Профессор без штанов - Гусев Валерий Борисович. Страница 10

А мы обсуждали свои дела.

Ленка сказала:

– Парни, я буду работать здесь, а вы в темпе мотайте в этот институт и разберитесь с этим профессором. Что-то тут нечисто.

Мы и сами так думали. Даже уверены в этом были.

В институте появилась охрана. И Лешка тут же многозначительно прошептал мне в ухо:

– Дим, раз у них появилась охрана, значит, у них появились денежки. Понял?

– А как же! – бодро соврал я.

Мы подошли к проходной. Охранник в черной форме с эмблемой в виде какого-то хищника на нагрудном кармане сразу же, ни о чем нас не спрашивая, протянул поперек двери руку с дубинкой.

– Здрасьте! – возмутился Алешка. – Что за новости? Мы к профессору Медведеву. Я его ассистент, а он, – кивок в мою сторону, – руководитель школьного ансамбля... То есть звериного кружка.

– А мне на это дело наплевать, – грубо ответил охранник, активно перемалывая во рту жвачку. – С высокой крыши. Пропуск есть? Нету! Кругом – и мотайте отсюда. В свой звериный ансамбль.

– Ах так! – взвился Алешка. – Ну сейчас ты получишь!

Охранник от такого нахальства чуть жвачкой не подавился. Он упер руки в бока и так расхохотался, будто по лестнице скатилась пустая дубовая бочка.

Но я бы никому не советовал насмехаться над Алешкой. Это очень опасно.

Он тут же решительно подошел к служебному телефону, насел на коммутатор и добился, чтобы его соединили с дядей Гришей. Дядя Гриша – папин сотрудник, тоже полковник милиции. В последнее время он командовал всеми охранными организациями. Наблюдал за ними и следил, чтобы они не нарушали закон и порядок. Это был очень крутой Гриша.

Алешка быстренько ему наябедничал и поманил жвачного охранника пальчиком к телефону. Тот заблокировал входной турникет и вразвалочку, ухмыляясь, подошел к нам, взял трубку.

Алешка с самым живым интересом наблюдал, как менялось его наглое, хамское лицо. Он слушал, что говорил ему крутой дядя Гриша, и не сводил с Алешки глаз, то бледнея, то краснея, и, наконец, на лице его прочно зафиксировалось заискивающее выражение. А на Алешкином лице выражение ожидания и живого интереса сменилось выражением полного удовлетворения.

– Слушаю, товарищ полковник, – сказал охранник упавшим голосом. И положил трубку на аппарат. Вытащил изо рта комок жвачки и машинально прилепил его к стене. Рядом с другими такими же кляксами.

– Вот... – выдохнул он, глядя себе под ноги. – Вот... Такие дела... – Потом спросил Алешку: – Что ж вы сразу-то не сказали?.. Я бы тогда, конечно...

Алешка был безжалостен.

– Надо со всеми быть вежливым, – сказал он, – а не только с начальством.

– Да понял я, понял... Но поздно.

Так и оказалось. Из боковой комнатки появился, как мы догадались, начальник охраны института, разгневанный, как потревоженная кобра, а следом вышел другой охранник, на смену уволенному жвачному. Быстро дядя Гриша сработал.

Жвачный охранник снял с себя пояс с дубинкой и газовым баллончиком, передал эту амуницию сменщику и скрылся в комнатушке. Оттуда он уже вышел без формы, в гражданской одежде и с сумкой в руках. К выходу он шел хмуро и понуро, а в дверях обернулся и кинул нам незаметно для начальника злобный взгляд.

Не знали мы, что приобрели жестокого врага.

Да нам и не до него было. Нам быстро выписали пропуска, извинились и проводили до самого кабинета профессора Медведева.

– Профессор будет с минуты на минуту, – сказала нам женщина в полосатом черно-желтом платье. – Он сейчас читает лекцию в «Зверинце».

– Про медведей? – усмехнулся Алешка.

– Да! – восторженно выдохнула дама в полосатом платье. – Профессор сделал это великое открытие не выходя из рабочего кабинета.

– Оно и видно, – чуть слышно прошептал мне Алешка и хихикнул. А вслух сказал: – Я тоже сделал открытие. Шибко великое.

– Ах, ах! – снисходительно всплеснула руками полосатая дама. – И что же такое ты открыл? Бутылку «Пепси»? – И засмеялась, показывая свои мелкие, но острые зубки.

Алешка не обиделся, природа его чувством юмора не обделила. И ехидством, кстати, тоже.

– Я сделал такое открытие, – сказал Алешка с хитрой рожицей. – Бывают собаки больше медведей! И медведи меньше собак!

Тут дама залилась таким смехом, будто три жеребенка на лугу. И мы с Алешкой тоже посмеялись. Только вот кто над кем?

– Как у вас весело! – раздался в дверях голос профессора Медведева. У него был очень довольный вид. Наверное, потому, что лекция про медвежью охоту прошла успешно. – Здравствуйте, коллеги.

И он нас познакомил с этой веселой дамой.

– Мой ассистент, – сказал он. – Госпожа Пчелкина, большой специалист по...

– По насекомым? – предположил Алешка. И не ошибся.

И только сейчас мы заметили, что ассистент Пчелкина в самом деле похожа на пчелу. Вернее, на осу. Вся в черно-желтых полосках, с тонкой талией, перехваченной узким ремешком, и с тонким, похожим на жало, носиком.

– Анна Петровна действительно занимается полезными насекомыми: пчелами, божьими коровками...

– Комарами, – добавил Алешка.

– Нет, – возразила Пчелкина, похожая на осу, – комарами у нас занимается...

– Комаров, – тут же предположил Алешка.

– А вот и нет! – почему-то обиделась Пчелкина. – Комаров занимается парнокопытными, а комарами занимается Слонов.

– Разводит? – не унимался Алешка.

– А вот и нет! – еще больше обиделась Пчелкина. – Совсем даже наоборот.

Профессор почему-то внимательно прислушивался к их беседе. А я все думал, зачем Алешке этот треп?

Потом он мне объяснил.

– Дим, – сказал он. – Нам нужно как можно больше узнать про этот институт. Вот я и старался.

– Старался! Ты ее просто разозлил!

– Конечно! Для того и старался.

– Не понял, – тупо признался я.

– Дим, ты как маленький. Когда человек больше всего говорит правду? – И сам ответил: – Когда злится. Вот разозли кого-нибудь как следует, и он тебя сразу назовет дураком.

Вот тут я не сразу ответил. А когда дошло, сказал с угрозой:

– И в лобешник закатит!

– Я к примеру, Дим, – зачастил Алешка. – Я не тебя имел в виду.

Но этот разговор был позже. А сейчас профессор, послушав перепалку и, видимо, сделав какие-то выводы, вдруг спросил:

– А вот какие у вас зверушки, коллеги, в вашем школьном зверинце?

– Всякие, – сказал Алешка. – Звери и птицы.

– И есть редкие образцы?

– Они все редкие. Шибко редкие. – Я не успел его притормозить предупреждающим взглядом, и он затараторил: – Есть птичка-говорун. Отличается умом и сообразительностью. Есть небольшой варанчик, примерно с крокодила размером. Две змеи – одна в прямую полосочку, а другая в зиги-зугу...

– Как, как? – заинтересованно переспросил профессор. Видно, змея такой породы ему была незнакома.

– В зигзаг, – сказал я. – В косую полосочку.

– Понятно, – покривил душой профессор и обратился к Пчелкиной: – Вы записываете, Анна Петровна?

– Конечно, не беспокойтесь.

– Ну-с, коллеги, а кто еще обитает в вашем зоопарке?

– Волчонок был, – продолжал врать Алешка. – Только он директора покусал. И его в большой зоопарк отдали. Маугли его зовут. Дикий такой мальчик. А! – Сделал вид, что вспомнил: – Обезьянка есть! Резус-макака! – Недаром он, оказывается, все эти дни зоологическую энциклопедию прорабатывал. Подготовился. – Очень красивая. Но мы ее тоже хотим в зоопарк продать, она завуча передразнивает.

– Это как? – профессору стало еще интереснее.

– Стащит у кого-нибудь очки, нацепит на мордочку и сидит за столом, делает вид, что классные журналы проверяет.

Тут меня осенило: этой обезьянкой в прошлом году был сам Алешка. За что его исключили из школы на два дня (на субботу и воскресенье) и вызвали родителей.

В общем, наколбасил Алешка про наш несуществующий школьный зоопарк такого, что у профессора загорелись глаза, а Пчелкина не успевала записывать. Вот только непонятно – к чему им это нужно? У них своих зверей полно. А наш школьный зверинец уже давно умещается в заросшем, как деревенский пруд, аквариуме. В нем живет маленький сомик. Его прозвали Невидимкой. Потому что никто его никогда не видел. Тем не менее наши первоклашки с постоянной заботой подкармливают его остатками школьных завтраков. Черствыми булочками, например.