Учитель Так-Так и его разноцветная школа - Аким Яков Лазаревич. Страница 4

Ржавая Пятка скорчил рожу вслед исчезнувшему в темноте Фоку, хитро присвистнул и, спотыкаясь о кочки, побежал домой.

Да, эта ночь была полна неожиданностей. Скоро над лесом взошла луна. Посеребрив верхушки деревьев, она заглянула на поляну, прошлась по кирпичикам разноцветной школы и осветила крупные желтые по синему буквы:

И, на миг замерев от восхищения, луна поплыла дальше по ночному небу.

НА СТРОИТЕЛЬНЫХ ЛЕСАХ

— Так-так, прелестно! — утром сказал учитель. Он стоял, широко расставив ноги, и, прищурив глаза под очками, разглядывал надпись.

Фок скромно ухмыльнулся. «Чего хвастаться, — подумал он, настоящие капитаны открывают неведомые земли и то помалкивают да знай себе пускают дым из прокуренной трубки».

— Догадался! — воскликнул учитель и приложил палец ко лбу. По-видимому, это напутствие морякам… Так-так, — продолжал учитель, — неплохое начало. Урок правописания на строительных лесах.

Он легко взбежал по деревянному настилу, достал из кармана мелок и поправил ошибки. Получилось вот что:

— Что ж… — сказал учитель. Он спрятал мешок и спустился вниз. — Доброе напутствие. И было-то всего-навсего… раз… два… три…

— Семь, — тихо сказал Понимальчик, — было семь ошибок.

ПУСТЬ УХОДИТ

Краешком глаза Фок покосился на Понимальчика, но тот замолчал.

— Я не знаю, кто это сделал, — продолжал учитель, — но…

— А я знаю! — Ржавая Пятка даже подпрыгнул от удовольствия. Я знаю, знаю!

Учитель Так-Так нахмурился.

— Не перебивай. Я хочу сказать: пусть тот, кто вчера вечером это сделал, сегодня, когда мы разойдемся, разберет кусок стены и выложит «Счастливого плавания!» без ошибок.

— Но я знаю, чьи это ошибки! — снова выскочил Ржавая Пятка.

Учитель сдвинул брови еще суровее. Никто, пожалуй, не видел его таким сердитым.

— В разноцветной школе не будет ябедников. Уходи, — сказал он Ржавой Пятке и вытянул указательный палец в сторону дальнего куста. — Да, уходи, — повторил он так свирепо что ябедник опустил голову и угрюмо поплелся прочь.

Печально мелькнули в траве давно не мытые ржавые пятки.

СЛУШАТЬ И ОТКЛИКАТЬСЯ

— Итак, учимся слушать, — сказал учитель, когда прозвенел первый звонок и все уселись за белые парты.

— Хорошо! — обрадовался мальчик, которого звали Ушастик. Его звали так потому, что уши у него были слегка оттопырены и еще он умел ими шевелить.

Учитель шагнул к окну и настежь распахнул раму.

— Слушайте… Это шумит лес. Каждое дерево шумит по-своему. Слышите? Точно ручей журчит в траве. Это шелестят, переливаются листья берез. Вот осина: каждый листок — маленькая трещотка… А сосна кряхтит и поскрипывает.

— Ой, правда, — шепнул с задней парты мальчик по имени Фикус. — А сейчас вот машина урчит, грузовик.

— Какой грузовик, — сказал Фок, — это у тебя в животе урчит перед обедом!

Все так и покатились со смеху. Учитель тоже засмеялся, потом приложил палец к губам и, когда наступила тишина, продолжал:

— Слышите, жужжит шмель над цветком клевера? Так-так… А вот уже не слышно шмеля, его заглушили моторы… Ну конечно, скоростной пассажирский самолет! Слушайте… Высоко-высоко летит самолет. В кабине летчики, пассажиры у круглых окошек смотрят вниз… Мальчик тоже прилип к окошку так, что нос у него сплющился. Вот сейчас он увидел внизу зеленую полоску леса, а на ней разноцветный квадратик.

— Это он нашу школу увидел! — прошептал Понимальчик.

— Кстати, тот, кто рассказывает, должен знать, что его слушают. Иначе рассказывать неинтересно.

И учитель посмотрел на Ленточку, которая в это время завязывала бант.

— Конечно, — заметил учитель, — бывают люди, умеющие слушать только себя. Тем хуже для них. Если другой человек доверил тебе свою беду, слушай и не говори ему: «Да-да, мне тоже плохо». Горе у каждого свое. Когда другому человеку радостно и он пришел рассказать тебе об этом — слушай и радуйся вместе с ним. Запомните: каждый человек говорит по-своему. Научиться слушать и откликаться — это и значит быть другом. Научиться слушать — значит…

Но тут зазвенел звонок, и все очень хорошо его услышали.

ЗАПАХ ЗЕМЛЯНИКИ

Понимальчик возвращался из школы, не глядя по сторонам. Он считал. Считал шаги. Сосчитал, сколько дней строилась разноцветная школа, сколько уже было уроков и сколько еще приблизительно понадобится кирпичей для окончания строительства. Потом начал считать деревья вдоль тропинки — березы отдельно, осины отдельно.

Подул ветерок. Понимальчик втянул в себя воздух, перестал считать и остановился как вкопанный.

Ветер донес запах земляники. А надо сказать, Понимальчик больше всего на свете любил две вещи: считать и землянику. Может быть, землянику даже немножко больше. Именно землянику, а не земляничное варенье и не земляничный компот, которым его пичкали дома.

Он еще раз потянул носом. Потом нагнулся и стал приглядываться, не покажется ли в траве красная ягода. А когда под листком зажглось алое пятнышко, Понимальчик опустился на корточки и замер.

Перед ним была ягодная поляна. Прикрытая листьями земляника пряталась от глаз, но стоило присесть, как пупырчатые земляничины, одна крупнее другой, выглядывали из зеленой травы.

Понимальчик стал было считать ягоды, но тут же сбился со счета.

«Я съем одну ягоду, — решил Понимальчик, — только одну, вот эту… Или нет, лучше ту, пускай эта дозревает. А завтра утром еще одну, вон ту, например. И так каждый день: одну земляничину утром, другую вечером. Единожды два — два. Два помножить на тридцать дней шестьдесят. Шестьдесят ягод здесь наберется. Может, еще и на другой месяц останется…»

И он осторожно протянул руку за ягодой.

«ЧУР, МОЕ!»

— Ой, что это ты там нашел?

Понимальчик испуганно отдернул руку. Над ним стояла Ленточка.

— Ничего не нашел, — безразличным голосом сказал Понимальчик. Он пересчитывал ягоды краешком глаза. — Шестьдесят три! — вдруг выпалил он так громко, что эхо повторило: «Ври!»

— Чего шестьдесят три? — удивилась Ленточка. Она сделала шаг и тоже присела на корточки.

— Куда ты! — замахал руками Понимальчик. Но было уже поздно.

— Ой, сколько земляники! — захлопала в ладоши Ленточка. — И тут… И еще… И еще сколько!..

— Чур, мое! — быстро сказал Понимальчик. Он растопырил руки, загораживая полянку.

— Твое? — Ленточка перестала бить в ладоши. — А зачем тебе столько много?

— Считать, вот зачем. Я их пересчитываю. Раз, два, три… зашевелил губами Понимальчик. — Тринадцать… семнадцать… двадцать две…

— Ну и пожалуйста, считай, — обиженно сказала Ленточка. Она легко, с прискоком встала и пошла по тропинке.

— Слушай, — окликнул ее Понимальчик, — если не скажешь никому…

Ленточка даже не оглянулась.

— Подожди! — крикнул Понимальчик.

Никто не ответил ему. Ленточка скрылась за деревьями.

Стало темнеть, а Понимальчик все сидел на корточках. Ему почему-то стало скучно и уже совсем не хотелось считать земляничины.

За кустами послышались шаги. Понимальчик встал. К нему приближалась долговязая фигура учителя Так-Така.

— Кто здесь? — спросил учитель, нащупывая ногой дорогу.

— Это я, — прошептал Понимальчик. — Я тут ягоды нашел… много ягод.

— Так-так, прекрасно! — воскликнул учитель. — Я плохо вижу, особенно в темноте, но представляю себе, как ты обрадовался.

— Я обрадовался… сначала… — пробормотал Понимальчик.