Зеленый круг - Каста Стефан. Страница 30

— Как бы их не испугать, — беспокоюсь я.

Мы подходим к хлеву и открываем двустворчатые двери. Я спешу к стойлу Леди и заглядываю за деревянную перегородку.

— Привет, малыш Умник, как тебе тут в тепле? А как твой друг?

Умник смотрит на меня снизу вверх и отвечает:

— У-у-о-оф!

— Новенький прекрасно выглядит, — говорит Дэвид.

— Он гораздо моложе, — говорю я.

— И упитаннее. Хоть сейчас ешь.

Я мотаю головой.

— Раз уж мы здесь остались, нужно заботиться о животных.

— Зачем? Это же еда на несколько недель.

— Потому что это самка, — серьезно говорю я.

Дина приносит свиньям ведро воды.

— Как мы ее назовем? — спрашивает она.

— Дорис [11], — не задумываясь, отвечаю я. — Круто!

Мы обходим поле, откуда пришли свиньи. В желтоватой жиже видим отпечатки их копыт. Я иду дальше в ту, сторону, откуда, по-моему, доносились странные звуки. Ищу на земле отпечатки лап волков, лисиц или рысей. Возможно, тут водятся и одичавшие собаки. Но земля не выдает нам своих секретов.

Подхожу к невысокому холмику, обхожу его и вижу, что на земле с обратной стороны полно отпечатков… но не лап… а ног! Маленьких ног! Я останавливаюсь и изумленно их рассматриваю. Почва утоптана так, словно здесь долгое время стояло множество человечков. Я зову остальных.

— Здесь кто-то побывал!

Ребята обходят холмик, резко останавливаются и разглядывают утрамбованную землю.

Какое-то время мы не произносим ни слова.

— Может, это мы сами здесь натоптали? — наконец говорит Дина.

Габриэль мотает головой.

— Мы тут никогда не были, — говорит он. — А сейчас не успели бы оставить столько следов.

— Может, это какая-нибудь разновидность обезьян? — предполагает Дэвид.

— Или дикарей, — добавляю я и сравниваю след со своей ступней. — Или целая компания таких, как мы.

Обнаружив загадочные следы, мы начинаем вести себя иначе. Словно наконец догадываемся, что тут происходит. Словно вот-вот узнаем, что за представление тут разыгрывается. Сжимавшее нас тисками страшное чувство полной неопределенности ослабело. Не знаю, чего прибавилось у нас больше: надежды или опасений. Но мы будто очнулись после долгого полузабытья. Паралич отпустил. Наши действия стали более осмысленными, движения — более осознанными, но одновременно осторожными. Мы наблюдаем за окрестностями, особенно за полем. Разговариваем и думаем по-другому. Мы здесь больше не одни. Возможно, есть еще люди, такие же, как мы. Люди, охотящиеся неподалеку от фермы. Люди, сбившиеся в стаи, как дикие звери, чтобы выжить.

Главный вопрос: друзья они или враги?

Вечером я варю все тот же водянистый суп из мидий.

— Правда, вкусно! — ободряюще говорит Дэвид и сует ложку в рот.

— У меня такое чувство, что кое-кто над нами насмехается, — говорит Дина и смотрит на мертвую семью.

— Нужно исследовать подпол, — говорю я. — Вдруг там, внизу, есть что-нибудь съедобное.

Тела собаки с кошкой все еще лежат на половике посреди кухни. Мне кажется, залезть в подпол не так уж и сложно. Несложно, но очень неприятно. И делать этого не хочет никто.

— Подождем до завтра, — предлагает Дина и смотрит в окно на опускающуюся грязно-коричневую дымку, окутывающую ферму, как одеялом, неприятным густым мраком.

— А какая разница? — спрашиваю я. — В погребе тоже хоть глаз выколи.

— Как же мы тогда что-нибудь увидим? — говорит Габриэль.

— У нас есть зажигалка, — отвечает Дэвид.

— Газ почти закончился, — говорит Дина. — Нужно экономить, иначе не сможем готовить.

— Можно ощупать помещение руками. А светить зажигалкой — только в крайнем случае, разок-другой, — предлагаю я.

— Звучит не очень, — говорит Дэвид.

— Я могу спуститься, — вдруг говорю я. Не знаю, что на меня находит. Возможно, мужества мне придает воспоминание о бабушкином погребе. А может, предчувствие, что что-то должно произойти, и наступит новый этап в нашей жизни.

— Ты с ума сошла! — говорит Дина.

— Я знаю, — отвечаю я.

Вместе мы осторожно отодвигаем стол, так, чтобы крышка погреба находилась в центре под ним. Я ложусь на живот и ощупываю доски. Натыкаюсь на чью-то ногу, скорее всего, отца мертвого семейства, стараюсь не обращать на нее внимания.

— Стоп! — говорю я. — Достаточно.

Под столом темно, но я без труда нахожу железное кольцо, утопленное в полу. Подцепляю его пальцами.

— Ну как? — спрашивает Габриэль.

— Открываю, — отзываюсь я и крепко хватаюсь за кольцо. Изо всех сил тяну его вверх… Не получается.

— Тяжелое, как черт знает что, — шепчу я. — Похоже, крышка заколочена.

Немного отдыхаю и снова сражаюсь с кольцом. Тяну изо всех сил. Кажется, крышка чуть-чуть приоткрывается.

Но я больше не могу ее на весу и отпускаю. Слышен тяжелый грохот.

— Получается? — спрашивает Дэвид.

— Слишком тяжелая, — отвечаю я. — Стоя было бы удобнее.

— А если в щель что-нибудь подложить?

— Что, например?

— Деревяшку или что-то в этом роде.

— Сейчас принесу, — говорит Дина.

Слышно, как ребята роются на кухне. Дина спотыкается о мертвую собаку и чертыхается. Затем ее голос звучит совсем близко:

— Если ты приоткроешь, мы подсунем туда вот это.

— Хорошо, попробую.

Я отползаю немного вбок, чтобы угол подъема кольца был выше. Хватаюсь за него обеими руками и тяну вверх. Крышка приподнимается.

— Еще немного! — подбадривает меня Дэвид.

Я закусываю губу и тяну, пока не чувствую, что дальше не идет.

— Выше не получается, — шепчу я.

— Сойдет. Можешь отпускать.

Я слышу, как крышка падает на что-то деревянное. Подползаю ближе и ложусь лицом к щели. Чувствую щекой поток холодного воздуха.

— Оттуда дует, — сообщаю я.

Спуститься оказывается труднее, чем я предполагала. Дверца упирается в нижний край стола, и нужно одновременно и поддерживать ее, и сползать внутрь.

Здесь требуется сила и ловкость, и я сомневаюсь, что справлюсь. Но ни Дэвид, ни Габриэль не выражают желания помочь.

Я сажусь на полу почти у самого края стола. Крышка погреба покоится на разделочной доске, которую подложил Габриэль. Берусь за крышку, осторожно поднимаю ее и одновременно разворачиваю туловище, чтобы опустить ноги. На полпути застреваю. Когда пролезают голени, чувствую, что не могу больше удерживать крышку, и опускаю ее себе на колени. На ощупь нахожу ступеньку.

— Кажется, получается, — говорю я.

Ступни упираются в верхнюю ступеньку. Я рывком поднимаю крышку (сидя это легче) и сползаю вниз. Сначала ноги болтаются в пустоте, но вскоре я нахожу еще одну ступеньку. Делаю пару шагов вниз. Медленно опускаю за собой крышку погреба.

— Я закрываю. Где доска? — шепчу я.

— Здесь, — отвечает Дэвид и подсовывает ее.

Крышка с грохотом падает. Я даю рукам отдохнуть.

Чувствую спиной лестницу. Холодный сквозняк обдувает лицо. Сердце бешено колотится. Я прислушиваюсь, но ничего не слышу. В погребе стоит полная тишина. Втягиваю ноздрями влажный воздух. Да, в бабушкином погребе пахло точно так же. Спускаю ноги на несколько ступеней вниз — и вот я уже на полу. Долгое время я просто неподвижно стою. Чувствую дрожь в коленях. Одной рукой нащупываю в заднем кармане зажигалку, но не достаю ее — жду, пока глаза хоть немного привыкнут к темноте. Зажигалка придает мне уверенности. Прислушиваюсь. Слышу лишь свое дыхание и биение сердца. Но вот улавливаю слабый звук, похожий на капанье воды. Звук настолько слаб, что периодически исчезает.

— Что там? — раздается сверху шепот Дины.

Я поворачиваю голову и смотрю вверх. Кажется, мне удается различить край крышки.

— Еще не знаю, — тихо отвечаю я.

Я вытягиваю обе руки и медленно иду вперед. Сначала ничего не чувствую, но через пару шагов на что-то натыкаюсь. Похоже, стена. Пальцы ощупывают холодную поверхность. Что-то деревянное. Старательно ощупываю и понимаю, что это полка. Так я все себе и представляла. Сердце начинает биться чаще. Руки шарят по полке. Я двигаюсь боком и ощупываю всю поверхность. Пусто. Опускаюсь на колени и ищу внизу. Да, тут еще одна полка. Но тоже пустая. Нет никаких продуктов. Под этой полкой еще одна, самая нижняя. Я исследую и ее. Но там тоже пусто.