявая, дал его вчера нашему сторожу, банку консервную открыть, а назад не взял…
Петя вытащил из-под сиденья коробку с гайками, масленками и мелкими инструментами. Поковырял бинт на оси отверткой. Но марля намоталась с небывалой плотностью.