Монсегюр. В огне инквизиции - Семенова Татьяна П.. Страница 53

— Вы показали мне два предмета, две «части из трёх»: копьё, в котором хранится ключ, и Грааль. Но вы ничего не сообщили о судьбе Ковчега Завета.

— Он в надёжном месте. В Иерусалиме есть один человек, который знает, где спрятан Ковчег. Он последний из хранителей этой тайны. Нас было пять, а осталось двое. Наш срок пребывания на земле подходит к концу и посему мы решили, что только катары, чистые душой и спокойные сердцем, способны сохранить эту тайну. Сохранить и не воспользоваться могуществом этих предметов. Спрятать их от людей.

— Воистину, это большая ответственность, — покачал головой Бертран Мартен.

— И поэтому я не вправе настаивать, могу лишь просить. Каждая из этих частей обладает большой силой, но вы даже предположить не можете, что будет, если все части из трёх соединятся в одну.

— Предположить нетрудно, — сказал катар. — Достаточно открыть «Ветхий завет».

— Силу, заключённую в Ковчеге, можно использовать и во благо, однако ни один из смертных даже не задумается об этом, ибо люди — собратья по тщеславию и мирской гордыни. Только отринув и то, и другое, они смогут оценить эти знания.

— Ещё кто-то знает о вашей тайне?

— Одна из этих древних рукописей однажды попала к некоему человеку. Ненадолго. Этого хватило, чтобы началась охота за священными предметами, но мы смогли уберечь Копьё, Грааль и Ковчег. Сокрыть их. Мы приложили много усилий, чтобы навести этих людей, жаждущих могущества и власти, на ложный след. Они уверились, что сокровища спрятаны в Иерусалиме, в потайных подземельях храма Соломона.

— Кто эти люди, узнавшие тайну? — спросил Бертран Мартен.

— Первым из них был Хуго де Пэйн.

— Основатель и великий магистр ордена тамплиеров?

— Тогда он ещё не был магистром. Да и ордена тамплиеров не существовало.

Бертран Мартен замолчал, припоминая. Хуго де Пэйн родился в небольшой деревушке Пэйн, что недалеко от города Труа, в старинном французском графстве Шампань. Он был кузеном графа де Шампань. В 1104 году совершил паломничество в Святую землю вместе с графом (за пять лет до этого Иерусалим был наконец-то завоёван крестоносцами). Оба вернулись во Францию. Но через несколько лет, в 1116 году, Хуго де Пэй снова отправился в Святую землю.

— Именно во время второго паломничества к нему в руки и попал древний манускрипт, первый свиток, — произнёс старик, словно прочитав мысли епископа. — Хуго пробыл в Иерусалиме недолго и вернулся во Францию, чтобы собрать вокруг себя ещё восемь рыцарей. О тайне он рассказал своему кузену графу де Шампань. Хуго был уверен, что Ковчег, Копьё и Грааль спрятаны внутри Храмовой горы.

— Почему они были в этом уверены?

— Когда пропал манускрипт, наши люди приложили все усилия, чтобы вернуть его и направить Хуго по ложному следу. Мы подсунули ему фальшивку, указывающую место на Храмовой горе.

Старик рассказал Бертрану Мартену, что прибыв в 1119 году в Иерусалим с восемью рыцарями, Хуго явился к королю Балдуину II, [113] и тот оказал всем девятерым достойный приём. «Бедные рыцари», как они себя называли, в качестве резиденции получили часть дворца короля Иерусалимского. Дворец располагался на Храмовой горе, где прежде стоял храм Соломона. Хуго заявил, что их миссия в Святой земле заключается в охране от бандитов дороги, по которой двигаются паломники, прибывающие в Иерусалим.

— Весьма странно, не правда ли? — спросил монах. — Способны ли были всего девять человек защитить кого-то на дороге протяжённостью почти в пятьдесят миль? Семь лет «бедные рыцари» искали следы бесценных сокровищ. Они вели раскопки в так называемых конюшнях Соломона, расположенных под храмом.

— И, разумеется, ничего не нашли? — спросил Бертран Мартен.

Старик развёл руками.

— Но они оставили себе надежду. Думаю, что на сегодняшний день тамплиеры [114] знают многое. Во всяком случае, им уже известно, что сила Ковчега заключается в трёх вещах, и что эти вещи существуют отдельно друг от друга. Песни трубадуров тому подтверждение. Вы, кстати, знаете, что первый, кто написал о Граале — Картьен де Труа, — служил при дворе графа де Шампань? Он был личным поэтом графини. Но вернёмся к началу нашего разговора. Теперь, после столь долгого рассказа, вы понимаете, зачем я здесь. И я жду от вас ответа.

Бертран Мартен долго молчал. Затем произнёс:

— Мы сохраним эти сокровища во благо человека.

Старик облегчённо вздохнул:

— Тогда я могу умереть спокойно.

Эти события пятилетней давности Бертран Мартен помнил так ясно и чётко, что мог почти дословно пересказать тот разговор. Теперь монаха уже нет в живых. А тайна, которую он берёг и охранял от людей все эти годы, стала тайной общины «совершенных».

Глава 14

Победитель не получает ничего

Весна 1242 года. Лангедок. Область Ларагуэ. Авиньонский замок

Прошло почти полгода с тех пор, как Пьер, Анри и Мигель обосновались в Монсегюре. Каждый из них выбрал свой путь, несмотря на то, что жили они фактически под одной крышей. Пьер проводил долгие часы среди катаров и проникся их учением. Пока он был лишь простым верующим, но всё сильнее склонялся к тому, чтобы принять обряд «concolamentum» и полностью отречься от мира.

В большей степени на решение Пьера стать катаром повлияло известие о смерти отца. Не выдержав пыток, Рауль де Брюи умер, однако успел передать весточку для сына, где просил его не покидать Монсегюр и подумать над решением стать «совершенным». Он писал: «Когда я искал подвигов во имя мирских нужд, то почти всегда достигал цели. Я разил врага, будь то правый бой или неправый, и не страшился смерти. Мне казалось, я жил правильно, но теперь понимаю, что только милосердие, праведность и покаяние есть истинные ценности…». Пьер долго переживал его смерть, и лишь прибытие матери в Монсегюр немного успокоило его сердце.

Анри, наоборот, не покидала мысль о мести. Он ненавидел инквизиторов и всех тех, кто отнял у него дом и достойное будущее. Уход от мирской суеты, смирение для него были равносильны признанию себя бессильным.

— Послушай, друг, — говорил ему Пьер, — над твоим сердцем властвуют злые демоны. Успокой его, и ты по-другому почувствуешь мир. Нельзя жить только ненавистью.

— Разве можно примирить ветер с огнём, море со скалами? Нет. В моём сердце царствуют не демоны, а справедливость. И успокоится оно только тогда, когда свершится правосудие. Если ты думаешь, что время сотрёт следы обид, то ошибаешься. Месть — это блюдо, которое едят охлаждённым. Чем дольше ждёшь, тем сильнее желание обратить назад зло, которое тебе причинили.

Воинственная настроенность Анри нашла отклик в душе начальника гарнизона Монсегюра Пьера Роже Мирепуа. Отчаянный юноша был принят в ряды защитников крепости. Оруженосцем его стал Мигель. Мальчишка гордился новым статусом и ни на шаг не отходил от своего кумира.

Если Монсегюр жил в относительном спокойствии, то жители Тулузского графства ежедневно принимали на себя удар инквизиционного трибунала. Каждое воскресенье там зачитывались длинные постановления и списки осуждённых на покаяние, количество которых еженедельно переваливало за сотню. Создавалось впечатление, что в Тулузе почти нет добропорядочных католиков и весь город пропитан ересью.

В Монсегюр поступали тревожные вести.