Хрустальный ключ - Крюкова Тамара Шамильевна. Страница 29

Петька с Дашей обошли стол. В торце, чуть поодаль от остальных угощений, стояло большое круглое блюдо, на котором одиноко лежало искусно сделанное яблоко, отливающее красноватыми медными бочками. На изогнутом хвостике топорщился маленький листочек.

— Смотри, а вдруг это то самое наливное яблочко, которое катится по блюдечку? — сказала Даша и взяла яблоко в руки.

Посередине его был поясочек, словно яблоко можно было открыть. Не долго думая, Даша покрутила половинки яблока и раскрыла его, как матрешку. Из яблока выпало медное семечко, ударилось об пол и вдруг вспыхнуло снопом искр. Не успели Петька с Дашей отскочить, как искры погасли, а там, где упало семечко, стояла красна девица в темно-вишневом летнике, отороченном бурым лисьим мехом. На голове у красавицы была шапочка с меховой подпушкой, усыпанная драгоценными рубинами. Карие глаза сияли золотистыми крапинками, а на грудь спускались две тяжелые косы медно-красного цвета, каждая в руку толщиной.

— Василиса Прекрасная! — выдохнула Даша, глядя на красавицу во все глаза.

— Я — Вечорка, хозяйка Медного царства. А вы с чем к нам пожаловали, с бедой али с радостью? Гости вы долгожданные али вовсе незваные?

— Нас Та, Которая Видит, послала, — наконец обрел дар речи Петька, которого поначалу неожиданное появление хозяйки сбило с толку.

— А пошто она вас ко мне послала? — спросила Вечорка. Голос ее звучал ласково и приветливо, и Петька окончательно осмелел.

— Она сказала, что мы у вас Избранного найдем, а мы даже не знаем, какой он из себя. Он нам позарез нужен. Без него и без Хрустального ключа нам домой не вернуться.

— Я бы и рада вам пособить, да только Избранного найти не просто. У меня путь начало берет, и ведет он далече через Полуночку к Зорьке. Избранного не по лицу ищут, а по следу. Пройдете путь от начала до конца, может, его и отыщете.

— Вот и старуха так сказала, — с досадой махнул рукой Петька. — То есть, я хотел сказать, Та, Которая Видит, — поправился он, боясь, что назвал ведунью слишком непочтительно.

— Путь вам дальний предстоит. Отдохните сначала, сил наберитесь, чай, умаялись. А потом я вам путь-дорогу укажу, — поклонилась гостям Вечорка.

Даша, которая все это время восхищенно смотрела на красавицу, дала волю своим чувствам. Она подбежала к Вечорке, и, ухватив ее за руку, на одном дыхании произнесла:

— Вы такая красивая! Самая красивая на свете!

Лицо красной девицы зарделось румянцем, и от этого она стала еще краше.

— Да что же это мы стоим-то? Давно пора вечерять, — захлопотала хозяйка, стараясь скрыть смущение. — Угощения нашего отведайте, а потом к сестрам моим младшим отправитесь, Полуночке, да Зорьке. Они-то краше моего будут.

Вечорка подвела Петьку и Дашу к почетным местам во главе стола:

— Да вы присаживайтесь, в ногах правды нету, — поклонилась она в пояс.

Петька с тоской поглядел на медные угощения.

«Неужели медь заставит грызть? Вообще-то тут все с приветом», подумал он, а вслух сказал:

— Спасибо, мы сытые.

— Вовсе мы не сытые. Просто у вас ничего вкусного нет, а железные продукты мы не едим, — заявила Даша.

Петька бросил на сестру сердитый взгляд. Дашку не поймешь, то понапридумает с три короба, а то ее некстати честность обуревает. На вид-то Вечорка добрая, а там, кто ее знает. Петька считал, что подземных жителей лучше не злить. Вопреки Петькиным опасениям, красавица не обиделась.

— На угощение вам гневаться не придется, — сказала Вечорка, хлопнула три раза в ладоши, взмахнула широким правым рукавом летника, и все яства на столе превратились в настоящие; взмахнула левым, — все напитки запенились и заискрились.

— Классно! — восхитился Петька.

— Гостям красный угол, а я насупротив сяду. Да вы кушайте, не стесняйтесь.

Петька с Дашей не стали дожидаться повторного приглашения. Они набросились на еду, потому что последний раз ели еще в харчевне у Лакомки. Казалось, с тех пор прошла вечность.

ю Какие странные у вас с сестрами имена, — сказала Даша, которая терпеть не могла поговорку: «Когда я ем, я глух и нем». «Когда я кушаю, я говорю и слушаю» нравилась ей гораздо больше.

— Да чего ж тут странного? Я под вечер родилась, вот и назвали меня Вечоркой. Средняя сестрица родилась посеред ночи, и нарекли ее Полуночкой, а младшая сестренька родилась аккурат под утро, вот и имя ей Зорька. До осмнадцати годков жили мы все дружно, да ладно, никогда не разлучались, а потом развела нас судьба по разным царствам. Теперь-то мы и не видимся никогда, разве что весточку друг другу перешлем — и то радость.

— А почему вы не видитесь? — любопытствовала Даша.

— Потому что супруги наши друг друга на посту сменяют, да никогда вместе не бывают. С тех самых пор, как унес меня Дракон Медный не видала я сестер своих любимых, — вздохнула Вечорка.

Петька аж поперхнулся:

— К-какой дракон?

— Медный, — Вечорка выглянула в оконце и сказала, — Вы, однако кушайте, да не задерживайтесь. Как повечеряем, я вас к Полуночке направлю, а то не ровен час мой муженек возвратится, не миновать тогда беды.

— Так, может, мы лучше с собой на дорогу чего-нибудь прихватим и сразу уйдем? — заторопился Петька. Как ни нравилась ему Вечорка, а встречаться с ее суженым у Петьки желания не было.

— Как же вы такая красивая, а муж — дракон, — у Даши глаза с перепугу стали круглыми.

— Бог с тобой. Мой суженый не дракон вовсе, а витязь прекрасный. Да вы, поди, мою историю не знаете? Кушайте, время еще ждет, а я вам пока расскажу все по порядку.

«Росли мы у матушки счастливо, горя не знали, а однажды пошли на речку купаться. Разыгрались так, что про все позабыли, а потом вдруг видим, потемнело небо. Глядь, а на нас дракон летит медный о трех головах. Спрятались мы в кусты, думали, не заметит, да только волосы у меня от рождения больно приметные, огненные, словно пожаром полыхают. Вот змий постылый на меня глаз и положил. Прилетел он под вечер того дня, когда исполнилось мне осмнадцать лет, налетел словно вихрь на нашу деревню, враз несколько домов подпалил. Все попрятались от страха, а он, ненавистный, и молвит:

„Отдайте мне ту, у которой волосы словно огонь горят, а иначе никому пощады не будет, всю деревню запалю, в пепел превращу, по ветру развею“.

На всю деревню только я такая медноволосая. Всем миром люди к нашему дому собрались челом бить, чтоб матушка моя меня к дракону отправила, да деревню от погибели уберегла. Закручинилась моя матушка, заплакала горючими слезами. Не смогла свое дитятко дракону отдать. Увидала я, как все убиваются и поняла, что не будет мне счастия, и белый свет мне с овчинку покажется, ежели я деревню погублю. И убежала я к дракону в полон по доброй воле. Только за околицу выбежала, как дракон меня схватил и уволок сюда, в Царство Медное.

Долго ли, коротко ли томилась я у змия постылого в заперти, только явился однажды добрый молодец красивый да статный, что ясно солнышко, а волосы, точно мои, огнем горят. Звали его славный витязь Закат. Сразился он с ненавистным чудищем, снес ему все три головы с плеч долой и стал правителем Медного Царства, а я ему верной женой. С тех пор и живу здесь не пленницей, а царицей. Каждый день моего суженого поджидаю. Как вернется он со своей дружинушкой, все воины славные — лучи солнышка заходящего, да как сядут они за пир, так все в городе разом оживает, да нашему счастию радуется».

ю А почему нам нельзя встречаться с витязем Закатом? Он что, злой? допытывалась Даша.

— Что ты, что ты. Он добрый да ласковый. С ним и небо алеет, и птицы в лесу вечерние песни поют, а каждая былинка к пению прислушивается, но любовь его так горяча, что все кругом себя опаляет. Потому он и держится всегда поодаль, чтобы теплом землю ласкать, а не пожаром жечь. Простому смертному его жаркой любви не вынести, так что не след вам с ним встречаться.