Непостижимая тайна - Джонс Диана Уинн. Страница 24

И еще невезение: Терновая леди приснилась мне в понедельник. На этот раз она заявила мне, что я не могу справиться с простейшими вещами. И что я должна найти себе работу и взяться за ум. Это просто свинство с ее стороны, вот что. Сидит в своем кусте и каждый раз старается опустить меня ниже плинтуса.

УТРАЧЕНА ЧАСТЬ ТЕКСТА!!! Возможно, когда мы встретимся снова, я отнесусь ко всему философски. Робби…

… Иногда дядя Тэд может быть очень даже ничего. Всю неделю до пасхи он пребывал в мрачнейшем настроении, из-за того, что должен выступить на этой ненавистной конференции – это он называл своим долгом, «нести искусство в массы». Он все время останавливает кого-нибудь из нас, чтобы спросить какое-нибудь слово, которое он вдруг позабыл, или продемонстрировать свежепридуманную шутку и спросить, получилась ли она смешной. Тетя Джанин всякий раз пожимает плечами. Ник корректирует шутки. Ну а я служу дяде ходячей энциклопедией – чтобы напоминать какие-то названия или понятия, которые он позабыл.

– Мари, – попросил он, – то созвездие с мечом у пояса, этот субъект, который ездил верхом на дельфине…

– Орион, – сказала я. Он написал на тыльной стороне ладони слово «Орион». А потом спросил:

– Мари, у тебя есть какие-нибудь деньги?

– Нет, – ответила я. Наследство я уже потратила, и теперь собиралась пойти к Робби, попросить его, чтобы он вернул мне деньги за квартиру.

– Только в следующем месяце, – поспешно добавила я, – помня о том, что должна платить дяде за проживание. В конце концов, я не совсем соврала. Почему бы мне снова не получить наследство или что-нибудь еще в том же роде?

– Тогда вам понадобится немного; на конференции, наверное, все очень дорого. – С этими словами он впихнул мне в руку комок денег, когда я пересчитала их, оказалось, что там целых 75 фунтов. Он носит в заднем кармане брюк 75 фунтов на мелкие расходы! Я почти упала в обморок, а дядя Тэд продолжал:

– И я должен оплатить вам бензин. В конце концов, это я виноват, что вы вынуждены тоже туда ехать.

И он отправился в свой кабинет, бормоча по дороге: «Орион, Орион». Он так боится этого выступления, что простил и Ника, и меня заодно. Нику снова выдают десятки фунтов на карманные расходы. Ну а я отправляюсь покупать новые джинсы. Тогда я хоть смогу выстирать те, что ношу сейчас!

Бедный дядя Тэд! В четверг – я начала писать в четверг, но уже наступила пятница – он был бледнее стенки и дрожал как ненормальный. Он не упаковал половину своей одежды, ну, то есть оставил самое нужное, в итоге тетя Джанин бегала за ним то со свитером, то с пижамой. Потом он оставил рукопись своего выступления на столе в виде аккуратной стопочки и сел в машину. Короче, тетя Джанин только и делала, что забирала вещи, которые забыл дядя Тэд. Похоже, она вздохнула с облегчением, когда я заявила, что поеду в Ванчестер на своей машине. (Конечно, я не сообщила ей, что дядя Тэд оплатил мне бензин). Ник быстро сказал, что поедет со мной. Наверное, мастер Ник надеялся, что мы с ним отстанем и втихушку вернемся домой. Но я обещала дяде, что буду с ИСКРЕННИМ интересом слушать его речь, а кроме того, мне ужасно интересно, что его так напугало?

Ну, вот, теперь я это знаю. До некоторой степени.

Мы с Ником выехали примерно через час после его родителей. Я так долго провозилась потому что хотела сгрузить в автомобиль все или почти все свое имущество. Нику было интересно, зачем я это делаю. Я не хотела признаваться, что у меня все еще такое чувство, будто после пасхи я лишусь крова. Нет ничего хуже этого, кажется, что вот уедешь из дома – и тут как раз конец света. Мне бы очень хотелось, когда я поселюсь после Армагеддона в пещере, чтобы мой компьютер и мой страховой полис были при мне (если, конечно, они вообще мне пригодятся после Армагеддона). Не понимаю, что внушает мне такие мысли. Возможно, проклятая Терновая леди в моих снах. Но не папа, точно. Я позвонила ему, и он поклялся, что, похоже, выздоравливает (я, конечно, понимаю, что он говорит это только для того, чтобы я не слишком переживала за него). Но, знаете, это что-то вроде депрессии в беспросветно дождливый день. Безнадега какая-то. Я даже попыталась поговорить по телефону с мамой про это, но она отнеслась ко всему слишком легкомысленно.

– Ну, ей-богу, Мари, – сказала она, – в моей семье тоже все увлекаются мрачными предзнаменованиями. Если ты думаешь о плохом, оно обязательно случится. Моя мать предсказала день и час своей смерти, хотя ничем не болела и всякое такое.

Большое, блин, спасибо, мама.

Короче, я загрузила свою машину под завязку, и Ник залез туда со словами:

– Без комментариев. Папа просил меня не останавливать тебя.

– Что под этим подразумевается? – спросила я, газуя с ревом взбесившегося быка. Когда я злюсь, машина у меня обычно рычит очень громко.

– Папа называет это «войной за господство», – спокойно продолжал Ник. – Он не понимает, что я вынужден с тобой перепираться, иначе ты меня подавляешь своей мрачностью и депрессивностью.

– Сделай одолжение, заткнись пожалуйста! – Возмутилась я. Этого короткого разговора вполне хватило, чтобы я разозлилась. Без сомнения, дядя Тэд вчера приватно поговорил с Ником, но Ник не желал выполнять его указания. Я понимала, что мой кузен завел такой разговор нарочно – чтобы меня разозлить. Лучше, мол, она будет сердитой, а не мрачной. Ну так вот, есть новости для вас, мастер Ник: человек может быть одновременно и мрачным, и сердитым. И, похоже, в последнее время я всегда такая. Терпеть не могу, когда на меня пытаются повлиять.

Вантчестер мне точно не поднял настроения. Ник достал карту, которую дядя и тетя отксерокопировали утром со своей.

– Здесь гостиница «Вавилон», прямо в середине города. Запросто. Слушай, как ты думаешь, почему ее назвали так странно? Чтоб попасть на телевидение? Или там есть неугасимый огонь, как у древних персов? А, может, висячие сады? Сюда езжай, прямо вперед.

– Висячие сады? – спросила я, поворачивая туда, куда он указал. – Это всегда наводит меня на мысль о виселицах, но в красивом парке.

– А мне представляются деревья, которые сами собой плавают в воздухе.

– Мы бы их заметили, – ответила я. – Или неугасимый огонь. Или большущую башню, где говорят сразу на всех языках. Вавилонское столпотворение, это же в Библии написано, да?

Через десять минут мы увидели не висячие сады и не башню, а просто высокое здание, на котором было написано «ГОСТИНИЦА ВАВИЛОН». Но там было одностороннее движение, так что пришлось проехать мимо.

Я поехала обратно, и через некоторое время мы снова увидели гостиницу, но уже с другой стороны. Но по правилам дорожного движения я снова промахнулась. Мы проехали собор, улочку с магазинами, городскую ратушу, мост через реку… Пришлось и через мост переехать, потому что там нигде не было знака, разрешающего развернуться. И попали в странный мир стеклянных лабиринтов, который Ник вскоре опознал – по карте это была автобусная станция Винмор. Я на тот момент прочно увязла в уличном движении и была вынуждена ползти за двухэтажным громоздким автобусом, водитель которого явно не обрадовался таким попутчикам. Чтобы избавиться от него, пришлось развернуться на автобусной остановке. Оттуда мы прекрасно видели высокое здание гостиницы. Метров сто, не дальше. Единственный выход из этой дурацкой ситуации был следующий: мне надо было проехать назад через всю автобусную станцию и пристроиться в хвост еще одному двухэтажному автобусу.

– Заколдованное место, – сказала я. – Похоже, что-то пытается нас остановить, чтобы мы не попали в гостиницу. Может поехать по улице с односторонним движением задом наперед?

– Тебя оштрафуют. – Ответил Ник. Он уже ухитрился каким-то образом воссоздать карту Вантчестера на своем ноутбуке и теперь красочно характеризовал все те места, где мы уже успели побывать. Я заметила, что автобусную станцию он подписал как «стеклянный лабиринт с монстрами».