Дерзкие мечты - Блейк Дженнифер. Страница 37

Облизнув губы, она добавила:

— Во всяком случае, он не нашел того, что искал, и теперь может сделать вывод, что нужная ему вещь находится при мне.

— Вот видите, — подхватил Роун. — Об этом я и говорю. Собирайтесь и пойдемте ко мне.

— Нет, я просто запру окно и дверь. Все будет в порядке, — сказала Джолетта, думая при этом, что она напрасно так уверенно трясет головой.

Роун смотрел на нее твердым взглядом.

— Я не буду к вам приставать. Вы будете в полной безопасности.

— Не сомневаюсь, но все же предпочитаю…

— Я действительно не буду, несмотря на то что случилось сегодня на мосту.

Она перевела взгляд на стену позади него, затем на пол — куда угодно, только не на него. Низкий тембр его голоса вызывал странное ощущение пустоты у нее под ложечкой.

— Я и не думала, что вы будете, — наконец отважилась девушка.

— Тогда договорились. — Он решительно направился в ванную комнату и стал собирать ее вещи. — Что вам нужно? Зубная щетка? Расческа? Что еще?

Джолетта неожиданно почувствовала облегчение от того, что кто-то принял решение за нее.

Она осталась бы в своем номере, но вряд ли ей удалось бы заснуть. С другой стороны, она совсем не была уверена, что ночь с Роуном пройдет спокойно. Скорее всего он предложил ей это от чистого сердца, но она не могла не помнить о том чувстве близости, которое испытала на мосту. «Вряд ли он спланировал это заранее», — подумала Джолетта.

Номер Роуна выглядел несколько проще, чем тот, в который поместили ее.

Две кровати стояли у стен под прямым углом друг к другу. Роун указал ей кровать, на которой он спал предыдущей ночью, и положил ее вещи на другую.

Джолетта почувствовала себя неловко, когда он повернулся к ней; она подумала, а чувствует ли он себя так же. Хотелось бы ей быть более рассудительной и более опытной в подобных ситуациях. Она пыталась что-нибудь придумать, чтобы снять напряжение, но ей ничего не приходило в голову.

— Сегодня у нас был долгий день, — первым нашелся Роун. — Вы можете занять ванную комнату, если хотите.

Она посмотрела на него, но не сделала ни одного движения, чтобы последовать его предложению. Вместо этого она села на кровать. Глубоко втянув в себя воздух, Джолетта медленно выдохнула, прежде чем заговорила:

— Я должна вам кое-что рассказать.

Пока она молчала, подыскивая слова, он сел в одно из жестких кресел у маленького столика под окном и спокойно спросил:

— О сегодняшнем визитере?

Девушка кивнула.

— Я думаю, вы должны знать — раз уж вы намерены терпеть неприятности из-за меня. Единственная вещь, которая сегодня пропала, — моя записная книжка, куда я вносила свои заметки начиная с Англии.

В общих чертах она рассказала ему, чем занималась во время путешествия и почему, но опустила некоторые детали, такие, как ее подозрения в отношении тети Эстеллы.

Роун слушал рассказ Джолетты молча, сосредоточенно сдвинув брови. Он долго ничего не говорил после того, как она закончила. Наконец произнес:

— И это все?

— Что вы имеете в виду? — Ее удивила недоверчивая нотка в его голосе.

— Вы уверены в том, что этому разбойнику нужна только ваша записная книжка и копия дневника?

— А что еще могло ему понадобиться? Темные глаза Роуна смотрели задумчиво.

— Если вы помните, он выключил свет в комнате, когда услышал, что вы вернулись, и ждал вас с ножом в руке.

— Вы хотите сказать… вы думаете, что он… — Она замолчала, будучи не в состоянии подыскать нужные слова.

— Ведь он не знал, что вы вернетесь не одна.

— Нет, — возразила она после некоторого раздумья. — У него не могло быть намерения причинить мне вред. Он просто понял, что я держала дневник при себе.

— Мне показалось, вы говорили, что оставили дневник в Новом Орлеане.

— Роун испытующе глядел на нее, и веря, и не веря девушке.

— Я взяла с собой фотокопию, — призналась Джолетта, будучи не в состоянии скрыть торжествующей улыбки.

Роун смотрел на нее ничего не выражающим взглядом, задержавшись, однако, на нежном изгибе ее сомкнутых губ. Наконец он сказал:

— Значит, вы будете продолжать действовать как ни в чем не бывало?

— Я не знаю, что мне еще делать. Свои записи я могу восстановить, но чем больше я пишу, тем меньше вижу смысла в тех фактах и цифрах, которые собираю.

— Вы уверены, что в дневнике не содержится никаких конкретных сведений по поводу формулы духов?

— Абсолютно уверена.

Роун поднял руки и уронил их.

— Я не хочу лишать вас надежды, но мне кажется, что в этом смысле ваше путешествие является безнадежным предприятием.

— Возможно, — согласилась Джолетта. Она старалась не думать о завещании Мими и о том, что будет, если она не найдет формулу.

— С другой стороны, какие-то люди, похоже, относятся к вам весьма серьезно. Вспомните, как у вас вырвали сумку в Лондоне и чуть не задавили вас в Париже.

Джолетта опустила глаза, упершись взглядом в узор из листьев на ковре у ее ног.

— Я стараюсь не думать об этом.

— Но этим вы не отвадите их от себя. — В голосе Роуна появились сердитые нотки.

— Нет. Но, может быть, они остановятся перед трудностями.

— Кто «они»?

Джолетта пожала плечами, продолжая избегать его взгляда.

— Кто бы они ни были.

Роун долго хранил молчание, затем резко спросил:

— А вы не думали о том, чтобы бросить все и вернуться домой?

— Я не могу.

— Почему? — Чувствовалось, что он едва сдерживает раздражение.

Она повернулась и вызывающе посмотрела на него.

— Не знаю. Из-за гордости, упрямства… или любопытства. Может быть, я просто должна продолжать.

Роун пристально поглядел на девушку. Казалось, он хотел что-то возразить, но лишь кивнул, опустив голову.

— Хорошо. Я намерен вам помочь.

— Вы уже помогли. Это поразительно, что вы всегда оказывались рядом, когда я нуждалась в помощи.

— Я говорю о другом. Я хочу помочь вам в вашем расследовании.

Джолетта окинула его скептическим взглядом.

— Такое безнадежное дело не может вас заинтересовать. Улыбка скользнула по его лицу.

— Меня интересуете вы, и я питаю слабость к безнадежным делам. К тому же сейчас у меня нет лучшего занятия.

— Это не игра, — медленно проговорила Джолетта.

— Я и не надеялся, что это игра.

Роун смотрел прямо и открыто. Во всей его фигуре с вытянутыми вперед длинными ногами чувствовалось столько силы и надежности и в то же время естественной непринужденности, что Джолетте показалось глупым остерегаться его.

Она болезненно улыбнулась.

— Хорошо, если вы хотите, и поскольку вы уже присоединились к группе, ваше участие не повредит.

На доли секунды лицо Роуна помрачнело, казалось, что молодой человек хочет сделать какое-то признание, но он всего лишь сказал:

— Тогда начнем с завтрашнего утра. А теперь — душ. Дамы первые.

Услышав из ванной комнаты звук льющейся воды, Роун медленно поднялся и, подойдя к окну, прислонился плечом к раме. Он нажал кнопку, и металлические жалюзи поднялись, открывая взору здание напротив, украшенное лепными карнизами. На лице Роуна была написана неудовлетворенность.

Он наконец получил то, чего так долго добивался, но почему-то не испытывал радости.

Она доверилась ему. Или сделала вид? Что-то промелькнуло в ее взгляде, отчего ему стало не по себе. Интересно, о чем она думала в тот момент? Ему надо знать о ней все. Он не хотел причинять ей вред. Только что в этой комнате он испытал непреодолимое желание рассказать ей все. Но момент длился недолго. Риск был слишком велик.

Как он поведет себя в дальнейшем? Прежде всего он должен держать свои руки подальше от нее. Он останется в своей постели, на своей половине комнаты и постарается не смотреть на нее. Он приблизится к ней только в случае необходимости и лишь на предельно краткий момент. Он не будет больше обращать внимания на ласкающихся лебедей.

То, что произошло сегодня на мосту, было ошибкой. Он знал это уже в тот момент, но не мог противиться желанию. Находиться слишком близко к ней опасно. Он вспомнил бы об этом, если бы из-за этого лишился жизни.