Девочка и мальчик - Герлих Гюнтер. Страница 21

Катрин быстро обнимает его:

— Пока, до завтра.

— Ты только не переживай, что бы там ни было.

— Пока, — повторяет Катрин и закрывает за собой дверь.

Она быстро поднимается по лестнице и, запыхавшись, входит в квартиру. Дверь в гостиную прикрыта.

Катрин хочет зажечь свет, прежде чем показаться на глаза родителям, взглянуть на себя в зеркало. Вся ее храбрость, ее упрямая решимость, поддержанные Франком, улетучились. Робко входит она в комнату. Мать сидит у стола, поднимает на нее глаза и спокойно говорит:

— Поди сюда, Катрин. Садись.

Девочка слушается.

Фрау Шуман задумчиво смотрит на дочь, та выглядит усталой.

— Мы с отцом откровенно поговорили. И знаешь, он признал, что поступил неправильно.

Катрин подняла глаза на мать.

— Я сегодня очень поздно вернулась, — тихо говорит она.

— Мы считаем, что ты можешь пригласить Франка к себе на праздник совершеннолетия.

— Я спрошу его. — Девочка явно сбита с толку.

— Когда ты собираешься вернуться позже обычного, предупреждай меня, — просит мать.

— Я же всегда так делала, — говорит Катрин и обнимает мать.

— Ну ладно, ладно, ты и сама понимаешь, что можешь и чего не должна делать. А теперь марш на боковую.

Катрин зажигает у себя свет, в комнате все в том же виде как оставила она, уходя с Франком. Она медленно раздевается и открывает окно. Прохладный чистый воздух врывается в комнату.

Вот и нет никаких преград их с Франком дружбе.

Что же будет дальше? И что скажет Франк, ведь все словно чудом наладилось?

Так много мыслей, так много вопросов.

Уже поздно. Катрин очень хочет спать.

6

Катрин ждет Франка, но сегодня настроение у нее совсем другое, чем в последние дни и недели. Она распахнула окна. Деревья на улице уже пустили первые нежные листочки. И Катрин, высунувшись из окна, хотела бы ухватить ветку старой липы.

Громче, чем обычно, звучит у нее радио, она отыскивает музыку, что ей по душе. На весь мир взирает она сегодня благосклонно.

Катрин ждет Франка.

При этом она убирает в шкафу и ящиках, приводит в порядок учебники. В последнее время она была довольна неряшлива. Вот, к примеру, учебник по биологии она находит среди белья.

Погода стоит прекрасная. Если Франк придет сейчас, они смогут что-то предпринять. Не обязательно куда-то ехать, она охотно побродит по улицам.

Катрин тщательно все прибрала.

Сегодня и в школе она почувствовала, что все изменилось. Словно после долгого отсутствия она вернулась в хорошо знакомые места.

Ей не составляло никакого труда болтать со школьными товарищами, смеяться их шуткам. Она опять, как и прежде, метко, с юмором отвечала. А на перемене, найдя фрау Румке, сказала:

— Я своего добьюсь, так я решила.

— В этом я уверена, ответила учительница и улыбнулась ободряюще.

По дороге домой Катрин дурачилась и шутила с Длинным Яном, по уши в нее влюбленным, и он так осмелел, что проводил ее до дому.

Из окна своей комнаты Катрин увидела, что Ян стоит внизу и, задрав голову, таращится вверх. Тогда она распахнула окно и задорно крикнула:

— Эй, Ян, смотри, не сверни, шею. Иди-ка домой, приятель, учи прилежно уроки.

А теперь Катрин танцует по комнате и напевает:

— Все, все хорошо, все, все наладилось.

Катрин ждет Франка, то тут, то там что-то убирает и ничуть не задумывается над тем, какое впечатление производила на людей в последнее время.

Близится вечер, и не Франк приходит, а отец, сегодня он первый, Катрин как раз вытряхнула в мусоропровод корзинку с бумажками.

— Здравствуй, — говорит отец.

— Здравствуй, — отвечает Катрин.

Раньше она поцеловала бы отца, легонько чмокнула бы в ухо или в колючую щеку.

— Весна пришла, — говорит отец.

— Да, холода держались долго.

Отец, как всегда, аккуратно вешает пиджак на плечики, поправляет при этом и висящую рядом куртку Катрин.

— Ты убираешь? — удивляется он.

— Надо же когда-нибудь.

Катрин возвращается в свою комнату, но дверь не закрывает и слышит, как отец разгружает свой портфель. Похрустывает пергамент для бутербродов, когда он его складывает, а бутербродница легонько звякает, когда он осторожно ставит ее в мойку, чтобы не отскочил кусочек эмали.

Катрин переставляет мебель. Кресло и маленький столик пододвигает к окну, соорудив уютный уголок. Книжная полка стоит теперь у стены возле двери.

Подняв глаза, Катрин видит в дверях отца.

— Заходи. Присаживайся, — приглашает Катрин и собирает книги с кресла.

— Не стоит, — отказывается отец, — ты же уборку затеяла. Вот ведь, кое-что можно и в такой маленькой комнатушке сделать.

— Лучше поздно, чем никогда!

Отец бросает взгляд на кушетку. Может, ему больше нравилось, как мебель стояла прежде, и он мог посидеть вечером минуту-другую рядом с кушеткой, когда Катрин уже ложилась спать.

— Мне кажется, стало больше места.

— Да, гостей принимать лучше, — подтверждает отец, — вы можете сидеть у столика, и вам не помешает, если кто войдет.

— Глупо ведь то и дело вскакивать.

— Но полка у двери теперь мешает, надо что-то придумать, — соображает отец.

— Она мне нужна. К счастью, у нас нет толстяков. Все могут пройти в дверь.

Катрин раскладывает книги на полке.

— Я переделаю тебе полку, — вдруг говорит отец, — Ее можно будет повесить на стену.

— Совсем не плохо, — раздумывает Катрин, — а скоро?

— Ты и книг не раскладывай, завтра я возьму ее с собой. И к вечеру дело будет в шляпе.

— Как это тебе в голову пришло? — удивляется Катрин.

— Твоя уборка-приборка надоумила. Полезно чаще все менять. Заставляет голову и руки трудиться.

— Чего ж ты не присядешь?

— Мне надо еще кое-куда сходить. Скажи маме, что к ужину вернусь, — просит отец.

— Если я буду дома, так скажу, а то записку оставлю.

Катрин подходит к окну. Ясно, отец возвращается на работу. Благо рядом, за углом.

Франк так и не пришел. Занят, видимо. И Катрин спокойно заканчивает перестановку.

Вечером вся семья будет сидеть, как прежде, вместе и не молча жевать бутерброды, а болтать о том о сем, и Катрин примет в разговоре участие. Габриель не придется острить на ее счет.

Мысленно Катрин уже расставляет книги на полке, представляет себе, как там будет стоять пестрая шкатулка, подаренная ей Франком. На такой полке она будет хорошо смотреться. Но куда теперь повесить два этих ярких плаката? Один с группой «Уббо», пестрый на глянцевой бумаге, второй с портретом певца Баломона, который улыбаясь поет с плаката.

Но один ей все-таки придется свернуть, что ж, это будет Баломон. Группа «Уббо» — блистательный, единственный в своем роде ансамбль, и Франк тоже так считает. А от певца этого Франк не в восторге. Хотя Катрин очень правятся его песни.

На другой день после школы убирать уже нечего: уроки сделаны, а полку отец унес.

Франк опять не пришел.

Боится встречи с ее родителями? Не хочет создавать ей трудности?

Но ведь он ее поддерживал, внушал ей мужество. Об этом же были его последние слова, когда они в тот вечер расставались у подъезда. А главное, ему теперь можно приходить. Но он этого не знает.

И Катрин решает съездить в Вильгельмру.

Выйдя из автобуса, она замечает, что весна и впрямь наступила. Ярко зеленеет листва. Катрин расстегивает куртку.

Господин Лессов, работающий в саду, замечает Катрин в последнюю минуту, когда она уже собирается нажать звонок. Дверь не захлопнута.

— Добрый день, господин Лессов, — говорит Катрин.

Господин Лессов выпрямляется и, опираясь на лопату, восклицает:

— Ого, мадемуазель Катрин! Вечность целую тебя не видел.

— Давно у вас не была.

— Верно, почему, собственно? Как твои дела?

— А Франк дома?

— Уважаемый сынок должен быть дома. Стоп, нет, он ушел.