Собрание сочинений. Т. 5 - Черный Саша. Страница 145

«Русская надежда» — так называл Саша Черный в эмиграции подрастающее поколение. Он видел, что «с каждым днем все дальше и дальше уплывает от наших детей русская золотая рыбка». Они рассматривают пестро-раскрашенные иностранные еженедельники для детей, ходят в западный кинематограф, изучают в пансионах историю страны, давшей им приют, и быстрее, чем их родители, схватывают чужую речь. Зато свое, российское, невиданное и неслыханное представляется им какой-то сказочной экзотической небылью. То и дело с их губ слетает: «мадам Баба Яга», «синьор Топтыгин»…

И вот Саша Черный изо всех сил стремится приобщить детей эмиграции к национальным истокам: фольклору, историческим песням и прочим созданиям народного духа. С этой целью он вновь берется за создание альманахов для детей: «Молодая Россия» и «Русская земля». Он не упускает любую возможность встретиться с русскими детьми: будь то пансион «Голодная пятница» или утренники в Тургеневской библиотеке в Париже. Ему любо и радостно было видеть неподдельно живой интерес в глазах, когда он начинал читать им русских классиков или рассказывать о России. И происходит чудо — возврат к родному, исконному, сокровенному. В Пасху дочка тянет маму в зоопарк — на свидание к русскому бурому мишке. Угощает его куличом (какое смешное милое слово!), лепеча при этом старинное и малопонятное: «Воистину, воистину!..» Или вот какой чудный подарок на Рождество получил Саша Черный от детей: «…календарь величиной с почтовую марку на картоне, изукрашенном ватным снегом и вырезанными елочками; с горы летел приклеенный к салазкам русский мальчик, а внизу стояла в цилиндре и с метлой снежная баба». К подарку было приложено написанное каракулями приглашение на елку.

Ах, как любил Саша Черный эти шумные детские праздники! Припасал специально для них игрушки-подарки. Оказывается, тяга к традиционным детским игрушкам вовсе не исчезла: мальчики отдают предпочтение всяким механическим наборам — конструкторам, машинам, кранам и железным дорогам. Однажды на елочном празднике ему довелось наблюдать такое: «…когда среди игрушек оказались барабаны и трубы — мальчишки мигом их расхватали, бросили все другие игрушки и так воинственно барабанили и дули в трубы, что все мы, взрослые, должны были затыкать уши». Этот невообразимый тарарам напомнил русскую Вербу — поистине детский праздник…

Вообще Саша Черный отмечал, что вкусы и пристрастия детей чрезвычайно консервативны. Сказывается это и в чтении. Для ребенка нет «старых» книг: «…с таким же увлечением, как его дед и отец, он прочтет и „Конька-Горбунка“, и сказки Андерсена, Пушкина, Гофмана, и „Робинзона“, и „Хижину дяди Тома“…» Из поколения в поколение переходят одни и те же игры и одинаковые игрушки. Девочки предпочитают кукол: воспитывают их, обшивают и наряжают их, играют в доктора и в школу. А мальчиков больше влекут военные игры и приключения следопытов. Хотя…

…Хотя многие девочки охотно принимают участие в мальчишьих играх, а мальчики иной раз с завистью смотрят на стирку-глажку и с радостью включаются в это девчоночье занятие. Не могут они друг без друга — так же как и без нескончаемого спора: кто лучше — мальчики или девочки, кто больше прославился и дал миру — мужчины (бывшие мальчики) или женщины (бывшие девочки)?..

Это к вопросу: кого Саша Черный больше любил — мальчиков или девочек? Судя по всему он не делал различия, находя отраду в разных ясноглазых малышах. Какой беспредельной и целомудренной нежностью и лаской дышат строки, обращенные к ним: «Младшая дочка, шестилетний тихий гномик», «Сероглазый мальчик, радостная птица», «А рядом дочка, пасмурный зверек <…> Дичок мой маленький!», «Фриц, смешная мартышка…», «Румяный отпрыск Наденькин, беззубый колобок» или «Дочь привратницы Марии, мотылек на смуглых ножках, распевающий цветок»… Право, трудно остановиться, отказать себе в удовольствии цитировать дальше и дальше эти очаровательные словесные самоцветы, рассыпанные по страницам книг Саши Черного.

Однако не все так лучезарно. Иногда опускались руки и поэт признавался в письме близкому человеку: «…словно в подполье живёшь и неизвестно, для кого пишешь. Круг все уже, а для детей по-русски больше негде печататься, да и дети все почти уже не русские». Видимо, в таком меланхолическом настроении родились у Саши Черного строки:

Все острее становится мечта об острове — уединенном зеленом уголке, вдали от городов, где он заживет жизнью Робинзона. И Саша Черный приглядел такое место — на юге Франции, в Провансе, у самого синего моря… Вначале, приезжая сюда летом, поэт жил в ветхой хижине, называемой на французский манер «кабанон», а потом, решив окончательно обосноваться, приобрел клочок земли и построил собственный небольшой дом.

Был ли этот остров необитаем? Разумеется, нет. Робинзона невозможно представить без Пятницы. Во всех его прогулках и занятиях сопровождал Сашу Черного какой-нибудь маленький приятель. Иногда не один, а семь Пятниц набиралось — мальчишки и девчонки, жившие по соседству или приглашенные поэтом из Парижа погостить на лето.

Мы знаем, какой магнит притягивал детей к чародею по имени Саша Черный. Здесь на вольной воле он приобщал их к простым чудесам и секретам:

И впрямь, разве можно сравнить буйно-дикарское варево, называемое местными рыбаками «буйабес», приготовленное на костре в найденной тут же банке, с заурядным принятием пищи за обеденным столом?! Сколько замечательных и полезных вещей выбрасывает на побережье прибой:

Ну как тут не помечтать: вдруг (опять это вдруг!) море выбросит ящик с золотом. Вы как бы поступили? А вот девочка Нина, дочь русских эмигрантов, распределяет следующим образом: «Две трети я отдаю безработным беженцам, а на третью треть строю рядом с вашим заливом на горе (против семафора) виллу… Комнат много-премного, вокруг веранда на столбиках, и живут у меня русские дети, которым некуда деваться». Видите, и своими фантазиями Саша Черный дает урок добра и сострадания.

Уже говорилось о чудесных дарованиях Саши Черного: умении понимать язык животных, способности перевоплощаться в кого и во что угодно и совершать полет в страну сновидений… Но есть и простые чудеса, которые, наверняка, умеет совершать любой ребенок. Каждый, наверное, любил в детстве смотреть через цветное стеклышко: в непривычном освещении земной пейзаж кажется каким-то марсианским, что ли… Саша Черный тоже любил показывать мир как бы сквозь цветные стеклышки. Вот «Зеленые стихи»:

Потому и книгам своим давал разноцветные названия: «Голубая книжка», «Румяная книжка».

Все стихотворения, предназначенные маленьким читателям, появившиеся из-под пера поэта в его закатные годы, печатались в рубрике «Детский остров». Так случилось, что последним в этой пестрой и веселой веренице оказалось стихотворение «Волшебник». А может, в этом есть знак судьбы, которой было угодно, чтобы поэт на прощанье раскрыл свое подлинное земное предназначение.

Увы, есть ситуации, когда и волшебники оказываются бессильны… Вроде все удачно складывалось: Саша Черный посадил на своем участке несколько фруктовых деревьев, намереваясь жить и трудиться в окружении милых и уютных людей на своем «острове».