Пчелиный волк - Веркин Эдуард. Страница 75

Я кивнул.

– Ясно. Ладно, стой. Сегодня у начальства важная встреча.

Я выразил рвение всей фигурой. Глаза хотел выпуклить, но передумал – через забрало шлема вряд ли чего было видно.

– Смотри тут, – разводящий огляделся, – обстановка неспокойная. Говорят, Магический Орден возрождается. Недобитки чертовы, пердолетчики…

Разводящий с презрением плюнул.

– Пендрагон этого не допустит! – брякнул я. – Пендрагон начеку!

– Надо и нам быть начеку! – разводящий осмотрел меня еще раз. – Устало выглядишь как-то… Небось вторую смену дежуришь?

Я промолчал.

– Смотри. Пендрагон не говорил, но я чую, что должен прибыть и сам Застенкер.

– Сам Застенкер?

– Угу. У них с Пендрагоном беседа будет. Надо обеспечить конфиденциальность.

– Обеспечим, – заверил я.

– Отлично. Держись, сегодня, кажется, дождь будет.

Разводящий похлопал меня по плечу и нырнул в сумрачный проем между строениями.

Я стал держаться. Планы мои несколько поменялись. Первоначально я хотел просто вломиться в штаб-квартиру, навешать всем по ушам, вытрясти из этого Пендрагона нужную информацию и быстренько смыться. Теперь мне захотелось послушать.

Конечно, это было опасно. Пропажу из клетки Кипчака, Коровина и меня могли заметить. Но соблазн подслушать беседу двух власть предержащих Владиперского Деспотата был сильнее. Насколько я успел разобраться в структуре тутошней политической системы, Пендрагон был кем-то вроде президента, Застенкер начальником охраны, ну, или серым кардиналом. Они могли знать много интересного. Много того, чего в беседе с посторонним и не выложишь.

Я остался.

Еще минуты через три из-за угла дома появился Пендрагон. Он шагал быстро, кутаясь в длинный плащ, и я подумал, что Повелитель Драконов похож на Петра Первого с известной картины. Не с той, где он пытает собственного сына, а той, где он идет сквозь дождь и ветер на фоне строящегося СПб.

Окончательному сходству с Петром Великим мешала, пожалуй, голова. Голова у Пендрагона была огромная. После того, как великий конь Иггдрасиль возложил на светлое чело Повелителя Драконов свой знак копытом, его, это светлое чело, пришлось обмотать бинтом. Так что здешний лидер был похож и на Петра, и на инопланетянина-гидроцефала из детских мультиков.

Пендрагон приблизился, увидел меня, остановился. Уставился в поляризованное бронестекло шлема. Я не очень волновался – через стекло мало что можно было разглядеть.

Мало. Но постороннего во мне деспот опознал. Проницательный.

– А где Лейкин? – настороженно спросил он.

– Ногу вывихнул, – ответил я. – Разводящий вместо него меня поставил, Великий Пендрагон!

Я щелкнул пятками. Для впечатления.

– Не надо подобострастия, – нахмурился деспот. – Мы все равны перед памятью Великого Персиваля. Во сколько заканчивается твоя смена?

– В семь утра.

– Отлично, – кивнул он. – Это очень даже отлично. Мне нравится твое лицо, оно умное. Из новеньких?

– Так точно.

– Это хорошо. У тех, кто здесь давно, часто уже нет никаких устоев… Так вот, у меня к тебе дело. Сейчас ко мне зайдет один человек, ты, наверное, его знаешь. Во всяком случае, слышал. Его зовут Застенкер, он у меня специалист… по особым поручениям. Этот Застенкер…

Деспот огляделся.

– Этот Застенкер, как бы это сказать… я ему…

– Не совсем доверяете, – закончил я.

– Точно. Не совсем. Неприятный тип, слишком много о себе думает… Он работает на дальних рубежах, а там вольница. Свет разума еще не добрался. Ты Застенкера пропусти, а сам будь начеку. Мало ли что… Подстрахуешь меня, короче.

– Ясно.

– Отлично. Твое рвение будет отмечено. Мне давно нужен заместитель начальника охраны, с охраной у нас дело не обстоит. Надо, пожалуй, сформировать свою собственную службу. Мушкетеры, типа, короля… Ясно, на что намекаю?

– Так точно, первый среди равных! – Я еще раз щелкнул каблуками.

– Как ты сказал? Первый среди равных? Хорошо. Ты мне нравишься. Как тебя…

– Дрюпин, – ответил я.

– Дрюпин… – Пендрагон посмотрел в небо. – Дрюпин – это как-то по-тамошнему… Великий Персиваль быстро бы придумал тебе имя, я же займусь этим потом. Давно оттуда?

Деспот указал пальцем в небо.

– Месяц, – ответил я.

– Как там доллар?

– Укрепляет свои позиции по отношению к евро, – ответил я уставным голосом.

– Я всегда говорил, что будущее за баксом! – удовлетворенно сказал деспот. – У меня пять штук, кстати, накоплено… Впрочем, ладно. Стой на страже, мой верный страж.

– Слушаюсь! – Я был верен, как никогда в жизни.

– И это. – Он снова огляделся. – Если я вдруг… позову тебя… не медли! Тебе там, в этом шлеме, хорошо слышно?

– Отлично!

– Ну-ну. – Пендрагон похлопал меня по плечу и удалился к себе.

Я опять взял бластер и стал ждать. Погода продолжала портиться. Собирались тучи, небом планировался дождь, может быть, даже гроза. Над кольцевыми горами всегда бывает гроза, как в Андах, где воздух наполнен влагой и электричеством.

Минут через пять из-за того же угла появилась точно такая же закутанная в плащ фигура с длинным свертком в руках.

Я шевельнул бластером. Фигура остановилась. Гость издали понюхал воздух. Спросил:

– А Лейкин где?

– Ногу подвернул, – объяснил я. – А ты кто?

– Тебе что, не объяснили? Я Застенкер. У меня здесь встреча.

– Великий Пендрагон ждет тебя! – И я в очередной раз щелкнул каблуками.

– Это хорошо…

Фигура внимательно меня изучала. Из-под капюшона выглядывал острый нос, подвижный и шустрый. Мне стало даже казаться, что изучает он меня не с помощью зрения – шлем все-таки не просмотреть, а с помощью обоняния.

– Я погляжу, ты новенький? – спросил Застенкер.

– Так точно.

– Это хорошо… Хорошо. Ты еще не успел отравиться этой отравой, ты еще чист… Видишь ли, у меня к тебе дело.

Фигура неожиданно приблизилась, схватила меня за рукав. Я дал прижать себя к стене.

– Трон Пендрагона дрожит! – бешено зашептал Застенкер. – Пендрагон исказил учение Персиваля, погряз в волюнтаризме и беззаконии!

– Я заметил… – робко сказал я.

– Есть люди, которые устали от тирании! Которые мыслят широко! Присоединяйся к ним!

– Я приносил присягу Великому Пендрагону! – тупо рявкнул я. – И я не нарушу ее до последней капли!

Я не был уверен, приносят ли тут вообще присягу, а насчет последней капли и вообще приврал.

– Молодец! – Застенкер стукнул меня по плечу. – Это была проверка! В мои обязанности входит проверка воинов на благонадежность. Ты ее прошел! Я сообщу Великому о твоей преданности, он ее оценит!

Застенкер еще раз стукнул меня по плечу, еще раз понюхал и проследовал в штаб-квартиру.

Я подождал некоторое время, затем проник в прихожую и приложился шлемом к двери.

Через стекло мне была отлично видна вся комната. Пендрагон и его собеседник сидели у камина, на огне грелись два больших медных чайника. Деспот ел орехи, а Застенкер сушил носки. Сидели молча. Довольно долго. Потом оба встали, сняли с крюков чайники и налили кипяток в глубокие тазики. Опустили в тазики ноги.

– Хорошо, – поморщился Пендрагон. – Знаешь, Застенкер, это лучшие минуты за день. Когда я опускаю ноги в горячую воду, мне хочется жить.

Застенкер не ответил, но рожа у него тоже была вполне довольная.

– Друг мой Застенкер, – промурлыкал деспот, – всегда хотел тебя спросить: у тебя это настоящая фамилия или прозвище?

Застенкер устало вздохнул.

– Я же у тебя не спрашиваю, Пендрагон, это настоящее имя или нет?

– А я могу сказать – ненастоящее.

– Я так и думал. Слушай, Пень, ты мне не скажешь, почему каждый встречный идиот глумится над моей фамилией?

– Скажу, – не обиделся Пендрагон. – Потому что у тебя фамилия смешная. И очень соответствует твоей природе.

– Это древняя шведская фамилия, – принялся объяснять Застенкер. – И первоначально она звучала как Зеестенкман. Человек, сопротивляющийся озеру. А в России ее переделали на Застенкина. А потом, в начале двадцатого века, мой прапрадед сменил ее уже на Застенкера. Жить в двадцатом веке с фамилией Застенкин – как-то стремно.