Сани-самоходы - Леонов Алексей Данилович. Страница 3

На другой день, как только солнце встало, Петька был уже у деда Пальчика. От травы в белой росе шёл холод, скотину ещё не сгоняли в стадо.

— Экую рань тебя пригнало! — подивился дед. — От работушки заботушки спать не велят. Лыко я замочил, а с занятием нашим погодить следует. Разойдутся люди — наша пора настанет.

— А ребят позвать? — спросил Петька.

— Ты незваным идёшь, а их надо ли оповещать? Скотина на корм и та сама идёт.

— На корм и они прибежали бы, — сказал Петька, — а тут работать.

— Работой и кормится человек, — ответил дед Пальчик. — Не зови, поглядим, каковы они на самостоятельность.

Когда затих шум машин и тракторов и все увлеклись работой, дед Пальчик приступил к обучению Петьки. Ни Васька с Мишкой, ни Витька с Комариками не явились на ученье. Они были убеждены, что лаптей им никогда не носить: у них есть и ботинки, и сапоги, и валенки, и кеды, а наука эта им лишняя.

Дед Пальчик посмотрел на вчерашнее Петькино плетение, покачал головой, подумал, расплетать ли и делать нормальный лапоть, но пощадил Петькино старание, оставил.

— А пусть-ка наш лапоток будет не в один локоток, а станет семивёрстным, — сказал дед.

Летний день долог, но и его не хватило на лапоть. Плёл сам учитель, плёл ученик, а дело к концу не пришло. Петька старался не смотреть на ребят, которые играли невдалеке, работал усердно, познавал дедовскую науку. Лишь на третий день они обрезали кончики лык, продели верёвки и облегчённо вздохнули.

— А теперь что? — спросил Петька.

— Теперь награда тебе вот за усердие, — сказал дед Пальчик и протянул Петьке плетённый из лыка ларчик.

— Вот это да! — удивился Петька, осматривая ларчик. — Спасибо, дедушка!

— Тебе спасибо, что наукой моей не побрезговал. Сплетёшь лапоток — а потом и ларчик искусный изобретёшь. За любое дело берись и впредь, время трать с разумом. Сейчас у тебя его много, а с годами станет меньше и меньше, тогда уж на науки его хватать не будет.

— А куда оно денется? — спросил Петька.

— Потратится на пустяки. Время — оно, милок, такое: то горой перед тобой, то крупицей. Вот когда горой, ты его и бери на пользу себе и людям.

— Дедушка, а куда мы лапоть денем? — спросил Петька.

— Обмозговать надо, куда определить. Коли мы его сработали, то зря не валяться ему, — ответил дед Пальчик. — Вот клубу его подарить бы, украсить уголок. Пусть люди любуются и предков своих вспоминают. И в лаптях богатыри росли, за нашу Русь-матушку на ворога ходили, счастье-долю нам сберегали.

— Ага, — согласился Петька и спросил: — Дедушка, а ларчик?

— Ларчик пускай при тебе будет. В нём сказки хранятся. Будет твоей душе неладно, приложишь ушко к нему да сказку добрую прослушаешь — и солнце перед тобой во весь жар свой запылает, путь тебе далеко-далеко осветит, а ты пойдёшь по тому пути, пойдёшь себе, а оно всё-то будет светить…

Сестра Милосердная

Петькина сестра Маришка не похожа на всех других сестёр, особенная. Когда она доросла до кукол и научилась в них играть, то выбрала себе одну на всю жизнь заботу — занялась лечением. И с той поры у неё не было здоровых кукол, все-то они болели и находились постоянно в перевязках: у одной — ножка в бинтах, у другой — ручка, третьей нельзя вставать с постели, выходить на улицу. И всегда у неё были одни хлопоты: лекарства подавать, с бинтами возиться. За это Маришку прозвали Сестрой Милосердной.

Когда Петька подрос, Маришка отступилась от кукол, перенесла заботы милосердия на него, стала украшать его бинтами, словно он был вечно раненым. Поведёт она его за собой по деревне, люди видят Петьку в повязках, спрашивают, что с таким маленьким сталось да как, а Маришка и рассказывает разные приключения: то будто Петька с лестницы упал, ногу ушиб и хромает (а Петька и впрямь прихрамывал, когда была перебинтована нога, и всем говорил, что больно ему ножку), то собака его за руку тяпнула, то нарывы у него, то ожоги, а бывали и сильные простуды в жаркую погоду, и он томился закутанным в тёплую одежду.

Играть Маришка любила только с мальчишками, потому что они всегда играли в войну, где на её заботы хватало раненых, и она устраивала для них госпитали.

В школе Маришка с первого класса выбиралась санитаром. Дежурила она так, что грязнулям от неё не было никакой пощады. Собирала она их и водила отмывать на ручей грязь с шеи, рук, ушей, а то и ноги смотрела (иные прямо на немытые ноги натягивали носки, делали «гряземаскировку»). Неряхи не любили Маришку, называли её зло «Милосердихой», но прозвище это не прижилось, потому что труд её был полезный и за него грамоты давали и подарки. Ребята приучались к чистоте и забывали обиду на Маришку.

Из восьмого класса Маришка ушла учиться на настоящую медсестру и стала лечить в Маленках всех старых и малых, возить им из города лекарства. Деды с бабками стали называть её Сестрой Милосердной.

Петьке теперь вовсе не стало покоя. Бежит он куда-нибудь по своим делишкам, а ему кричат навстречу:

— Петюшка, голубчик, погоди!

Остановится голубчик Петюшка — собьётся с бега и с мыслей, что иногда и не скоро вспомнит, куда и зачем бежал, — слышит:

— Скажи, родименький, Сестрица Милосердная не явилась домой?

— Не явилась, — ответит Петька. — Она субботой является, а воскресеньем отъявляется. А что, баб?

— Ой, да занедужила я, соколик ты мой. Одна Сестрица Милосердная только и сможет вызволить меня. Скажи ей, как явится.

— Скажу! — кричит Петька. Он уже знает: надо сказать, что бабка Евлампиевна помирает, велела полечить её прийти.

Но не пробежит Петька и двух домов, как слышит:

— Вижу, Петрушка, Евламлиха тебя держит, дождаться решил, спросить. Не явилась Сестра Милосердная?

— Нет, — отвечает Петька. — Я скажу ей…

— Скажи, сердешный. Только раньше за меня скажи. Прокричит Петька ответ, понесётся вперёд, а к нему снова:

— Петрунюшка…

А дальше:

— Пётр, сын Иванов, скажи…

Петька только успевает отзываться и отвечать. И бывает так, что время упустит, не попадёт на важное какое дело.

Сестра Милосердная по субботам едет до Медведок автобусом, оттуда добирается в Маленки как может. Петька всегда её встречает и сразу даёт ей полный список всех наказов.

— Евламлиха помирает совсем, велела полечить. Катеринушка хворает. Дед Тентель рассохся тоже…

Часто Петька говорит больше адресов, чтобы Сестра Милосердная подольше походила по дворам и у неё не осталось времени ослушивать его грудь и спину, проверять прямоту позвоночника, слух, зрение, горло и давить на печень.

Иногда с ней приезжает её подружка. Они вдвоём обходят больных, дают советы. Вдвоём у них обход бывает коротким, и тогда Петька сбегает куда-нибудь, отсиживается допоздна, а потом притворяется уставшим, не стоит на ногах, засыпает сидя — и его освобождают от осмотра до утра. Утром Петька просыпается рано, пулей вылетает из своей спальни — и ищи ветра в поле! Приходит домой, когда сестра уйдёт к автобусу на Медведки.

…Хочется Петьке иногда поболеть, отдохнуть от школы. Но никакая хворь к нему не пристаёт, словно боится Сестры Милосердной, и Петька завидует ребятам, у которых нет такой сестры и которые болеют…

Петькины проказы