Малыш - Зонтаг Сьюзен. Страница 9

Нам пришлось отрезать у него левую ступню, а то он опять пытался сбежать из дому.

Мы хотим одного - пускай он будет счастлив, зарабатывает на жизнь, обзаведется семьей, приносит пользу обществу и не попадет в беду.

А вы верите всему, что мы вам говорим, доктор?

Это ведь не ответ. Может, при вашей профессии так положено увиливать, но мы раз в кои веки спрашиваем вас напрямик. Почему вы не отвечаете?

Конечно, мы вам говорим правду.

Насчет ноги?

Это верно.

И про руку.

Нo мы ж вам сказали, доктор, положение-то было ужасное.

Может, слишком многие ваши пациенты вынуждены преувеличивать, чтоб вы их выслушали повнимательней.

По правде, если хотите знать, наша беда как раз в том, что мы стараемся все преуменьшить. Предпочитаем не терять бодрости, видеть в жизни хорошее. На свете и так хватает ужасов, незачем изобретать еще, вы не согласны, доктор?

Ясно. Конечно, вы, наверно, чересчур мрачно смотрите на жизнь. Потому что вам все время приходится слушать, как люди жалуются. А мы всегда считали, если не унывать, все может обернуться к лучшему. По крайней мере, к твоей выгоде.

Ведь даже несчастья иногда приносят благо, правда? Чему-то учат. Пpибaвляют мудрости.

Когда испытания не убивают, они закаляют.

Вот именно. Так мы и стараемся смотреть на историю с Малышом.

Малыш говорит, когда испытания не убивают, они оставляют шрамы. И он прав.

Конечно, это ужасно. О чем же ещё мы вам все время толкуем.

Вы что же, нам не верили?

Да Бог с вами, доктор. Нашли время нам такое сказать, после стольких недель. А потом преспокойно глядите на часы и заявляете, что сеанс кончился. Поставьте-ка себя на наше место.

Ладно. Может, сегодня мы все-таки чего-то достигли.

Пятница Это доктор Гринвич спас наш брак. Пока мы не вошли в группу, мы до того издергались, напрочь перестали понимать друг друга. А вот бываем раз в неделю на сеансах...

Иногда.

Да.

Вы правы.

Такое облегчение для разнообразия поговорить о себе. Мы завидуем другим вашим пациентам, доктор.

Что ж, вернемся к делу.

Конечно, так мы и поступаем. Разве это не естественно?

Он может работать неполный день на почте или водить грузовик. Джим Тернел ему предлагал место у себя на складе в Ван-Найсе - записывать поступающие товары. Но он говорит, он не желает ничего делать.

Мы предложили Малышу послать его на лето в Японию, в Мексику, если он обещает осенью, когда вернется, поступить на работу. А он говорит, ему не нравится путешествовать. Правда, это дико, в его-то возрасте?

Нe то чтобы пресыщен. Такое уж поколение, все эти ребята довольно пресыщенные. Но тут не в том дело.

Он, видно, озлоблен.

Иной раз кажется, просто не стоит того. У нас обоих в молодые годы не было такой возможности - путешествовать. А он ничего этого не ценит.

А вы много путешествовали, доктор? То есть, кроме того, что родились за границей.

Когда?

Так скоро?

Вы, верно, надеетесь до тех пор закончить работу с нами, да?

Это неважно.

Послушайте, мы вот о чем думали. Два сеанса в день нам все-таки не по карману. Будем опять ходить по очереди через день.

Нет, доктор Гринвич ни слова не говорил. Мы сами решили. Вы ничего такого не ждали, а?

Завтра?

Суббота Насчет того, чтобы путешествовать и радоваться жизни, пока можешь...

Вы разве не помните? Про что мы вчера говорили. Бывают же люди, слушают тебя вполуха.

Не вы, доктор. Малыш.

Малыш думает, он будет жить вечно. Мы не хотим его разочаровывать. Так прекрасно, когда ты молод и ещё не знаешь, что такое наш мир.

Может, кто-то должен бы ему объяснить, что он не будет жить вечно.

Нет. Нам он не поверит. Тут бы нужен кто-то постарше, поопытней. Вот если бы он знал человека вроде вас, доктор, вы бы могли ему оказать.

Скажите ему, что он не будет жить вечно. Скажите, что и мы не вечны. Скажите, одному из нас придется умереть первым, и мы составили новое завещание. Скажите ему, не надо нас ненавидеть. Скажите ему, мы всегда старались, как лучше. Скажите ему, мы иначе не могли. Скажите ему, что мы не чудовища. Скажите ему, он чудовищно с нами обращался. Скажите, он не имеет права нас судить. Скажите ему, нам не обязательно жить всем вместе, если ему не хочется. Скажите ему, он свободен. Скажите ему, не может он бросить нас одних. Скажите ему, он нас убивает. Скажите, это ему даром не пройдет. Скажите, что он не наш ребенок, он родился на Криптоне. Скажите, что мы его ненавидим. Скажите, мы никогда не любили друг друга, любили только его одного. Скажите ему, мы лучше не умели. Скажите, мы уезжаем навсегда, а дом и автофургон остаются ему, и запасные ключи под ковриком у двери, и мы переделали завещание, все оставляем ему, а Берту ничего. Скажите ему, он никогда нас не найдет. Скажите, мы будем ждать в миленьком домике в Сан-Мигель-де-Альенде во дворике у фонтана. Скажите, мы найдем ему репетитора по арифметике, и в четвертом классе он больше не провалится. Скажите ему, он может завести собаку - лайку, овчарку доброй старой английской породы. Самоедского пса, сенбернара, любого, самого большого и глупого, какого только хочет. Скажите ему, мы и правда хотели сделать аборт, но доктор уезжал в Акапулько. Скажите ему, в прошлом году мы познакомились со Стивом Маккуином и не попросили у него автограф. Скажите ему, мы отравили Лори, пробовали отравить Билли тоже, да не вышло, умер только Лори. Скажите ему, это мы тайком выбросили его коллекцию старых вырезок из "Роллинг Стоун" и из "Нэйшнл Лампун", а вовсе не горничная. Скажите ему, пускай носит белье, это отвратительно - ходить без белья. Скажите ему, пускай принимает витамины, и дрожжи, и шиповник. Скажите ему, у Телмы Делара мать лесбиянка. Скажите ему, он ни капельки не лучше нас. Скажите ему, нам совсем не следовало иметь детей, а мы думали, обязательно надо. Скажите, мы совсем не хотели, чтобы он был такой же, как мы. Скажите ему, это слишком трудно - воспитывать ребенка, да ещё единственного, вот станет взрослым - сам увидит. Скажите, ему непременно надо пить молоко. Скажите, усы ему не идут, вид дурацкий. Скажите, пускай не снимает на ночь шинки, а то у него зубы так и останутся кривые. Скажите ему, надо же вытирать нос. Скажите ему, пускай собака загадит хоть весь ковер в гостиной, нам все равно. Скажите ему, его надули, дрянь, которую он прячет в банке из-под орехового масла, никакая не марихуана, а просто птичий корм и орегано. Скажите ему, вот будут у него когда-нибудь свои дети, тогда он нас поймет. Скажите ему, что мы сами родом с Криптона и только притворялись, будто мы ему отец и мать, но нам надоело скрывать, какие мы всемогущие, прикидываться кроткими и снисходительными, и мы улетели. Скажите, когда ему придется жить самостоятельно, он ещё о нас пожалеет. Скажите ему, пускай знает, что виноват. Скажите, пускай не задирает нос и не строит из себя сверхчеловека. Скажите, ему нипочем не получить Нобелевскую премию, а если и получит, так дряхлым стариком, и тогда ему будет уже все равно. Скажите ему, мы так всегда им гордились и сейчас гордимся. Скажите, он нас совсем запугал. Скажите, мы знаем, что он воровал деньги. Скажите ему, пускай приберет у себя в комнате. Скажите ему, пускай напишет тете Рэй и поблагодарит за ролики. Скажите, ему надо перерегистрировать свою тачку, и нельзя же разъезжать на машине с одной фарой. Скажите, как мы ему лгали. Скажите ему, как мы раскаиваемся. Скажите ему, мы тоже несчастны. Скажите, нам обоим в детстве приходилось не лучше, чем ему. Скажите ему, как мы плакали от радости, когда он родился. Скажите ему, с его рождения началась наша гибель. Скажите ему, что мы пытались его убить. Скажите, мы знали, что делаем. Скажите, что мы его любим.