Большая книга ужасов. Millennium - Усачева Елена Александровна. Страница 47

– Пришла… – просипел колдун и с трудом приподнялся на локте, опираясь на подушку. Ксюха едва узнала его. Из крепкого, казалось, не старого еще человека Игнат Палыч в одночасье превратился в дряхлого деда. Сквозь слипшиеся седые волосы проступала лысина, руки обтянуты пергаментной кожей, длинные нервные пальцы скребут край одеяла, нос заострился, в провалах щек залегли тени. Он был похож не на живого человека, а на оживший труп.

– Воды! – просипел колдун натужно. – Дай мне воды!

Ксюха, мгновенно позабыв обо всем, метнулась туда-сюда по комнате. Увидела ведро, схватила кружку, зачерпнула и осторожно, чтобы не расплескать, отнесла воду за занавеску.

Колдун лежал на спине с закрытыми глазами и, казалось, не дышал. «Да ведь он умер уже!» – с ужасом подумала Ксюха. Но вот глаза его открылись, он повернул голову, облизал почерневшим языком сухие губы. И такая мука исказила его лицо! Невыносимая боль терзала его измученное тело. Ксюха зажала зеркало под мышкой, помогла старику приподнять голову и приложила кружку к его губам. Он пил жадно, вцепившись худой рукой в Ксюхину руку с кружкой, тонкие струйки воды сбегали по его щетинистому подбородку за ворот несвежей рубахи.

Напился, откинулся на подушку, прикрыл веки. Ксюха испытывала к нему острую жалость вперемешку со страхом. Неужели этот несчастный человек был в состоянии разверзать могилы! И ведь это именно он навел на нее морок, выкосив след в траве. Он пришел к ней ночью и отдал зеркало! Он хотел сделать ее своей преемницей, не спросив, не предупредив ее ни о чем. Но разве могла она судить умирающего?

– Забились в щели, как тараканы, – невнятно проговорил колдун, – боятся… воды некому принести… Ну, чего ты ждешь? – он повысил голос. – Я все, что нужно было, сделал. Теперь ты делай то, зачем пришла!

– М-может, лучше врача вызвать? – запинаясь, предложила Ксюха.

– К черту!

Она вздрогнула. Голос колдуна обладал удивительной силой, он то делался почти неслышным, то снова набирал обороты и громыхал громом.

– Почему вы не предупредили меня? – быстро проговорила Ксюха, разворачивая зеркало.

– О чем? – прохрипел колдун.

– О том, что хотите сделать меня такой же, как вы или Хаврониха!

Он резко закашлялся, начал задыхаться, рванул ворот рубахи. Засмеялся.

– А с чего ты взяла, что я этого хотел? – удалось расслышать ей.

– Ну, вы же отдали мне зеркало! – вырвалось у Ксюхи.

И произошло то, чего она никак не ожидала. Колдун хихикнул, негромко, но весьма ехидно:

– Что зеркало! Мне велели вернуть, я вернул… ни при чем здесь зеркало! А то, о чем ты спрашиваешь, уже у тебя, не обессудь… У меня не было выбора…

– Не понимаю! – Ксюха с опаской отодвинулась от постели умирающего.

– Потом поймешь! Скорее же! – он протянул к ней исхудалую руку. Этот жест лишил его последних сил. Колдун откинулся на подушку и затих.

А Ксюха внезапно вспомнила слова Паши: «Сделай то, что я тебе сказал!» Ксюха повернула зеркало к себе тыльной стороной и направила его прямо в лицо Игнату Палычу.

– Смотри! – приказала.

Дрогнули веки, открылись измученные глаза.

– А ну! – что есть силы крикнула Ксюха. – Пошел вон отсюда!

Внезапно ее отбросило от постели с такой силой, что она вылетела из-за занавески и пребольно ударилась спиной об пол.

Дом наполнился пронзительным визгом и скрежетом. Занавеску сорвало, швырнуло на Ксюху, накрыло и зеркало. Вой и грохот сотрясали дом до основания. Занавеска, словно живая, обвилась вокруг Ксюхиных рук, связала, спеленала их, потащила девчонку прочь.

– Пашка! – ошалев от ужаса, крикнула она. – Пашка! На помощь!

Пашка влетел в комнату в тот момент, когда Ксюха уже окончательно запуталась в бешеной тряпке. На кровати корчился колдун, вода из опрокинутой кружки растеклась по темным доскам пола, она была похожа на лужу крови.

– Зеркало держи! – заорал Пашка, стараясь перекричать нечеловеческие вопли, вой и грохот.

Он схватил со стола нож, подскочил к Ксюхе и принялся кромсать занавеску. Освободив руки, Ксюха, поддерживаемая Пашкой, снова приблизилась к умирающему.

– Пошел вон! Я сказала! – она упрямо притопнула ногой. В ответ колдун выгнулся дугой, поднялся над кроватью и дико захохотал. Нож в руках у Пашки заходил ходуном, блеснул лезвием, вырвался и бросился атаковать Пашку и Ксюху.

– Не отступай! – заорал Пашка, сражаясь с ножом при помощи ошметков занавески.

– Убирайся! – завопила Ксюха.

Пашка изловчился и сбил нож на пол. Тот звякнул и остался лежать неподвижно. Пол под ногами больше не ходил ходуном. Комната приняла прежние очертания. Ксюха выдохнула:

– Кажется, все. – Она повернулась к Пашке.

На кровати лежал умирающий колдун. Теперь он выглядел куда спокойнее.

– Надо же, – немного насмешливо произнес он, – у тебя получилось! А ты, Пашка, что, больше не прячешься от меня?

– Нет, – сконфузившись, ответил племянник.

Колдун снова засмеялся:

– Выручили, я и не ожидал…

Ксюха с трудом приходила в себя. Она на негнущихся ногах прошла по комнате, подобрала свою футболку и завернула в нее зеркало. Ей было противно прикасаться к нему голыми руками. Она испытывала какое-то небывалое опустошение, словно прежде она была наполнена чем-то, а теперь – пустая, словно ее выпотрошили.

Колдун поманил ее пальцем:

– Подойди.

Паша пододвинул к кровати стул, и Ксюха села.

– Прежде чем я уйду, – начал колдун, – я хочу, чтоб вы кое-что узнали.

Паша молча встал за Ксюхиным стулом.

– Зеркало это теперь твое, – просипел колдун. – И тебе решать, что с ним делать. Пока ты еще можешь решать…

– Я так и не поняла, зачем вы мне его отдали? – спросила Ксюха. – Хотели чужими руками Хаврониху одолеть?

Колдун хрипло расхохотался:

– Нет. Сам бы я не смог. Баба Люба…

– Но как же так! Я же думала, она мне помогает! – возмутилась Ксюха.

– Она и помогала, как могла, всем нам…

– И что же мне теперь делать?

– А то, что должна, – ответил колдун. – Если не хочешь, конечно, чтоб на твоей совести остался труп невинной девушки.

– Славкина невеста! – воскликнула Ксюха. – Но как мне ее найти?

– А чего ее искать, ты знаешь, где она, – колдун снова усмехнулся, – безымянная могилка, скамеечка, простой крест…

Ксюха вскочила:

– Я поняла!

– А раз поняла, то и иди, – устало распорядился колдун и пробормотал: – Дождя бы! Скорее уж! – и добавил грозно: – Что застыли?! Уходите!

Паша тронул Ксюху за плечо:

– Пойдем…

Колдун вдруг приподнялся и попросил:

– Клуню заберите, пропадет он… – отвернулся к стене и затих.

Ксюха посмотрела на Пашу умоляюще.

– Не бойся, с тобой пойду, – ответил он.

Глава двадцать третья

Возвращение к жизни

Они нашли Наташу в сенях, она сидела в том же самом углу.

– Что там?! – ее глаза были наполнены ужасом.

– Уходим, – коротко приказал Павел и поднял голову. – Клуня, – позвал он летучую мышь. Она пошевелилась, мигнула глазками, медленно расправила крылья и мягко опустилась на его плечо.

– Страсть какая! – сказала Наташа, с опаской поглядывая на Клуню.

– Клуня хороший, – Паша осторожно погладил зверька, – идем!

– Куда? – заволновалась Наташа.

– На кладбище!

Они вышли из дома колдуна под низкое черно-лиловое небо. По-прежнему не было дождя. Сухая пыль и травинки хрустели под ногами. Над лесом, с треском взрывая нагромождение темных туч, свирепствовали молнии.

– Сухая гроза, – произнес Паша, – плохо.

– А по-моему, сейчас ливанет, – предположила Ксюха, – бежим!

И они побежали.

Казалось, гроза бушует повсюду, гром грохотал пушечной канонадой, над их головами то и дело вспыхивали синие стрелы молний, шипели огненные змеи, били в землю с остервенелой злобой.

Ксюха хотела прикрыть голову свертком с зеркалом, но Паша крикнул:

– Не смей!

Испуганного Клуню он сунул за пазуху. Наташка неслась, сверкая голыми ногами. Бегали они с Пашкой отлично! Можно было позавидовать. Ксюха едва поспевала за ними.