Никола и его друзья - Семпе Жан Жак. Страница 35

В это время учительница посмотрела на Клотера и сказала:

— Нет, дружок, тебе писать не надо, отдыхай.

Клотер перестал копаться в ранце и сделал грустное лицо, как будто он очень огорчился, что не будет писать диктант. А диктант был ужасно трудный. Там были слова вроде «хризантема» и «двусемядольный», в которых все сделали ошибки. Хорошо написал этот диктант только Аньян, первый ученик класса и любимчик учительницы. Каждый раз, когда встречалось трудное слово, я смотрел на Клотера, а он хихикал.

Потом дали звонок на перемену. Первым вскочил Клотер.

— Может быть, тебе из-за твоей руки лучше не выходить во двор? — спросила учительница.

Лицо Клотера вытянулось и стало таким же, как перед диктантом, только еще более грустным.

— Доктор сказал, что я должен дышать свежим воздухом, а то могут быть серьезные осложнения, — сказал он.

Тогда учительница сказала, что хорошо, но он должен быть очень осторожен. И она отправила его первым, чтобы мы случайно не толкнули его на лестнице. Прежде чем отпустить нас на перемену, учительница надавала нам всяких наставлений. Она сказала, что мы должны вести себя очень осторожно, не играть в грубые игры и всячески оберегать Клотера, чтобы он не ушибся. На это ушло очень много минут. Когда наконец мы вышли во двор, то стали искать Клотера. Оказалось, что он играл в чехарду с ребятами из другого класса. А они там все дураки, мы с ними не дружим.

Мы окружили Клотера и стали его обо всем расспрашивать. Он сразу, конечно, заважничал, что всем так интересно. Мы спросили, сломался ли его красный грузовичок. Он сказал, что да, но зато он получил кучу разных подарков, потому что родители хотели его утешить. Ему подарили парусник, шашки, две машинки, поезд и всякие книги. Но книги он потом обменяет на какие-нибудь игрушки. И еще он сказал, что все стали с ним такими добрыми: доктор каждый раз приносил ему конфеты, папа и мама поставили телевизор в его комнату и кормят всякими вкусными вещами. Как только Клотер упомянул про вкусное, Альцест, который все время что-нибудь жует, вынул из кармана большой кусок шоколада и откусил от него.

— Дашь мне кусочек? — спросил Клотер.

— Нет, — ответил Альцест.

— Но ведь у меня рука! — сказал Клотер.

— Да пошел ты… — ответил Альцест.

Клотеру это совсем не понравилось, и он стал кричать, что все пользуются тем, что у него сломана рука, и он не может постоять за себя, как другие. Он так расшумелся, что прибежал воспитатель.

— Что тут происходит? — спросил воспитатель.

— Он пользуется тем, что у меня сломана рука, — сказал Клотер, тыча пальцем в Альцеста.

Альцест жутко разозлился. Он попытался объяснить, в чем дело, но так как рот у него был набит шоколадом, то понять его было совершенно невозможно.

— И вам не стыдно? — сказал воспитатель Альцесту. — Пользоваться тем, что ваш товарищ физически неполноценен? Идите в угол!

— Что, съел? — сказал Клотер.

— Это что же, — сказал Альцест (он наконец проглотил свой шоколад), — выходит, если он по дурости сломал руку, я теперь должен его кормить?

— Верно, — сказал Жоффруа, — стоит ему слово сказать, и тебя отправят в угол. Прямо надоел со своей рукой!

Воспитатель очень грустно посмотрел на нас и заговорил совсем тихо (так обычно папа объясняет маме, что у него встреча с однополчанами, на которую он просто обязан пойти).

— Вы совершенно бессердечные дети. Я, конечно, понимаю, что вы еще маленькие, но ваше отношение к товарищу меня очень огорчает. — Он замолчал, а потом вдруг крикнул:

— В угол! Все в угол!

Нам пришлось пойти в угол всем, даже Аньяну. С ним это случилось в первый раз, и нам пришлось объяснять ему, куда идти. Не поставили в угол только Клотера. Воспитатель погладил его по голове и спросил, болит ли у него рука. Клотер ответил, что да, еще как. Потом воспитатель пошел разнимать драку, где один старшеклассник толкал другого старшеклассника младшим учеником. Клотер немного посмотрел на нас, похихикал, а потом побежал снова играть в чехарду.

Домой я пришел в плохом настроении. Папа был дома и спросил меня, что случилось. Тогда я закричал:

— Это нечестно! Почему я никогда не ломаю рук? Папа очень удивленно посмотрел на меня, а я надулся и ушел к себе в комнату.

Я ухожу из дома

Я ушел из дома! Я играл в гостиной и вел себя очень хорошо, а потом только из-за того, что я опрокинул пузырек с чернилами на новый ковер, мама очень рассердилась и отругала меня. Тогда я заплакал и сказал, что уйду навсегда и они обо мне еще пожалеют. А мама сказала:

— Ну вот, опять из-за тебя я опоздаю в магазин!

И она ушла.

А я поднялся в свою комнату, чтобы собрать все, что мне может понадобиться, когда я уйду из дома. Я взял ранец и положил в него красную машинку, мне ее подарила тетя Эложи, а еще заводной паровозик и один товарный вагон, остальные вагоны сломались. Еще я взял кусок шоколадки (я ее не доел в полдник) и мою копилку, ведь неизвестно, вдруг мне понадобятся деньги. И я ушел.

Мне повезло, что не было мамы, а то бы она, конечно, не разрешила мне уходить из дома. Как только я вышел на улицу, то сразу побежал. Мама с папой, наверное, очень огорчатся. А я вернусь потом, когда они будут совсем старенькими, как бабушка. И я разбогатею, у меня будут большой самолет, большая машина и собственный ковер, на который я смогу выливать сколько угодно чернил. А они очень обрадуются, когда меня увидят. Я добежал до дома Альцеста. Это мой друг, он очень толстый и все время что-нибудь жует, кажется, я о нем уже рассказывал. Альцест сидел на крыльца своего дома и жевал пряник.

— Куда ты идешь? — спросил Альцест и откусил большой кусок пряника.

Я объяснил, что ушел из дома насовсем, и спросил, не хочет ли он пойти со мной.

— Когда мы вернемся через много-много лет, — сказал я, — мы станем очень богатыми, у нас будут! свои самолеты и машины, а наши мамы и папы так нам обрадуются, что больше никогда не будут нас ругать.

Но Альцест не захотел пойти со мной.

— Ты что, спятил? — сказал он. — У нас сегодня вечером тушеная капуста с сосисками. Нет, я не могу уйти.

Тогда я попрощался с Альцестом, и он свободной рукой помахал мне, а другой — запихнул в рот пряник.

Я повернул за угол и остановился передохнуть. Из-за Альцеста я вспомнил, что проголодался, и догрыз свой кусочек шоколада — надо же было под-; крепиться перед путешествием. Я хотел отправиться; далеко-далеко, туда, где мама с папой не смогут меня найти, например в Китай или в Аркашон, мы там отдыхали в прошлом году. Это очень далеко, там есть море и устрицы.

Только чтобы поехать очень далеко, нужно купить машину или самолет. Я сел на тротуар, разбил копилку и сосчитал, сколько у меня денег. Да, пожалуй, на машину или самолет не хватит. Тогда я зашел в кондитерскую и купил себе очень вкусный шоколадный эклер.

Когда я съел эклер, то решил идти дальше пешком. Конечно, это займет больше времени, но ведь я не собираюсь возвращаться домой или ходить в школу, поэтому времени у меня хватит. Я вспомнил о школе и представил себе, как завтра учительница скажет в классе: «Бедняжка Никола, он ушел совсем-совсем один и так далеко. Но он вернется богатым, у него будут машина и самолет».

И все станут говорить обо мне и беспокоиться за меня. А Альцест еще пожалеет, что не пошел со мной. Вот будет здорово!

Так я шел и думал, но потом начал уставать. И вообще как-то медленно я двигался. Ведь ноги у меня пока короткие, не то что у моего друга Мексана. Жаль, что нельзя у него одолжить ноги на время! И тут я придумал. Можно попросить у кого-нибудь из ребят велосипед. Я как раз проходил мимо дома Клотера. У Клотера классный велик, весь желтый и блестит! Только вот беда, Клотер очень не любит давать свои вещи.