Сбежавший тролль - Хейг Мэтт. Страница 20

— О, это прекрасный дом, — говорила Корнелия, словно выступая на соревнованиях по Самой Ужасной Лести в Мире. — Здесь, наверное, так замечательно жить.

— Да, — сказала Марта. — Здесь хорошо. Мне нравится, что из окон видны горы и лес.

Сэмюэль удивлялся, как его сестра может быть настолько глупой. Мало того, что она заговорила про лес, так она еще и пыталась впечатлить Корнелию. Неужели она не видит, насколько высокомерна на самом деле эта девчонка? И опять-таки, почему Корнелия пытается быть милой только тогда, когда Марта рядом?

Мистер Мюклебуст тем временем все еще выведывал информацию.

— Послушай, Хенрик… если ты когда-нибудь захочешь рассказать мне историю — правдивую историю — о том, что скрывается за деревьями, я заплачу тебе за это очень хорошую цену, можешь быть в этом уверен. Очень хорошую цену. На самом деле я заплачу тебе десять тысяч крон прямо сейчас, если ты расскажешь правду об этом месте и о том, что произошло с тобой.

В подтверждение своих слов он достал из кармана свой бумажник и вытащил оттуда объемную пачку хрустящих голубых банкнот.

Дядю Хенрика это мгновенно загипнотизировало.

— Десять тысяч крон? Ого, это очень много денег за историю.

— Хочу спросить тебя, — прервала их тетя Ида. — Почему на самом деле ты здесь?

Мистер Мюклебуст нахмурился и выпятил нижнюю губу, словно всерьез призадумавшись над этим вопросом.

— Я человек, который заботится об этой местности. Именно в этом заключается моя работа. Я хочу, чтобы в окрестностях Флома было как можно больше мест, которыми могли бы наслаждаться посетители и туристы. И поэтому было бы неплохо узнать правду о лесе. Но не это моя главная причина. Видите ли, моя дорогая маленькая принцесса с нетерпением ожидала завтрашнего вечера, когда у нее должна была остаться ее подружка. Но, к сожалению, это не очень уместно. Понимаете, сейчас в доме проводят некоторые очень важные работы… Одна из наших ванн-джакузи сломалась… Поэтому я хотел узнать, может ли вместо этого Корнелия остаться на ночь у вас?

Тетя Ида уставилась на него с нескрываемым подозрением. Она и так только что узнала от Марты о том, что кто-то вообще собирается остаться у кого-то на ночь. Но чтобы Корнелия ночевала здесь, в этом доме? Нет. Это была плохая идея. Она посмотрела на Корнелию, которая изо всех сил старалась выглядеть невинно. И когда тетя Ида взглянула в эти безоблачные глаза, ее воля стала слабеть. Что плохого случится, если она останется на ночь? Было несправедливо наказывать девочку за то, что ей не повезло с папой. А пытаться спрятать Хенрика теперь уже явно поздно.

Потом она повернулась к Марте и вспомнила, в каком ужасном состоянии та была прошлой ночью, когда плакала, проснувшись от кошмара.

— Ох… ладно… да, она может остаться здесь.

Мистер Мюклебуст хлопнул в ладоши.

— Прекрасно, — сказал он, бросив на Хенрика победоносный взгляд, как будто только что выиграл приз, о существовании которого было известно только ему одному. — Завтра я ее к вам завезу.

Да, я знаю, о чем вы думаете.

Если мистер Мюклебуст так волновался из-за леса, то почему он позволил своей единственной дочери остаться в доме, расположенном так близко к лесу?

Это хороший вопрос, и я рад, что вы его задали. Ну что я могу сказать? Мистер Мюклебуст определенно был достаточно жадным, чтобы пойти на этот риск. Если Корнелия вернется от Марты с какой-либо информацией, это будет стоить того. А Корнелии он конечно же заплатит, поэтому она с огромной радостью бросит вызов опасности. И кроме того, она была слишком рассудительна и умна, чтобы верить в такую ерунду, как тролли и пикси. Она знала все, что можно было знать про науку, и поэтому понимала, что таких существ просто-напросто не может быть на свете. Но если ее папа был настолько глуп, что готов был заплатить ей за работу шпиона, то кто она такая, чтобы пытаться ему помешать?

Как раз тогда, когда мистер Мюклебуст и Корнелия уже уходили, Сэмюэль услышал шум на втором этаже. Это был какой-то скребущий звук. «Странно», — подумал он. Он уже собрался было на разведку, когда тетя Ида закрыла входную дверь и попросила их с Мартой помочь ей с ужином.

Предположение Тролль-мамы

— Его тут нету, — сказал Тролль-папа своей жене. — Его нигде нету.

— Ты шебуршивый болван, — ответила она, разрываясь между злостью и отчаянной тревогой. — Ты ушел на много часов, а толку-то?

— Я извиняюсь, Тролль-мама. Я извиняюсь.

— Извиняешься? Ты извиняешься?

Тролль-дочка, которая сидела на полу, укачивая на коленях деревянную куклу, не сказала ничего. Даже ей, казалось, было грустно оттого, что ее брат потерялся.

Затем Тролль-мама вспомнила, что ей сказал Улучшитель.

— Ты знаешь, что надо делать, — торопливо сказала она.

— И что ж надо делать?

— Ты должен рассказать Тролль-мудрейшему. На встрече Совета. Ты туда пойдешь и все им расскажешь.

Тролль-папа нервно кивнул.

— Да. Это хорошая идея. Я пойду. Я пойду прямо сейчас и все им расскажу. — Потом он немного поколебался. — Но ты не будешь шебуршиться о том, что они все о нас подумают?

Тролль-мама на мгновение остановилась, размышляя.

— Нет, — сказала она наконец более мягким, чем обычно, голосом, после чего рявкнула: — Нет! Что я за мать такая, по-твоему?! Отправляйся, Тролль-папа. Ты опоздаешь на Совет!

— Пока, Тролль-мама, — сказал Тролль-папа.

— Найди нашего сына, — сказала она. — Пожалуйста… найди его.

Тролль-папа без дальнейших возражений вышел из дому и направился через деревню к Залу советов, чтобы рассказать новости Тролль-мудрейшему.

Шум под кроватью

Сэмюэль не мог заснуть.

Весь вечер в доме стоял этот странный, легкий капустный запах. Но главная проблема, впрочем, заключалась не в этом. Главная проблема заключалась в том, что завтра Сэмюэлю придется идти в школу. Он лежал без сна в темноте, глядя на силуэт сестры на соседней кровати. Хорошо Марте! Она была вечно поющей болтушкой, которая всегда ухитрялась завести друзей. Раньше, в Англии, у нее, казалось, каждый день были разные лучшие подружки. Она была словно магнитом, притягивающим друзей. Стоило ей появиться в школе — в любой школе — и постоять немного во дворике, и друзья уже летели к ней, как железные опилки.

Почему у него никогда так не получалось? У него, конечно, был один лучший друг в Ноттингеме, но это было другое. Это был человек, с которым у него было что-то общее. Джозеф жил через несколько домов от него и ненавидел девчачьи попсовые песни так же сильно, как Сэмюэль. Иногда после школы они катались по улице на велосипедах. Это было весело, но теперь все это было в прошлом.

Он думал о том, чтобы написать Джозефу письмо, но какой в этом смысл? Теперь, когда он жил в Норвегии, Джозефу он был не нужен. Теперь тот, наверное, катался на велосипеде с кем-то другим.

Нет. Сэмюэлю приходилось смотреть в лицо фактам. Он был просто одиночкой, не имеющим ни одного друга и живущим в чужой стране с тетей и дядей. К тому же одиночкой, носящим шерстяные свитера вроде той огромной мешкообразной хламиды, которую тетя Ида купила ему на днях. Ох, если бы только всего этого не произошло. Если бы только его родители послушали его, когда он просил их остановить…

«Что это было?»

Он что-то услышал.

Он определенно что-то услышал. Сперва он подумал, что это Марта на соседней кровати и ей снова снится кошмар.

— Марта?

Но ответа он не получил. Она всегда быстро засыпала.

Из-под кровати раздался странный скрип. И теперь, когда Сэмюэль сосредоточился, он услышал еще один звук. Это было что-то, похожее на дыхание, и оно становилось все громче.

Да, в этом не было сомнения. Это был чей-то храп.

— Марта? Перестань храпеть.

Но храп раздавался не с той стороны комнаты, где лежала Марта. И Марта к тому же никогда не храпела.

Может быть, это был дядя Хенрик? Да, наверное, это был именно он. Но, заметьте, между спальнями Сэмюэля с Мартой и тети с дядей находилась ванная. Так что таинственный храпун должен был храпеть по-настоящему громко, чтобы храп проник сквозь две закрытые двери. А Сэмюэль не помнил, чтобы дядя когда-либо прежде храпел.