Гость из царства мертвых - Усачева Елена Александровна. Страница 5

– Как? И все?! – ахнула Анжи. – А как же призрак?

На ее возглас отреагировала только одна женщина, одетая в легкий сарафан, с ярким шарфом на голове:

– Какой призрак?

– На плотине! – как о чем-то само собой разумеющемся ответила Анжи. Из серии – кто ж о нем не знает?

– А вот тут дети просят рассказать о призраке, – крикнула женщина в согнутую спину экскурсоводши.

– Это не наши дети, – недовольно буркнула та через плечо.

– Хорошо, тогда мне расскажите, – мило улыбнулась женщина и сняла темные очки.

В первую секунду Анжи показалось, что она где-то видела эту женщину. Уверенный разлет бровей, насмешливый взгляд, пухлые губы… Но что-то ей мешало узнать ее окончательно. Что-то такое должно было быть еще, чтобы все встало на свои места.

– Прочитайте «Бежин луг», там все написано. – Экскурсоводша не собиралась сдаваться.

– А что там написано? – заупрямилась женщина.

– Местные предания, среди которых есть легенда о Варнавицкой плотине, – сухо ответила музейный работник. – Местные считали, что старый барин, заложивший здесь усадьбу, не успокоился после смерти и ходил по плотине в виде призрака, искал разрыв-траву. Хотел выбраться из могилы.

– Это правда? – При одном упоминании о старике Лутовинове Анжи стало нехорошо.

– Девочка, конечно, нет! – недовольно поджала губы экскурсоводша.

– Как выглядел этот старый барин? – перехватила инициативу женщина и сбросила с головы шарф. Волосы ее оказались коротко подстрижены, отчего она стала смахивать на мальчика. Мальчика! Вот откуда Анжи ее знает! Женщина похожа на Глеба, значит, это его мать, известная писательница, автор мистических книг… Приехала легенды собирать.

– Ну, как может выглядеть человек, живший триста лет тому назад? – начала выходить из себя научная сотрудница, которую работа на природе должна была сделать доброй, но почему-то не сделала. – С бородой и в кафтане. В усадьбе есть его портрет. Сходите и посмотрите.

– А в наше время его видел кто-нибудь идущим ночью по плотине? – не удержалась от вопроса Анжи.

– Не знаю, я по ночам сплю, – буркнула экскурсоводша и пошла по тропинке к усадьбе.

– А что такое разрыв-трава? – Лентяй стоял чуть в стороне, поэтому успел задать свой вопрос как раз в тот момент, когда работница музея проходила мимо.

– Вот вам разрыв-трава, – экскурсоводша сорвала первую попавшуюся травинку и сунула в руки Серому. – Несносные дети, – бросила она через плечо, удаляясь.

– Какая же это разрыв-трава? – расстроенно пробормотала Анжи, разглядывая подарок, доставшийся Лентяю. – Это же клевер!

– Это на удачу! – Женщина протянула руку и взяла веточку с тремя листиками. – Его надо носить с собой, тогда он будет способствовать продвижению всех дел. Если клевер увидишь во сне, то непременно в ближайшее время влюбишься.

Анжи стремительно покраснела и демонстративно отвернулась.

– Что за чушь? – дернула она плечом. – Разрыв-трава-то как выглядит?

– А тебе зачем? – усмехнулась женщина, возвращая на нос солнцезащитные очки. – Клады искать?

– Нельзя как будто просто спросить? – фыркнула Анжи, доброжелательный тон женщины ее раздражал. – Все равно такой травы не существует.

– Ну почему же? – Писательница глянула в спину удалявшейся лекторши и, видимо, окончательно решила изучать усадьбу без посторонней помощи. – Я даже могу сказать, что это такое.

– Ну и что? – сквозь зубы спросила Анжи.

Выглядело это настолько неучтиво, что Серый дернул ее за рукав.

– Да вон она! – Писательница ткнула пальцем в сторону густой поросли папоротника.

Анжи зайцем скакнула в ту сторону и зашарила руками в кустах, надеясь заметить что-нибудь необычное.

– Брось! – шагнул следом за ней Ленивый. – Пусть барин сам ищет свою траву. Не нарывайся.

– Тебя мне только тут не хватало! – отпихнула его Анжи и снова углубилась в заросли.

– Не ходи далеко! – раздался насмешливый голос писательницы. – Ты на ней стоишь!

– На чем я стою, если это папоротник! – отозвалась Анжи. – Разрыв-трава-то где?

Первым полез из зарослей Серый.

– Вы правда писательница? – как можно небрежнее спросил он, но в глаза собеседницы заглянул заискивающе. – Мы Глеба знаем.

– Так вот с кем он ночь провел! – усмехнулась женщина, и темные очки снова оказались в ее руке. – А я-то думаю, где он синяк такой заработал? На плотину ходили? И как, встретили барина?

– Никого мы не встретили, – насупилась Анжи. Она тоже стояла на дорожке и теперь отряхивалась от колючек чертополоха, щедро наградившего ее репешками.

– Какие вы тут легенды собираете? – продолжал светскую беседу Лентяй, не замечая сокрушенных охов Анжи.

– Плащ испачкан, Лавкрафта нет, все свечи перетаскал, сидит дома с разноцветной физиономией, боится на улицу нос показать, – легко перечислила писательница. – А за книгой, я так понимаю, мне надо на плотину идти?

– К оврагу, – буркнула Анжи, сдаваясь. – Неужели о Лавкрафте все правда?

– Ты-то жива, хоть и читала, – взгляд у писательницы был мягким и внимательным, он словно пытался ненавязчиво протолкнуться сквозь глаза и проникнуть в мозг, узнать, о чем человек думает. – Хотя был один такой случай. Молодой человек на спор пошел на кладбище, сел читать рассказ «Извне», а утром его нашли мертвым. Что с ним произошло, никто не знает. Кстати, – она повернулась к Анжи, – у меня этого рассказа нет. И книга всего одна, так что ее стоит найти. Ну что? Пойдем, покажешь? – И она стала спускаться обратно к пруду.

Анжи покосилась на Серегу. Если бы он посмотрел на нее, то уже через секунду они вдвоем бежали бы к центральным воротам, подальше от всей этой чертовщины. Но Лентяй пошел следом за писательницей, словно она его на веревочке вела. Вот ведь балбес! Давно бы сбежали, и никаких вопросов. А теперь еще за книгу отвечать.

Она даже не помнила, куда ее дела. Сидела, читала, увидела свет фонариков, вскочила… То ли вернула она книгу Глебу, то ли нет…

За этими размышлениями Анжи не заметила, как спустилась к пруду. Серый с писательницей уже вовсю о чем-то говорили, она показывала руками то в сторону плотины, то на овраги, то на поля.

– Тургенев вообще далеко не такой простой писатель, как это принято считать…

Анжи догнала их и пристроилась в хвосте, так что теперь и ей перепал кусочек лекции.

– Ученые выделяют у него целый цикл мистических повестей. Ясно, что не все из того, о чем он писал, выдумано. Что-то он брал из жизни. Легенды, слухи, сплетни. О старом барине – легенда известная. Но где-то здесь еще есть могила утопленника, русалочье болото…

Анжи передернула плечами. Даже при свете дня слушать все эти истории было неприятно.

– Грань между миром живых и миром мертвых – тонкая. Где-то верили, что границу эту можно перейти только в определенные дни, как в праздник Хэллоуина. Кто-то считал, что сделать это можно только на кладбище или в склепах. Славяне в этом отношении были самыми раскрепощенными. В их поверьях мертвые сами могли вернуться в любой момент. Хоть днем, хоть ночью, хоть на кладбище, хоть на оживленной улице.

Анжи сглотнула неприятный комок, застрявший в горле, и поежилась. Вот черт дернул Серого обо всем этом спрашивать!

– Кстати, – писательница бросила взгляд через плечо, ни секунды не сомневаясь, что Анжи идет за ней. – Завтра знаменитая ночь на Ивана Купалу, ночь, когда разная нечисть обретает всю свою силу. Тогда-то и зацветает твоя разрыв-трава.

– Папоротники размножаются спорами, – проявила свои глубинные познания в области биологии Анжи.

– Это обыкновенные папоротники, – улыбнулась женщина. Ее скорее забавляла колючесть девочки, нежели задевала. – А волшебный папоротник зацветает только один раз в году, в колдовскую ночь. И цветет он так быстро, что не все успевают его сорвать.

– Что тут успевать? Подошел да бери. – И Анжи демонстративно пнула ногой развесистый лист папоротника.

– Если бы все было так просто!

Писательница сделала неуловимое движение, пропуская Анжи вперед, и вот уже по тропинке они шли втроем, и Анжи из просто спутницы превратилась в собеседницу. Но заметила она это, только когда они добрались до оврага. До этого она, не помня себя, слушала невероятный рассказ.