Кероглу.Азербайджанский народный эпос.(перепечатано с издания 1940 года « Кёр-оглы») - Автор неизвестен. Страница 83

Кероглу принялся утешать Нигяр. Но как ни старался, не мог развеять ее грусть. Наконец, взял ее за руку, поднял и, чтоб хоть немного рассеять, повел к подножью Ченлибеля.

Долго ли, коротко ли, наконец, вышли они на дорогу. Не успели пройти немного, видят, какой-то человек пасет у дороги пару быков. Через плечо у него перекинута какая-то любопытная штука, наполовину из дерева, наполовину из железа. Как ни всматривался Кероглу, а догадаться не мог. Такого он еще никогда не видывал. Что это за штука! Посох не посох. Палица? Нет, это не было и палицей. Любопытство овладело Кероглу. «Ай, аллах, — подумал он, — что же это все-таки такое?»

Подошел Кероглу и поздоровался с незнакомцем. Тот ответил на поклон.

— Брат мой, — спросил Кероглу. — Да не стыдно мне спросить, что это у тебя за плечом?

— Ружье! — ответил тот.

А Кероглу впервой и слышать такое слово. Он спросил:

— Брат, а что такое ружье?

Понял тот, что Кероглу не приходилось видеть ружья, и ответил:

— Это такое оружие. Вот тут лежит пуля. Стоит сделать вот так — и оно выстрелит. Пуля выходит отсюда, из дула, и летит. И в кого ни попадет: в человека ли, в зверя — убьет наповал.

— Как это, в кого ни попадет? — удивился Кероглу.

— Ну, в кого ни попало: в человека, зверя, птицу.

Не поверил Кероглу словам его:

— Чтоб такое могло убить человека? Ну, бей в меня, посмотрим, как оно убьет?

— Душа моя, — сказал незнакомец, — ступай себе своей дорогой, не толкай меня на злое дело.

— Нет! — упорствовал Кероглу. — Или ты должен сейчас же выстрелить, чтоб я посмотрел, или, выходит, ты лжешь.

Человек свое, а Кероглу свое. Понял, наконец, незнакомец, что тот не отстанет, и сказал:

— Брат мой, выстрелить в тебя я не могу. Но коли ты так пристал, что ж, так и быть, пускай ради тебя пропадет один бык.

Взял он свое ружье и прицелился в одного из быков. Не успел раздаться выстрел, как бык повалился наземь. Кероглу бросился к нему. Видит, бык убит наповал. Вернулся он к незнакомцу, опустил руку в карман и заплатил за быка. Потом взял ружье, осмотрел со всех сторон и спросил:

— Скажи, брат, ты говорил, попади оно в человека, убьет его, да?

— Ну да, убьет!

— Значит, если ты захочешь, можешь теперь этим убить и меня?

Рассмеялся тот и сказал:

— Не только я, даже малый ребенок и тот, если захочет, может убить тебя.

Крепко задумался Кероглу. Насупились густые брови. Нахмурилось чело так, что морщины нависли одна над другой. Казалось, глаза его обратились в стоячие озера. Мрак окутал лицо. Видит Нигяр — точно бремя всех горестей мира легло на плечи Кероглу. Подошла она к нему и взяла за руку. Видит, Кероглу сам не свой. Долго стоял он так, наконец, успокоившись немного, пришел в себя, вернул ружье незнакомцу и медленно начал:

Допел Кероглу песню, снял с себя свой египетский меч, бросил на землю и сказал:

— Настало время предателей и мошенников. Теперь смелость и отвага, геройство и доблесть гроша медного не стоят. С этого дня не зваться мне больше Кероглу.

И он пошел по дороге. Как Нигяр ни звала, как ни окликала его, Кероглу даже не обернулся. Тогда она нагнулась, подняла с земли египетский меч, привесила его к поясу под своей одеждой и пошла следом за Кероглу.

Кероглу до того опечалился, что все шел да шел, сам не зная, куда идет. Еще недавно он увещевал и успокаивал Нигяр-ханум, а теперь она принялась увещевать и успокаивать его. Но какое там! Кероглу как будто и не слышал ее слов. Скорей отозвались бы камни и стены, Кероглу же продолжал молчать.

Шли они, шли и, наконец, к вечеру подошли к какому-то городу. Только побрели они по одной улице, как Кероглу услышал какой-то шум. Обернулся он, посмотрел и увидел высокое здание и троих людей: закинув веревки, они взбирались на крышу. Остановился Кероглу. Остановилась и Нигяр и опросила:

— Что случилось? Почему ты стоишь тут?

— Кажется, эти люди собираются ограбить этот дом.

Подожду, посмотрю, что будет дальше.

— Какое нам дело. Пойдем своей дорогой.

— Нет, кто видит воровство и молчит — значит тоже крадет. Подожду и посмотрю, что они сделают.

А оказывается, в том доме хранилась сокровищница иранского шаха. Увидел Кероглу, что грабители разобрали крышу и полезли внутрь. Подождал он, пока они не покончили со своим делом. Взяли, что хотели взять, уложили, что следовало уложить, но когда, спустившись, собрались они уже уйти, Кероглу схватил их:

— Отвечайте, кто вы такие? Что делаете тут в ночную пору?

Грабители подумали, что Кероглу — один из сторожей. Хотели было наброситься на него, но Кероглу, не дав им времени, связал всех по рукам и ногам и уложил друг возле друга. Грабители принялись просить его. Однако, сколько они ни уговаривали, сколько денег и золота ни сулили, Кероглу и слушать не хотел. Наконец, один из воров сказал:

— Брат мой, ты поймал нас, теперь, если смилуешься и отпустишь нас — хорошо, не отпустишь — ничего не поделаешь. Но мы люди здешние и знаем нрав всех наших горожан. А ты совсем не похож на жителя этих мест. Что мы тебе ни сулили, ты не поддался. И потому хочу задать тебе один вопрос. Только прошу честно ответить на него.

— Если станешь просить отпустить вас, — ответил Кероглу, — не трать зря время. Знай, этого не будет. А другое что хочешь спросить, спрашивай. От роду я не лгал и не солгу.

— Брат, скажи мне только одно, кто ты? Чем ты занимаешься?

— Я Кероглу!

Казалось, воры услышали самую радостную для себя весть? Так и возликовали они. Атаман, смеясь, сказал Кероглу:

— Мир праху отца твоего! Раз ты Кероглу, зачем тебе было хватать и вязать нас? Развяжи, нам руки. Ведь это казна твоего врага. Ты еще должен быть нам благодарен…

Но Кероглу прервал его:

— Пусть казна будет чья угодно, я до нее не дотронусь. Первые мои враги — воры, вот такие бездельники и негодяи, как вы.

Слова его задели атамана.

— Послушай, — сказал он Кероглу, — ведь ты только и знал, что грабил шахов и пашей, что это вдруг ты стал таким праведником?

— Это верно, — ответил Кероглу, — что я всегда грабил и увозил богатства шахов и пашей. Но я не воровал, как вы. Я добывал свое в честном бою. Я побеждал, громил врага, и тогда увозил его богатство. Что бы я ни делал, я делал все открыто, честно сражаясь. Вы презренные трусы и только позорите честных и храбрых людей, называясь одним именем с ними.

Поняли тогда грабители, что Кероглу не отпустит их.

Наступило утро, пришел казначей, и Кероглу передал воров в его руки, а сам вместе с Нигяр пошел осмотреть город.