Мифы и сказки бушменов - Автор неизвестен. Страница 50

А Тсуе поднялся, он увидел водяные пузыри, большие водяные пузыри. Тогда он сделал дождь, небесный дождь, и тот ливнем обрушился на женщин. Затем Тсуе остановил дождь:

— Дождь, перестань, эй, эй, эй!

Он замолчал, потом дунул в рог антилопы и запел. И дождь прекратился.

Тогда Тсуе развел огонь, он добыл огонь трением, поджег траву, он разжигал, разжигал, разжигал, разжигал, разжигал много месяцев, и огонь был огромным. А женщины увидели огонь и побежали, побежали в страхе перед огнем.

Но он сказал:

— Женщины, не бойтесь моего огня, мой огонь приятно греет, он обогревает мою страну, не убегайте в страхе от моего огня!

Но женщины возразили:

— Нет, Тсуе, ты убьешь нас огнем, это большой огонь, он сжигает траву. Он обогревает страну, но мы бежим в страхе перед огнем — ведь огонь обжигает.

А Тсуе слушал и смеялся:

— Ого! Не бойтесь огня Тсуе! Ого! Не бойтесь огня Тсуе, ведь Тсуе — сын Ку-цна-тсгаасинг [48], не бойтесь огня Тсуе! Перестаньте бояться — огонь Тсуе обогревает страну.

105.  Как Тсуе убил своего ребенка

Как-то Тсуе превратился в духа [49] и убил своего ребенка.

Он кричал: «Наааа!» Настала ночь, а он все кричал: «Наааа!» Тсуе вошел в деревья, он кричал: «Наааа!»

Настала ночь, Тсуе подкрался к своему ребенку, а ребенок лежал, и Тсуе схватил его за шею и скрутил ему шею. Ребенок лежал, а когда солнце встало, ребенок заболел и умер, он лежал мертвым.

Вернулась жена Тсуе, увидела мертвого ребенка. Она взяла палочки для огня, добыла огонь и обожгла своего мужа. Тогда Тсуе убежал.

А жена Тсуе позвала своего отца, чтобы тот поймал Тсуе. Но Тсуе опять превратился — в другого человека.

106.  Луна, заяц и Тсуе

Уве был бушмен. Он сделал много вещей, он сделал животных, которых едят. Мы называем его Уве, и мы называем его Тсуе.

Заяц говорил нехорошо. А луна говорила хорошо, она сказала, что бушмены должны, подобно ей самой, возвращаться, а не умирать насовсем.

Но заяц возразил ей:

— Нет, мертвые бушмены плохо пахнут!

Луна обратилась к зайцу и сказала, что бушмены должны возвращаться, они не должны умирать насовсем.

Но заяц заговорил с луной и сказал:

— Когда ты умираешь, ты не пахнешь плохо.

Заяц не соглашался, он говорил:

— Я не хочу тебя слушать, нет, от бушменов плохо пахнет!

И он взял мешки умерших бушменов и отбросил их прочь, он отбросил их далеко прочь, они упали в стране бушменов.

Заяц взял свои мешки и положил в них бушменские болезни, болезни, от которых умирают бушмены, и выбросил их. Потом заяц положил в один из мешков легкие болезни, сел на него, бросил свои гадальные кости и сказал им:

— Если бушмены больны легко, то они должны подняться.

Его гадальные кости заговорили с ним и сказали:

— Если бушмены больны легко, то они должны подняться.

А заяц взглянул на свои гадальные кости, сел и стал смеяться над ними.

Луна заговорила с зайцем и сказала:

— Твое умершее дитя должно вернуться, оно не должно умереть насовсем!

Но заяц ответил луне, он сказал:

— Мой сын плохо пахнет!

Он встал, взял тело своего сына, положил его в мешок и отбросил его далеко прочь, в другую страну.

А Тсуе сидел и смеялся над зайцем. Заяц пошел лег и плакал о своем сыне.

Тогда Тсуе взял палку и стал бить зайца, он разбил ему голову, хлынула кровь, а заяц лежал и плакал.

Но луна возразила:

— Оставь зайца в покое!

А Тсуе не слушал, он бил зайца. Потом он заговорил с луной и сказал:

— Заяц возражает против того, чтобы подобно нам обоим, умирать и возвращаться снова, а сам оплакивает одного из тех, кто умирает насовсем [50].

Тогда жена зайца сказала:

— Когда мы умираем, мы умираем совсем, потому что от нас плохой дух. Тсуе! Вот ты бил моего мужа дубинкой по голове. Но ведь мой муж не походит на тебя, он совсем другой. Твоя мать — Ку-цна-тсгаасинг и твой отец — Тсе-цну. Мы живем в разных странах, у нас совсем другая страна, и наша мать — другая, наша мать — зайчиха. А у тебя другая мать, и твоя страна тоже другая.

Тсуе услышал и испугался, он лег и заплакал. Он плакал и приговаривал:

— Нет, эта женщина не должна говорить со мной, я боюсь, когда говорит женщина.

И он плакал, плакал, он ослабел и лежал на земле.

А жена зайца взяла палку и стала бить Тсуе. Это была палка-копалка, и жена зайца проткнула заостренным концом палки живот и глаза Тсуе. Она била Тсуе, пока он лежал там без памяти, и все била его, пока он так лежал, а потом она ушла. Она добралась до своей хижины, села там, нагрела воды и пошла, чтобы вылить горячую воду на Тсуе.

А Тсуе закричал, он боялся горячей воды и закричал. И жена зайца сказала Тсуе:

— Тсуе, я убиваю тебя, замолчи!

Но Тсуе все кричал, он сказал:

— Перестань убивать меня, ох!

А жена зайца сказала:

— Сегодня я убью Тсуе!

Тогда луна заговорила с женой зайца, она сказала:

— Оставь Тсуе в покое!

Но жена зайца возразила:

— Но ведь Тсуе бил моего мужа, а я хочу убить Тсуе!

Луна возразила и сказала:

— Оставь Тсуе в покое!

А Тсуе услышал и закричал:

— Оставь меня в живых, и я уйду в страну моего отца!

Жена зайца сказала Тсуе:

— Нет, сегодня ты не уйдешь в страну своего отца. Сегодня я не стану слушать луну, я не боюсь ее, и мы убьем тебя!

А заяц, который лежал там, встал и убил Тсуе.

Но Тсуе не умер насовсем, он умер ненадолго, и он воскрес и засмеялся.

— Ха-ха! Сын Ку-цна-тсгаасинг, сын Тсе-цну не умирает насовсем, у Тсуе большой живот! — сказал он.

А луна подошла и стала бить Тсуе, пока он не заплакал, она била, била, била Тсуе и убила его. И вот Тсуе лежит, Тсуе лежит и лежит, но он не умер насовсем, он сел и засмеялся. Он заговорил, смеясь.

Когда взошло солнце, Тсуе отправился к луне, он вошел в дом луны и сел. А луна заговорила с ним и сказала:

— Тсуе, я убью тебя, уходи лучше, иди в страну своей матери!

А Тсуе закричал и лег на землю, он кричал-кричал и умер. Тогда луна взяла палку и стала бить мертвого Тсуе. А Тсуе лежал-лежал на земле и закричал, он попросил воды.

Луна сказала Тсуе:

— Тсуе, иди в свою страну, проси воды в своей стране.

Но Тсуе возразил:

— Увы, мать, моя страна далеко, увы! Луна, не убивай меня, увы! Луна, не убивай меня, увы!

Луна опять сказала, что Тсуе должен отправляться в свою страну. А Тсуе возразил и сказал:

— Моя страна далеко!

И он сел и стал плакать:

— Когда солнце взойдет, я отправлюсь в свою страну, увы!

Тогда луна встала, взяла нож и направилась к Тсуе. А Тсуе сел, он смотрел на нее и смеялся. «Ха-ха!» — смеялся он.

Тогда луна подошла к нему и сказала:

— Тсуе, убирайся в свою страну!

Но Тсуе возразил и сказал:

— Нет, я не хочу идти в свою страну, я боюсь — ведь моя страна далеко!

Тогда луна схватила Тсуе, а Тсуе засмеялся и сказал:

— Ха-ха, держи! Я лягу, чтобы луна могла убить меня!

И он лег, он смеялся, а луна убила его.

И луна сказала Тсуе:

— Тсуе, я хочу убить тебя, замолчи!

Но Тсуе сказал луне:

— Я не боюсь тебя, я буду говорить, хотя ты и убиваешь меня.

И Тсуе кричал: «Ах, ах, ах!», — а луна убила Тсуе. Потом луна встала, она пошла, села и стала смеяться, смеяться над Тсуе!

Тсуе умер и лежал на земле, но он умер не насовсем, а ненадолго. Он лежал, лежал, лежал, однако он не умер насовсем, и он воскрес, поднялся и сел, смеясь.

Он сказал луне:

— Луна, убей меня!

Но луна отказалась.