На румбе 202 - Реут Наталья Сергеевна. Страница 20

— Правильно, — подтвердила бабушка Вера. — Включай!

Витя ловко врубил рубильник, и в маленькое окошечко электростанции ударил сноп света.

Дальше обязанности распределились уже сами собой. Витя должен присматривать за электростанцией, Коля — управлять прожектором.

— Запомни: пять минут луч в зенит, пять минут в море, — сказала Коле бабушка Вера. — И так до рассвета. На ваш сигнал будут держать курс и рыбаки и спасатели.

«Еще неизвестно, что важней — посматривать на приборчики или управлять прожекторами», — подумал, вновь обретая уверенность, юнга. Он повернул прожектор стеклом вверх, и острый клинок луча уперся в низкие, бешено несущиеся над берегом тучи:

— Вот и добро! — похвалила бабушка Вepa.— Теперь выключай и пошли в избу. Зажжете, когда совсем стемнеет.

Под аккомпанемент ровно работающего движка все вернулись в диспетчерскую

— Что, шкипер, заждался своего нового моториста? — обратилась бабушка Вера к шагнувшему ей навстречу Софрону. — А у тебя и правда деловая команда, — показала она на Витю и Колю. — Теперь я спокойно могу с тобой в море подаваться.

— Нужно поспешать, — сказал Софрон. — Знал бы я, что ты, рыбачка, диспетчер-моторист, мы с тобой теперь бы уже около рыбаков были. Санек! — подозвал он дочь. — Передай в «Зарю», если катер придет с «Богатыря» за ребятами. . .

— За какими? — перебил шкипера Витя. — За нами? Неужели дядя Сергей вышлет?

— А неужели утерпит? — вопросом на вопрос ответил Софрон.— Настанет утро, а вас нет. Он и снарядит экспедицию. Так скажешь, пусть катер с «Богатыря» гонят сюда, в «Приморье». Обязательно чтоб! От телефона, Санек, никуда! Дожидайся вызова. Вот и зря сапожки из печи доставала.

— Ну, голуби. . . Желайте нам счастливого плавания. Пойдем, шкипер, — шагнула к выходу бабушка Вера.

— Пошли, товарищ моторист, надо поторапливаться, чтоб проскочить через перекат в устье на самой большой воде.

Ветер злобно захлопнул дверь за Софроном и бабушкой Верой. Ребята остались одни.

— Счастливого вам плавания! — вслед отцу крикнула Саня и уселась прямо под телефонным аппаратом. Телефон, как будто только ее и дожидался, захлебнулся звоном.

— Слушаю! Ага! Давайте! «Зарю» дают, — сказала Саня ребятам. — Кто? Товарищ председатель? С вами говорит Саня-хозяйка. Отец? Ушел в море за приморскими рыбаками.

— Про катер не забудь! Про катер с «Богатыря», — подсказал шепотом Витя. — Про катер!

— Знаю, — махнула на него Саня. — Товарищ председатель, если к вам будет катер с «Богатыря» за мальчиками. . . Вот это здорово!

— Что он тебе сказал? Что?.. Санька! — закричал Витя.

— Не авраль. Пропустишь еще что, — остановил друга Коля, стараясь прильнуть ухом к телефонной трубке.

— Ага... Скажу... — отстранила юнгу девочка. — Чегой-то? Товарищ председатель, вы где? Това. .. Я не кричу, тетя. Прервали связь? Ладно.

Саня повесила трубку.

— «Богатырь» снялся с якоря, — торжественно объявила девочка. — И ушел. .,

— Совсем? . . — не дал договорить девочке Витя.

— Ха. . . «Совсем»?! Надо ж такую глупость сморозить? — Коля — бывалый моряк. Он отлично понимает, куда ушел «Богатырь». — Штормовать, да, Сань? — тормошит юнга девочку. — Мореплаватель! Не понимает, что в шторм судну опасней стоять на рейде, чем быть в открытом море. . .

— Коля, — медленно заговорила Саня, — на «Богатыре» настоящие моряки. «Богатырь» снялся с якоря и пошел на розыски приморских рыбаков.

— А мы? А как же мы? — начал Витя.

— Подожди ты! — перебил юнга. — Нужно же соображать. Раз «Богатырь» пошел за рыбаками, — значит, уж кто-кто, а он их и подберет. А раз подберет, то на какую-нибудь посудину их высадит. А мы тут как тут — на этой посудине к «Богатырю» и подгребем. Эх, и обидно торчать тут. Там команда спасает рыбаков, а мы... Неужели так и будем тут отсиживаться.

— В открытое море может выйти только наш «Труженик», — заговорила Саня. — Значит, или он сам подберет рыбаков, или на него их пересадят с «Богатыря». Мишатка, побудь у телефона, — девочка сорвалась с места и бросилась к двери.

— Куда ты? — загородил ей дорогу Коля.

— Может, отец еще не отчалил?

— Ну и что?

— Вас чтоб забрал!

— А у прожектора кто будет? Дядя? И потом — первей всего нужно найти рыбаков, потом уж с нами возиться! — крикнул юнга.— Вить, пошли!

— Куда? На «Труженик»? — спросил Витя.

— К прожектору. Надо, чтобы наш прожектор светил далеко в море... И в зенит... Чтобы дяде Софрону хорошо дорога была видна. А мы будем ждать команду с «Богатыря».

Отец Мишатки — Алексей Громов — заметил двигающиеся к кунгасу со стороны открытого моря два белых огонька и соскочил с банки. [8]

— Товарищи, судно! Слышите, судно! Идет прямо на нас! Нас ищут!

Никто не отозвался, закоченевшие рыбаки не слышали своего бригадира. Сидя по пояс в холодной воде в наполовину затопленном кунгасе, люди словно окаменели. А может быть, потеряли веру в спасение? Час назад, когда над ними пронесся, мигнув отличительными огнями, самолет, рыбаки еще могли радоваться. Они кричали, махали самолету снятыми с себя куртками. Но самолет исчез, и с каждой минутой уходили силы, гасла надежда. Вцепившись в борта, рыбаки почти бессознательно старались удержаться и не вывалиться из пляшущего на волнах кунгаса.

Бывалый рыбак Алексей Громов хорошо знал, что самое страшное в море — безразличие. Это состояние — уже переходный этап от жизни эк смерти. Но ведь близится спасение, видны топовые огни, горящие на мачтах судна. Вот уже огромная черная тень медленно проползает мимо кунгаса. Очередной вал высоко подбросил кунгас на своем гребне, и бригадир увидел совсем близко мостик накренившегося в этот момент судна, разглядел стоящих на нем людей с биноклями, направленными в бушующее море. Нужно дать какой-нибудь сигнал. Сообщить на судно: «Вот мы. Скорей, пока люди еще нуждаются в вашей помощи».

Рискуя свалиться в море, бригадир поднимается во весь рост, машет людям, стоящим на мостике, пытается кричать. Но вместо крика из горла вырывается хрип, который не слышен даже сидящим рядом рыбакам.

Красный глаз левого бортового огня скользнул по согнутым спинам рыбаков, выцветил их на мгновение и растаял в темноте. Неужели и эти не заметили? Неужели и судно исчезнет в штормовом море, как уже исчез в небе самолет?

Алексей грузно опустился на банку и почувствовал, что к горлу подступал горький ком, готовый прорваться тоскливым волчьим воем. Нечеловеческим усилием воли он сдержался и бессмысленно уставился в темноту, в которой растворилось прошедшее мимо судно.

Но что это? В том месте, где только что погас красный огонек, зажглась зеленая звездочка. Увеличиваясь и покачиваясь на фоне черных туч, она движется ближе и ближе к Алексею Громову. Сжав до хруста в суставах мокрый борт кунгаса, бригадир еле сдержал острое желание прыгнуть прямо в волны и поплыть навстречу подмигивающему зеленому светофору. Значит, заметили! Значит, судно развернулось и идет обратно! Ведь это зеленый отличительный огонь, горящий на правом крыле мостика.

Не в силах больше находиться в бездействии, Алексей схватил за воротники курток двух ближайших к нему рыбаков, стал их трясти, толкать, бить.

Сначала рыбаки качались от резких рывков, как тряпичные куклы, но вот он ощутил слабое сопротивление одного из них, и вдруг оживающий рыбак выругался. Алексей сам никогда не ругался, терпеть не мог ругающихся людей, но в такую минуту даже эти слова прозвучали в ушах бригадира нежной музыкой.

Радист подал капитану Шапорину принятые с самолета ориентировочные координаты терпящих бедствие рыбаков и снова скрылся в радиорубке.

Склонившись над картой, Сергей Иванович нанес на ней маленькую точку и остро заточенным карандашом проложил к этой точке прямую линию. Затем измерил циркулем расстояние, отделяющее точку от местонахождения «Богатыря». Длина отрезка была не больше сантиметра, но фактически, в море, этот сантиметр растягивался на восемь миль. При таком волнении «Богатырь» сможет покрыть этот путь не меньше чем за час.