Учитель Так-Так и его разноцветная школа - Аким Яков Лазаревич. Страница 6

КАРТОШКА С ГАЗИРОВАННОЙ ВОДОЙ

— Вот, скажем, — продолжал учитель, — когда пахнет укропом, мне ясно видится дом, в котором жили мои родители. И кадка с посоленными огурцами. Она стоит в сенях, рядом с полными ведрами, а на крышке лежит медный ковшик, весь во вмятинах — мы его часто роняли… А впрочем, укроп — это, пожалуй, из другого урока: запахи мы еще не проходили. Кстати, вы положили в костер картошку?

— Давно! — закричали ученики.

— Так-так, друзья мои… — Учитель задумался. — Возьмем другой пример. У каждого из вас есть близкие люди. Их лица вы можете увидеть даже в темноте, даже тогда, когда эти люди далеко.

— А что делать с картошкой? — спросил Ушастик.

— Ах, да, — спохватился Так-Так, — картошку надо есть. И запивать газированной водой.

— Кажется, я понял, — сказал Понимальчик, перекидывая с ладони на ладонь дымящуюся картофелину. — Вот еще бывает важный, толстый, щеки надувает, а скажет что-нибудь — и сразу видно… ну, как это называется… в общем, дурак. А некоторые его уважают. Это потому, что не видят, да?

— Или вот наша бабушка, — заговорил Мультик. — Очень обыкновенная бабушка, хоть и не давала мне попрыгать на матрасе. А только уехала она на неделю, сестру проведать, и сразу у нас молоко утром пригорело, папа сердится, что ботинки не найдешь, мама его ругает, да и мне достается. Выходит, мы не знали, что дело в бабушке. Значит, не видели, какая она у нас хорошая.

— И у меня бабушка… — начал было Ржавая Пятка, да осекся и махнул рукой.

Костер между тем догорал. От печеной картошки остались только обугленные шкурки. Зато в ведре еще пузырилась малиновая вода.

— Добрый лимонад, — сказал Фок, облизывая губы. — А ты, Щетка, не вертись, у нас урок.

Но Щетка, скуля, все прыгала вокруг ведра. Крышка тихонько погромыхивала и вдруг мягко покатилась по траве. Костер зашипел и погас. Это Щетка опрокинула ведро.

ВЕДЬ ВЫ МНЕ НЕ РОДСТВЕННИК

И тут раздался звонок. Учитель снова достал его из кармана. В кромешной тьме все взялись за руки. Фока учитель поставил впереди как штурмана. Фок поправил на голове бескозырку и, гордый, шагнул в темноту.

— До завтра! — крикнул им вслед учитель Так-Так.

Он вернулся к костру, чтобы раскидать головешки, и увидел перед собой белую фигурку.

— Это кто? Ты почему не ушла домой?

— Я… я хотела… — прошептала, запинаясь, Ленточка.

В эту минуту разорвались облака, и первая звездочка открылась на фиолетовом небе. Они стояли рядом: растерянный учитель и маленькая девочка.

— Я хотела спросить… Вот вы про лица сегодня говорили, про лица родственников, да? Почему же, например, я вас все время вижу… когда и не в школе тоже… Задумаюсь и вижу, как очки протираете, как звоните в звонок, улыбаетесь или сердитесь… Ведь вы мне не родственник?

ДЛЯ КОГО ПЕРЕМЕНА

Перемена как перемена. Ничего особенного.

Учиться в разноцветной школе было весело, вот школьникам и не хотелось, чтобы урок кончался. Но перемена была необходима учителю. Посудите сами, легко ли почти целый час рассказывать, да так интересно, что учеников не выгонишь из класса. Конечно, учитель Так-Так уставал и рад был услышать звонок.

Больше всего на свете учитель любил качаться на качелях. По крайней мере так казалось ученикам. Вот и сейчас, сбежав с крыльца, Так-Так устремился к площадке, где на двух столбах легонько подрагивали качели — большая лодка на металлических штангах.

Учитель сначала прошел мимо качелей. Потом вернулся и сказал:

— Так-так, а может быть…

— Чего уж там, садитесь! — закричали школьники.

Учитель закинул в лодку одну ногу, подтянул другую, сел поудобнее, снял очки и спрятал в футляр.

— Р-раз! — Ученики подняли лодку-качели на вытянутых руках и отпустили, пробежав под ней.

— Два! — снова подхватили лодку и качнули.

— Хватит! — зажмурился от удовольствия Так-Так. — Теперь я сам!

— Еще раз! — завопили школьники и с разбегу еще выше подкинули лодку.

— У-ух! — застонал учитель. — Перевернете!..

— Ничего! — галдели ученики.

Лодка взлетела так высоко, что учитель сложился пополам, достав коленями подбородок.

— Перевернусь! — радостно выкрикнул Так-Так.

— Нет! — хором ответили ему с земли.

Выхода не было. Учитель изловчился, выхватил из кармана колокольчик и затрезвонил во всю мочь. Ученики опомнились и перестали раскачивать лодку. Фок отдышался. Ленточка поправила бант.

Перемена кончилась.

С КОРЗИНКОЙ ПО ВОДУ

— Я тут изобрел стихи, — сказал Ушастик. — Вот написал по-письменному, пусть теперь напечатают по-печатному и скажут, что я писатель. Они, писатели, бывают рассеянные, я тоже ходил по воду с корзинкой вместо ведра.

Он важно уселся за парту, прижав ладонью одно ухо. Кончик другого уха шевелился.

— Дай почитать, — робко сказала Ленточка. — Ну дай, пожалуйста!

— Вслух читай! — закричали остальные.

Ушастик даже ухом не повел. Потом объявил громко:

— Стихи мои, читать их буду сам. Так делают настоящие писатели.

И, достав из кармана сложенный листок, разгладил его на парте. Потом встал, напыжился и уставился в потолок, как будто увидел муху.

Вслед за ним и слушатели тоже подняли глаза, но ничего на потолке не разглядели.

— Тихо! — приказал Ушастик, хотя все молчали. — Начинаю!

Он шмыгнул носом, напыжился еще пуще и погрозил кому-то кулаком.

— «Вакса». Стихи. Посвящаются учителю Так-Таку.

Слушатели замерли.

Ушастик сверху вниз поглядел на притихший класс, поднес листок близко-близко к глазам и что было силы заорал:

И сел.

— Все? — осторожно спросила Ленточка и вскинула брови к челке.

— Пока все, — небрежно ответил Ушастик и спрятал листок в карман. — А вообще могу сочинить про что хочешь, потому что я…

ЧЕТЫРЕ СТРОЧКИ

Но тут отворилась дверь и вошел учитель. Хлопнули крышки парт. Последним лениво поднялся Ушастик.

— Что с тобой? — встревожено спросил учитель. — Ты болен?

— Он здоров, как десять кашалотов, — ответил за Ушастика Фок. — Просто он стихи изобретает.

— И про все на свете может сочинить, как настоящий писатель, прибавила Ленточка.

Ушастик молчал.

— Вот оно что, — сказал учитель Так-Так. — Это интересно. А ну-ка покажи.

Ушастик достал из кармана все тот же сложенный листок и протянул учителю. Пока учитель про себя читал стихи, все внимательно смотрели на него. Особенно Ушастик, который в щелочку между пальцами незаметно наблюдал за выражением учительского лица.

— Так-так… — сказал учитель и, заложив руки за спину, прошелся от стола к окну. — Во-первых, спасибо тебе за посвящение.

Ушастик опять кивнул.

— Ты действительно сам сочинил четыре строчки, — задумчиво произнес учитель, вышагивая по классу. — Стихи. Да, Действительно четыре строчки.

Ушастик опять кивнул.

— А теперь, — учитель обратился к классу, — скажите мне, понравились ли вам стихи?

— Очень! — заволновалась Ленточка. — Они такие складные: Крым — моим, ночь — помочь… Мне ни за что не сочинить!

— А ты что хочешь сказать?

— Конечно, — начал Понимальчик, — конечно, ботинки блестят, если их начистишь ваксой… — И он взглянул на ботинки учителя. — Но раз он и про другое может…

Понимальчик сел и стал рисовать тигра, разгуливающего в пампасах.

— Я давно хотел поговорить с вами о стихах… — Учитель Так-Так снова зашагал между партами. — И о тех, кто стихи сочиняет. О поэтах.