Попались, которые кусались! - Гусев Валерий Борисович. Страница 20

– Не слабо, – вздохнул председатель, потирая лоб. – Очень экспрессивная собака.

– Очень перспективная, – сказал Сережа, скрывая улыбку. – У нее великолепная наследственность. Полицейский пес.

А усатик при этих словах так взглянул на Грету, что у меня холодок в животе пробежал. Но он тут же отвел глаза и... опять взглянул на Дашу. Мне это не понравилось...

В общем, испытания мы прошли благополучно.

Члены комиссии поблагодарили Сережу и Дашу, оформили протоколы, пообещали прислать официальные свидетельства и отбыли по другим делам.

Мы пошли домой. А Бася все еще штурмовала лестницу. И долго нам слышался ее пронзительный победный лай.

Когда по дороге домой я рассказал Алешке про свое неприятное открытие, он, стиснув зубы, проговорил:

– И сюда пробрались!

– А что мы можем сделать?

– Сам не знаю, – признался Алешка. – Все время думаю.

– Ну, Лех, Махаон Бабочкин нам не по зубам, пусть им папа занимается. А вот гаду Рашиду я бы устроил!

– Это просто, Дим. Его-то мы сделаем. Только он – мелкая тварь в этой стае. А про усатика нужно дяде Сереже рассказать. Пусть они там сами разбираются.

Мы вышли из парка, пошли между наших домов. Дворами. И почему-то мимо дома, где живут сестрички Лолли и Долли с другом Тимом.

– Дим, – вдруг спросил Алешка, – а тебе Даша нравится?

– Нравится. Очень хорошо занятия ведет.

– А как человек?

– Симпатичная. А что?

– Ну... раз она тебе нравится, тогда можно тебе кое-что сказать. Ты не расстроишься.

Что-то мне от этих слов тревожно стало.

– В чем дело, Алексей?

– Я, Дим, кое-что знаю. Не очень хорошее.

Подумаешь! Я этого нехорошего столько знаю!

– Вот эта Леля, Дим, за ней один мен ухаживает.

– Какой мен? – я даже остановился.

– Ты не беспокойся, – зачастил Алешка. – Слабый мен, не крутой. Студент какой-то.

– А мне-то что? – я с трудом произнес эти слова безразличным тоном.

– Ты хоть посмотри на него. Вон он, ухаживает.

Возле Лелькиного подъезда сидели на скамейке Лелька и «слабый» мен. Студент такой, вполне взрослый. Между ними лежал букет цветов в цветном целлофане.

Они разговаривали.

А Лолька и Долька носились по газону, догоняя Тимку. Иногда они врывались в ряды машин, припаркованных к дому, и те весело отзывались на их беготню гудками и воплями сигнализации.

Мы хотели гордо пройти мимо. Не получилось – Лелька увидела нас, вскочила. И Тимка тоже подбежал к нам, вернее, к Гретке.

Гретка обнюхалась с ним, ударила его лапой по холке, и все вместе они умчались в свою веселую собачью даль.

– Тимка такой заботливый, – сказала Лелька. – Он к миске подходит только после Лольки и Дольки. И на улице их охраняет.

– Не скучает? – спросил Алешка. – Деда вспоминает?

– Ага, иногда вдруг грустит. Ляжет, положит мордочку на лапы и грустит. А Лолька и Долька его успокаивают.

Мы разговаривали. Студент сидел на лавочке и молчал. Снисходительно.

– Познакомьтесь, – сказала Лелька. – Это Михаил. Он студент.

– Это Леха, – представился ему Алешка, ткнув себя пальцем в грудь. – Двоечник. А это мой брат Дима – местный хулиган.

Лелька засмеялась, студент небрежно нахмурился.

– Михаил, – проговорил он.

– Потапыч? – невинно уточнил Алешка.

Что-то назревало. Но нас выручили собаки. Они примчались всей стаей. Соскучились. Гретка бросилась ласкаться ко мне. Тимка – к Алешке. Долька – к Лельке. А Лольке никого не осталось, кроме Потапыча. И она подбежала к нему и от чистого сердца плюхнулась мокрыми, в грязном снегу лапами ему на колени.

– Пошла вон! – заорал студент, вскакивая. – Дура! – и стал носовым платком отчищать брюки.

Ну, все тут попались интеллигентные, воспитанные такие. Лелька только молча взглянула на него, я тоже промолчал, Лолька и Долька обидчиво отошли в сторону.

Из всех только одна Гретка коротко на него рыкнула. Да Алешка веско добавил:

– Сам дурак! Сам пошел вон!

Студент все понял правильно. И пошел вон. А на скамейке остался его букет для Лельки в цветном, в горошек, целлофане.

Алешка вдруг хихикнул, схватил букет и сунул его под нос Грете:

– Апорт, Грета! Вперед!

Грета и глазом не моргнула, и ухом не дернула. Схватила в зубы букет и помчалась за крутым студентом. Догнала, обогнала, положила перед ним на асфальт букет, тявкнула и помчалась обратно. И тут же закрутилась в общей стае.

– Здорово получилось, – сказала Лелька с улыбкой. – Он уже третий день за мной ходит. Пристает. Подлизывается. Хорошо, что вы рядом оказались. Хулиганы и двоечники.

Глава IX

Дармоеды

Положение Рашида было не очень устойчивым. Зарплата маленькая, а премии за собак никак не удавалось получить. Он опять решил попытать счастья в парке. Собрав остатки мяса в пластиковый поддон, поехал на поиски. Ему удалось приманить бездомную собаку смешного вида, но довольно крупную. Собака запрыгнула в распахнутую дверцу фургона и принялась жадно завтракать, поминутно оглядываясь.

Дверца захлопнулась, Рашид сел за руль и, напевая, тронул машину. Но она вдруг резко опустилась на передние колеса.

Рашид выскочил, наклонился – обе передние шины спустили, машина стояла на дисках.

– Ай-вай! – Рашид горестно схватился за голову. – Какой большой беда попал!

Но когда он выпрямился, то убедился, что «большой» беда оказался еще больше. Вокруг него молча стояли три небольших человека и четыре большие собаки. Две собаки – немецкая овчарка и колли – смотрели на него с интересом, а две другие – тоже шотландки – угрожающе скалили зубы, будто говорили: «Попался?»

– Отпусти собаку, – строго сказал ему самый маленький человек. Но рядом с ним стояла самая большая собака – немецкая овчарка, которая при звуке его сердитого голоса вздыбила шерсть и оскалила зубы.

– Какой-такой собака-мобака? – Рашид попятился и уперся спиной в радиатор.

Овчарка сделала к нему шаг. Рашид заулыбался:

– Ай-вай! Чужой собака. Кушать сильно хотел. Рашид его кормил хорошо. Теперь пусть бегает.

Рашид осторожно, по стеночке фургона, обошел его, распахнул дверцу. Лохматая «собака-мобака» спрыгнула на землю, обильно оросила заднее колесо, вытащила зубами поддон с остатками мяса и утащила его в кусты.

– Рашид добрый. – Он стал так же осторожно пробираться к кабине.

– Рашид умный, – сказал я ему в тон. – Сейчас он нам все расскажет.

– И песенку споет, – добавил Алешка.

– Это ты моих собак увозил? – спросила Лелька.

– Это шутка такой, – пролепетал Рашид. – Один раз увозил, другой раз отпускал.

– За такие шутки, – сказал я, – в тюрьму сажают.

– Зачем турма? Началник заставлял. Говорил: привези собака, Рашид, премий давать буду. Рашид денег мало, а дети много. Мне их жалко.

– А собак не жалко?

– Собак не жалко, голодный семья жалко.

Врал Рашид, мы потом узнали. Не было у него никаких детей. Он удрал в Россию со своей исторической родины, потому что совершил там кражу – угнал целое стадо баранов.

– Кто Лорда украл? – спросил я.

– Какой-такой Лорда? Добербанов?

– Доберманов.

– Это не Рашид. Это Коля делал.

– С усами?

– С усами. Он его крал.

– Зачем?

Рашид замялся:

– Очень собака любит. Себе хотел брать. Коля бедный: денег мало, а детей много. Они плачут три раза: собачку хочу.

– Это его дети так Лорда покусали, да? – спросил Алешка. – Кровожадные какие.

– Лель, – сказал я. – Хватит его брехню слушать. Вызывай милицию.

Лелька достала мобильник.

– Зачем милиция? – Рашид даже побелел от страха.

Он милиции больше всего на свете боялся. Он знал, что у него сразу же потребуют документы и отправят на родину. А там его уже ждут. И отправят еще подальше. И надолго.

– Зачем милиция? Рашид вам такой мясо привозит! Рашид совсем дружный человек.