На пороге юности - Рязанова Екатерина Михайловна. Страница 6

Одна из таких записок попала и на их с Василием парту. Олег взял ее и, прочитав на ней слово «Васе», молча передал ее Василию. Тот развернул и показал Олегу.

«Приходите восьмого ноября ко мне слушать новые пластинки. Потанцуем».

Вместо подписи в уголке стояли две буквы: «А.П.».

Олег отшвырнул записку и оглянулся. Алина Пылаева таращила голубые глазки и тыкала коротким пальцем в сторону Василия.

— Это тебе, — проворчал Олег. — Ты пойдешь?

— Чего я там не видел? — отозвался Василий. — Я и танцевать не умею.

— Погуляем лучше, верно? — обрадовался Олег и быстро написал на клочке бумаги: «Мы не танцуем». Потом подумал и прибавил: «Особенно под твою дудку». Аккуратно свернув листок, он бросил записку, проследил, как Надя Фадина ловко перехватила ее, развернула и подала Алине. Та прочитала, сморщила маленький нос, сначала вытаращила глаза, а потом показала Олегу язык. Олег в ответ погрозил кулаком и тут же получил замечание учителя.

Восьмого ноября Олег с Василием, по обыкновению, отправились смотреть праздничное вечернее освещение города. Улицы переливались огнями. Красные полотнища отражали свет ярких ламп и бросали розовые блики на стены домов. Сверкали стекла освещенных витрин. Говорливый поток людей увлекал ребят за собой.

Вдруг Василий дернул Олега за руку и ускорил шаги. Ничего не понимая, Олег устремился за Василием. Пройдя почти бегом несколько метров, Василий выровнял шаг, принял беспечный вид и громко заговорил с Олегом.

— Ты чего? — спросил Олег недоумевая.

Василий засмеялся одними глазами и кивнул головой в сторону. Только тут Олег заметил Катю и Галю. Девочки стояли у витрины и что-то с интересом рассматривали за толстым стеклом.

— Подойдем? — негромко посоветовался Василий.

— Что они там рассматривают? — в свою очередь, спросил Олег, не отвечая на вопрос товарища.

Они подошли. Но девочки были так увлечены, что не сразу заметили одноклассников.

За стеклом были выставлены кулинарные чудеса. Какой-то искусный повар поставил на ножки фаршированного поросенка, пустил в волны прозрачного желе заливную стерлядь, всунув в ее рот пучок зеленого лука, а на поверхности «воды» разбросал тонко вырезанные в виде лилий пластинки моркови и петрушки. В самом центре витрины высился торт. Он не зря занимал центральное место. Сказочный замок возвышался шоколадными башнями над всеми остальными произведениями поварского искусства. Он сверкал сахарными искрами, матово светился прозрачными ломтиками цукатов. Разноцветные пышные розы из крема манили свежестью и изяществом нежных лепестков. Поистине это было замечательное произведение кондитера!

Девочки оживленно обменивались соображениями, из чего именно сделаны стекла в башнях этого чудесного замка.

— Это леденцы, — спорила Галя. — Ты приглядись.

— А по-моему, это какие-то фрукты. Они же не прозрачные! — возражала Катя, близко придвигаясь к стеклу.

— Дотрагиваться носом до экспонатов строго воспрещается! — громко произнес Василий за спиной Кати.

— А, — сказала Галя, оглянувшись, — и вы здесь? Нравится? Посмотрите, рыбина как живая!

— Здравствуйте, — сказала Катя. — Гуляете? Правда, хорошо сегодня?

— Пойдемте с нами, — неожиданно для Олега предложил Василий. — Мы на площадь Революции.

— Пойдемте, — просто согласилась Катя и посмотрела на Галю. Та промолчала, но, когда ребята двинулись, она схватила Катю за руку и пошла рядом с Олегом, изредка трогая его плечом.

Олег шагал рядом и все время косился в сторону Гали. Ее кудряшки были сегодня схвачены двумя небольшими бантиками, не падали в беспорядке и аккуратно свисали за ушами. Уши были маленькие, розовые. Одно ухо прикрывала вязаная шапочка, а другое смешно оттопыривалось. Вся Галя сегодня была другая, праздничная и нарядная. Из-под воротника синего пальто выглядывал белый вышитый воротничок платья, свободно охватывающий тонкую шею девочки. В темных глазах то и дело вспыхивали огоньки. На какой-то момент встречная толпа разделила их. Олег схватил Василия за руку и нетерпеливо подтащил его к девочкам, стараясь опять идти рядом с Галей. Он проделал свой маневр так неловко, что девочка удивленно вскинула на него глаза и спросила:

— Чего ты толкаешься?

Олег смутился и пробормотал:

— Народу-то сколько, не видишь? Небось не ты одна на улице...

Это была их первая прогулка с девочками. Больше она не повторилась.

В первые же дни после праздников выяснилось, что у Алины Пылаевой была вечеринка.

На вечеринку пришли Коля Раков, Юра Студенцов, Семен Дожделев, Надя Фадина и несколько незнакомых девочек из другой школы, где прежде учились Алина и Надя. Родители Пылаевой были в отъезде, и девочка хозяйничала дома сама, не обращая ни малейшего внимания на старенькую бабушку.

Сначала танцевали. Но большинство мальчиков танцевать не умели. Они жались по стенам и поглядывали на танцующих девочек со скучающим видом.

Потом Студенцов заставил всех выпить вина, которое он принес в кармане пальто. Коле Ракову скоро стало плохо. Его вырвало, и он долго лежал в кухне на полу, а бабушка поливала ему голову холодной водой.

Остальные ребята развеселились и шумной компанией отправились на улицу. Они шли цепочкой, задевая прохожих и разговаривая во весь голос. Скоро компанию повстречала мать Нади Фадиной. Она забрала девочку с собой и по дороге домой сообщила тревожную весть кое-кому из соседей.

Шумная компания распалась под натиском разгневанных родителей. Дожделева тут же на улице мать отхлопала по щекам, а за Колей Раковым приехала карета «скорой помощи» и увезла его в больницу.

В школе поднялась тревога. По одному вызывали ребят в кабинет директора. Во всем обвинили Алину Пылаеву.

Девочку «разбирали» на общем собрании класса. Алина плакала. Плакала и Надя Фадина. Коля Раков целую неделю не приходил в школу. Из всей компании хорошо себя чувствовал только Юрка Студенцов. Он по-прежнему ходил по классу, нагло улыбаясь и поблескивая золотым зубом и «молниями»...

Нежданно-негаданно

Это произошло неожиданно.

Олег договорился с Василием встретиться на катке. Олегу всегда нравилась и веселая толчея теплушки, и простор ледяного поля в облаках морозного пара. Знакомые мелодии вальсов и полек непрерывным потоком обрушивались на каток откуда-то из невидимых репродукторов. Казалось, мелодии льются прямо с темного неба. Коньки со скрипом и шорохом врезаются в лед, голоса кажутся особенно звонкими.

Олег скользит по льду легко и свободно. Совсем другое дело — беговые длинные ножи. Кажется, пожелай только, и оторвешься от гладкой поверхности и полетишь прямо по воздуху! А сколько было разговоров с отцом, пока он согласился купить их Олегу вместо надоевших «хоккеек». И вот теперь длинные узкие ножи с чуть слышным скрежетом врезаются в лед и будто сами по себе несут Олега.

Морозный ветер бьет в лицо, щиплет кожу. Олег изредка прикладывает теплую варежку то к одной, то к другой щеке, но в теплушку не идет: здесь, на беговой дорожке, Василию легче заметить Олега.

Но Василия все нет. Уже не раз Олег выбегал в центр круга и там, в толпе, высматривал знакомую широкоплечую фигуру. Но Василия по-прежнему не видно.

Неужели не придет? Может, что-нибудь случилось? Последнее время Василий больше молчит и хмурится. Даже отвечает Олегу невпопад...

Сделав последний круг, Олег нехотя направляется в теплушку. С катка уходить не хочется, но беспокойство за друга берет верх. Олег и так уж давно не бывал у него дома. Надо зайти.

В теплушке все та же суета. Длинная очередь выстроилась у окошка гардероба. Это те, кто уже надел коньки и дожидается свободных мест, чтобы повесить пальто. Вся очередь с радостью оглядывается на Олега, подающего свой номерок...

Улица после яркого освещения катка показалась Олегу темной. Размахивая коньками, он не спеша зашагал по направлению к дому Василия. Олег еще надеялся, что Вася запоздал и, может быть, они встретятся на дороге к стадиону.