Зеркальное время - Хольбайн Вольфганг. Страница 76
Юлиан повернулся к отцу, но нигде его не обнаружил. Вокруг толпились только чужие мужчины, женщины, дети и тролли.
— Где он? — спросил Юлиан, внезапно встревожившись, сам не зная отчего. Он поворачивался во все стороны — но отца нигде не было. Затем он увидел другое знакомое лицо. Мадам Футура!
— Где мой отец? — спросил он. — Вы его видели?
Старая гадалка кивнула.
— Куда он ушел? — Его тревога переросла в страх. «Есть еще одно дело, которое непременно нужно сделать», — сказал отец. И еще он сказал: «Может быть, все-таки можно, Юлиан». Куда он ушел? Прошу вас, скажите мне!
— Ты больше ничего не сможешь сделать для него, мой мальчик, — печально сказала мадам Футура. — Чему быть, того не миновать. Все будет хорошо.
«Хорошо?» — подумал Юлиан почти истерично. Неужто она в самом деле сказала «Хорошо»?!
Он секунду смотрел на мадам Футуру широко раскрытыми глазами, потом сорвался с места и побежал. Он внезапно понял, куда ушел его отец. И зачем.
Никогда еще на ярмарочной площади не было столько народу. Навстречу ему попадались тысячи людей, и Юлиан был убежден, что все они явились сюда только для того, чтобы задержать его. Чтобы он не успел остановить своего отца в его безумном намерении. И Юлиан, и его отец готовы были заплатить жизнью за исполнение своего замысла, потому что замысел того стоил.
Но то, что задумал сейчас его отец, было просто самоубийством, потому что он вознамерился изменить прошлое, а ведь он знал, чем это кончится.
Ах, ну почему Юлиан не понял сразу, что означало выражение глаз его отца, когда он увидел кровь на зеркальном осколке! Ведь то была для него вовсе не кровь Юлиана, а кровь того старика, которую он пролил в самом начале.
Юлиана окликнули, и он увидел, что за ним бегут Алиса и Рогер. Он попробовал бежать быстрее, расталкивая людей, и в ответ получал окрики и тумаки. Эта часть ярмарочной площади просто трещала по швам от избытка народа. Юлиан знал, что это означает: оставалось совсем немного времени. Очень скоро его отец и Гордон войдут в хижину зеркального мага, и хотя заколдованный круг только что был разорван по ту сторону зеркала, здесь сейчас господствовало прошлое, и оно должно было совершиться до конца.
И вот он наконец добежал до хижины зеркального мага. Она была освещена умиротворенным светом единственной свечки. Юлиан успел вовремя. Гордона и его отца еще не было. И как раз в этот момент дверь открылась, и оттуда вышел темноволосый мужчина в черном одеянии, расшитом серебром и золотом.
Сейчас надо просто предупредить его и уговорить не делать в этот вечер привычного перерыва. И тогда Гордону с отцом придется отложить свой план ограбления или вовсе отказаться от него.
Но тут Юлиан споткнулся и упал, растянувшись в грязи. Кто-то позади него выругался, и это было последнее, что он услышал перед тем, как потерять сознание.
Очнулся он, когда Рогер поднимал его с земли.
— Спасибо, — прошептал Юлиан.
— Скажи спасибо тому, кто подставил тебе подножку, — прорычал Рогер. — Иначе ты бы уже был мертв, проклятый идиот.
— Мы должны его найти. Еще не поздно!
— Да сколько же тебе еще нужно доказательств? — негодовал Рогер. — Ты бы погиб, если б попытался изменить прошлое!
— Но я совсем не этого хотел! — вскричал Юлиан. — Ведь отец будет пытаться удержать самого себя и Гордона, и ему это так же не удастся, как и мне сейчас! Он погибнет, если только попытается! Но пока он еще не сделал этого, мы должны его удержать!
— А с чего ты взял, что он задумал именно это? — сосредоточенно спросил Рогер. — Хорошо. Может быть, ты и прав. — Он повернулся к Алисе: — Вы с Юлианом ищите отца. А я останусь здесь на тот случай, если он появится раньше вас. Но пообещай мне, Алиса, что вы не будете вмешиваться. Что бы ни происходило, не пытайтесь вмешиваться!
— Это я тебе обещаю, — сказала Алиса.
— Ты знаешь, где он каждый вечер пьет пиво?
— Конечно. Это недалеко отсюда.
Они побежали, и Юлиан высматривал в толпе своего отца или мага в расшитом одеянии.
— Я не понимаю, — лепетала Алиса. — Ведь он лучше нас знает, что изменить прошлое невозможно.
— А вдруг он нашел какой-то путь?
— Его не может быть, Юлиан. — Она вздохнула, и глаза ее потемнели. — Я думаю, он хочет умереть. Может быть, мы и не имеем права удерживать его.
Эта мысль тоже приходила ему в голову, но он чувствовал, что дело обстоит иначе, отец задумал что-то другое.
Алиса вдруг остановилась и указала на другую сторону дорожки. Перед ними был черный балаганчик. Изнутри пробивался красный свет. Юлиан хотел пройти мимо, но Алиса велела ему подождать, а сама скрылась в палатке. Когда она снова появилась оттуда, лицо ее было растерянным.
— Что ты там увидела? —спросил Юлиан.
— Он там был, только что. Если мы поторопимся, мы его еще догоним!
Ушли они не очень далеко. Не прошло и минуты, как Алиса указала на павильон, из которого доносились музыка и смех:
— Там он каждый вечер пьет пиво и чем-нибудь закусывает. Если отец собирается его предупредить, то он сейчас здесь. Скорее!
Они подбежали к павильону, но внутрь их не пустили, объяснив, что детям здесь делать нечего.
— Проклятье! — пробормотал Юлиан. — Если он уже там, то мы опоздали!
— Может быть, есть еще один путь, — сказала Алиса, указывая на узкий проход рядом с пивной. — Попробуем войти с заднего хода.
Юлиан первым вбежал в узкий проход, но тут же обо что-то споткнулся и упал. Послышался приглушенный стон. Кто-то лежал на земле, и Юлиан присел перед ним на корточки.
— Что с вами? — испуганно спросил он.
Мужчина с трудом приподнялся. В темноте Юлиан не мог разглядеть его лицо, но все же увидел, что оно залито кровью.
— Кто-то на меня... напал, — сказал он, заикаясь. Постанывая, он сел на земле, его лицо попало в полосу света, и Юлиан узнал его. Это был лотерейщик, который дал ему когда-то тряпичного тролля. И он же был тем человеком, который несколько минут назад вышел из хижины зеркального мага, только тогда он был в черном одеянии, расшитом золотом и серебром...
— Мой костюм! — вдруг спохватился он. — Он украл мой костюм!
Но ведь в тот раз, когда Юлиан видел зеркального мага собственными глазами, то был древний старик с совершенно седыми волосами...
И вдруг Юлиан разом все понял.
Он с криком вскочил на ноги и бросился бежать.
Конечно, он опоздал. Когда он уже подбегал к хижине, его окружила пьяная компания, горланя во всю глотку и не обращая внимания на его отчаянные попытки вырваться. Судьба старалась вовсю, чтобы помешать ему сделать происшедшее непроисшедшим. Когда Юлиан наконец вырвался, он увидел своего отца.
Тот подошел к двери и уже протянул руку, чтобы нажать на ручку. Юлиан отчаянно окликнул его, бросился бежать еще быстрее и споткнулся.
Падая, он увидел, как отец обернулся на его зов и улыбнулся ему. Он казался очень усталым, очень старым, и черное одеяние на нем, расшитое золотом и серебром, делало его выше, чем он был на самом деле. И хотя отец хорошо знал, что ему предстоит, Юлиан в эту долю секунды прочел в его глазах великое, бесконечное облегчение. Его ожидало сто лет боли, и все же огромный, тяжкий груз свалился сейчас с его плеч.
Юлиан услышал, как открылась и сразу же захлопнулась дверь хижины. И хотя вокруг царил веселый шум ярмарки, ему все же показалось, что он явственно расслышал испуганные голоса, потом крик и звуки отчаянной борьбы.
Алиса и Рогер подоспели вовремя, чтобы поднять его и увести отсюда. Юлиан обернулся к хижине. Дверь была закрыта, но ему показалось, что сквозь щели уже светится пламя.
Когда они добрались до стеклянного лабиринта, небо уже разверзлось и начало изрыгать на землю огонь и смерть.
Они были одни. Никто больше не пришел, чтобы найти свое спасение в зазеркальном мире, и если еще требовалось доказательство, что заколдованный круг наконец-то разорван, то этим доказательством могла служить тишина в этом просторном, наполненном стеклом помещении. Огонь и смерть пожирали ярмарочную площадь в последний раз.