Кероглу.Азербайджанский народный эпос.(перепечатано с издания 1940 года « Кёр-оглы») - Автор неизвестен. Страница 81

— А где же хан?

Тут выступил вперед Хасан-паша и сказал:

— Кероглу, никакого хана нет. Вместо хана приехал паша. Это я потревожил тебя. Надеюсь, что простишь меня. Боялся я, что ты не приедешь, да потому и послал гонца от твоего дружка Элемгулу-хана.

— Вот и славно, что приехал, — ответил Кероглу. — Гость — свет наших очей! Пожалуйте, поедем! Все мы вам рады, всем — почет и место!

— Если б не знал я твоего гостеприимства, — сказал Хасан-паша, — не стал бы ехать сюда из Тогата. Ты человек отважный и благородной души, не станешь позорить меня на старости лет.

— Упаси бог! Позор на голову твоим врагам. Пожалуйте, поедем! Эй Дели-Мехтер, покажи гостям дорогу.

— Нет, Кероглу, давай побеседуем тут. Все равно ведь, там или тут. Будет время, даст аллах, приедем и в Ченлибель. Да и не хотелось бы мне так ехать в Ченлибель. С помощью аллаха я приеду туда совсем иначе.

Кероглу понял куда гнет Хасан-паша. «Э, да я скорей увижу труп твой, — подумал он. — С помощью аллаха приедешь ты в Ченлибель, только так, как мне этого хочется».

Пока шел разговор с Хасан-пашой, Кероглу посматривал то в одну, то в другую сторону. Видит, старая лиса так искусно скрыл свои войска, что ни души не увидишь.

— Ну, Кероглу, — сказал Хасан-паша, — сойди с коня. Потолкуем с тобой здесь, у родника…

Оглянулся Кероглу на удальцов, нет, видно не хотят они, чтобы он спешился. Да и, честно говоря, сходить сейчас с коня просто глупо! Но ум говорит одно, а гордость и самолюбие — другое.

«Если не сойду с коня, все решат, что я струсил», — подумал Кероглу, и соскочив с коня, отдал поводья Дели-Мехтеру, а сам подошел к Хасан-паше. Все это произошло так быстро, что удальцы не успели остановить его.

Кероглу и Хасан-паша уселись друг против друга у родника, и Хасан-паша сказал:

— Кероглу, меня послал к тебе султан. Не пора ли тебе перестать враждовать с ним? Я хочу помирить вас. Султан говорит: «Кероглу — мой старший сын, а Бурджу-Султан — младший. Хочет, пусть едет ко мне, хочет — пусть остается в Ченлибеле, а будь его воля, поставлю его начальником над всеми своими войсками»… Вот так! Ты уже не ребенок, сам понимаешь, что добром все это не кончится. Побуйствовал и хватит. Как говорят у нас, выкинь ты этот камень из своего подола. Поедем отсюда со мной в Стамбул, к султану и покончим со всем этим…

— Хасан-паша, — ответил Кероглу, — одни люди действуют языком, другие — руками. Мне приходилось больше действовать руками, поэтому я не умею так ловко говорить, как ты. У меня слово одно, и слову своему я не изменю. Пока на этом свете живет султан и живу я, я ему враг. Не думай, что меня легко провести. Для чего султан прислал тебя сюда, зачем ты приехал, все это мне известно. Я Кероглу! Не таков я, чтобы ты мог обмануть меня и заманить в ловушку. Пока я вас не тронул, бери свои войска и убирайся! И султану, и тебе — я враг!

Тут Кероглу поднялся. Поднялся и Хасан-паша. Насторожился Кероглу. Но не успел он заметить, как подал знак Хасан-паша, вдруг видит — со всех сторон поднялись войска и движутся на него.

Понял Кероглу, что как он думал, так оно и есть. Войска Хасан-паши окружили его. Да и сколько же их! Люди, точно грибы, поднялись из-под земли. В мгновение ока со всех четырех сторон Кероглу и его удальцов окружили войска паши.

Посмотрел Кероглу и сказал:

— Хасан-паша, только что ты называл меня старшим сыном султана. К чему же столько войск, столько оружия для того, чтобы отвезти сына к отцу?

— Кероглу, теперь ты мой пленник, — ответил Хасан-паша. — Тут пятнадцать тысяч воинов. Будь у тебя в запасе еще тысяча жизней, все равно не ускользнешь из моих рук. Так не бери еще на душу грех, не проливай зря крови. Сдайся по доброй воле.

Оглянулся Кероглу, видит, враги все надвигаются, и его удальцы, что камень в оправе, взяты со всех сторон в кольцо.

— Хасан-паша, — сказал он, — ты не раз попадался мне в руки, а я не трогал тебя. Не потому, что я боялся тебя, или не мог убить. Нет, я щадил и берег тебя ради этого дня. Теперь посмотрим, на чьей стороне будет аллах — на твоей или на моей.

Пошел было Кероглу к своему коню, но по знаку Хасан-паши, воины с обнаженными мечами набросились на него. Дели-Мехтер собрался окликнуть удальцов, да Кероглу остановил его:

— Подожди!

Потом повернулся к Хасан-паше и сказал:

— Хасан-паша, не губи понапрасну людей. Сядем на своих коней и сразимся. Или ты убьешь меня, или я убью тебя. На том и кончим.

— Все это ты болтаешь из трусости, — ответил Хасан-паша. — Вижу я тебя насквозь. Тебе хочется выиграть время. Но не выйдет. По фирману султана я должен привезти ему твою голову или тебя самого.

И Хасан-паша приказал:

— Схватить и связать его по рукам и ногам.

Воины бросились на Кероглу. Кинулся он вперед, выставив свое копье, махнул им направо, налево, расчистил себе путь и вырвался. Дели-Мехтер выпустил из рук поводья Гырата. Гырат, заржав, во весь опор примчался к Кероглу. Подобно соколу взлетел Кероглу на своего верного коня. Потом повернулся к Хасан-паше и пропел:

Издав свой боевой клич, Кероглу кинулся на врагов. Крикнул и Хасан-паша. Воины бросились на Кероглу с четырех сторон. Повернулся он в сторону Ягы-горуга и спел:

Демирчиоглу довольно было и намека. Крикнул он, и две тысячи удальцов, обнажив мечи, двинулись на войска султана. Хасан-паша приказал своим воинам сразиться с удальцами.

— Видишь, Хасан-паша, — сказал Кероглу. — Теперь ты в моих руках. Одним ударом я могу вогнать тебя в могилу. Но пока не трону. Командуй своими войсками!

Бой разгорелся. Увидев, как бьются удальцы, не выдержал Кероглу, встрепенулось сердце его, и он запел: