Приключения послушного Владика - Добряков Владимир Андреевич. Страница 9
— Книжки? — спросил он, показав на сверток.
— Четыре штуки.
— Четыре? Вот это да!
— А ты обзывал «жадина-говядина».
— Я же не знал. Думал — жмот, а ты — человек! Садись…
Еще больше обрадовался сам командир — одну за другой осмотрел книги, цену на каждой и пожал Владику руку:
— Ну, спасибо! Молодец! Не меньше пятерки отвалят.
— Ура! — завопил «веселый человек» и попытался встать на руки. — Живут и процветают пираты!
Владик был очень доволен, что его подарок вызвал такую радость.
— А кольцо нашел? — спросил он Гвоздя.
— А как же! Целых два часа по воде лазил. Жалко ведь, золотая вещь. Но все-таки разыскал.
— И я хотел сегодня поискать.
— Теперь не надо. Все в порядке. Уже в шкатулке у матери лежит. Сейчас картоху будем лопать.
Однако картошка еще не была готова, и «пираты», сидя кружком у огня, принялись рассказывать всякие интересные истории.
Владик сидел как равный, возле командира, с интересом слушал ребят. А потом и сам рассказал услышанную вчера историю о том, как в гараже директора библиотеки сгорела новенькая машина «Жигули».
— Во, пираты! — восхитился «веселый человек». — Надо же — тряпку догадались засунуть.
Ушастый Мишка повернул голову направо, где поверх кустов были видны два последних этажа недавно построенного дома. Почесал стриженую голову и без улыбки усмехнулся:
— Тоже запалить бы.
— Дурила! — сказал Гвоздь. — Там же масла в гараже полно, бензин, резиновые шины. А здесь — кирпич, бетон.
— Эх, не знаешь ты, что запалить! — Васята достал из кармана сигареты, а затем с важностью, не спеша, уже из другого кармана, извлек блестящую зажигалку.
— Покажи! — Гвоздь сразу протянул руку.
Васята испугался и на всякий случай предупредил:
— Жалко, что не моя. На время дали.
— Да-а, вещичка люксусовая. — Гвоздь вздохнул, высек огонь. Взяв из пачки сигарету, прикурил.
Закурили и остальные.
— Не хочешь? — Васята взглянул на Владика.
Тот заморгал, покраснел.
— Ясно, — пощадил его Васята и спрятал зажигалку.
Зато от вина Владик отказываться не стал. Вчера же вместе со всеми выпил, ничего не случилось, даже наоборот — было так весело. И он вновь, уже не морщась, влил в рот сладковатую жидкость. И, подражая остальным, закусил горьковатым зеленым луком, а следом, пачкая и обжигая губы, с аппетитом съел картофелину.
Через пять минут все было уничтожено, пустая бутылка валялась под кустом, а ребята, как и вчера, возбужденно загалдели, стали бороться, бегать друг за другом, потом гоняли между кустами мяч.
Они и дальше продолжали бы гонять мяч, если бы не лягушка. Вчера желтой кваке повезло — успела метнуться в осоку. А в этот раз сплоховала; может, подстерегала червяка или просто задремала на солнышке — неизвестно. Как бы там ни было — врага она заметила слишком поздно. Бросившись на колени, Мишка цепко ухватил ее скользкое, прохладное тело.
— Попалась! — закричал он. — Где палка? В лапту сыграем!
— Не так, — подбежал к нему Тиша. — Я лучше придумал! Узнаем, кто из пиратов — снайпер!
Когда расщепили ножом конец палки и зажали в нем лапу несчастной лягушки, Владик чуть не до крови прикусил губы. До того жалко было на это смотреть.
«Веселый человек» воткнул палку в землю, отсчитал семь шагов и вынул из кармана рогатку. Мишка тем временем притащил от ручья кучу камешков. Как главный охотник, он и получил право первого выстрела. Камешек просвистел рядом с палкой. Потом прицелился владелец рогатки. Тоже мимо. Удачливым оказался Гвоздь. Хотя и краешком, но снаряд задел прикованную жертву.
— Пиратский круг почета! — заорал Тиша.
Подняв Гвоздя на плечи, «пираты» торжественно понесли его вокруг куста. Тиша радостно скандировал:
— Самый меткий снайпер Гвоздь!
Васята и Мишка подхватили:
— Самый меткий снайпер Гвоздь!
Владик держал на плече правую ногу командира «пиратов». Сначала ему было не очень смешно, а потом тоже заулыбался и к дружной тройке голосов прибавил свой:
— Самый меткий снайпер Гвоздь!
— И я хочу! И я! — потребовал Васята. — Что я рыжий, не попаду!
Тяжелого Васяту нести на плечах не пришлось — промахнулся.
— Теперь твоя очередь, — сказал Владику Гвоздь.
— Моя? — растерянно переспросил ребят Владик.
Темная, с кривоватой ручкой рогатка чуть дрожала в его стиснутом кулаке. И красная натянутая резина дрожала.
— Не трусь, пират, — сказал Тиша.
Владик разжал пальцы, сжимавшие лоскут кожи с камнем, и в тот же миг увидел, как желтая лягушка дернулась всем телом, качнулась палка.
— Вот кто снайпер! — Гвоздь захлопал в ладоши. — За такой выстрел полагается два круга почета!
— Самый меткий снайпер Владик! Самый меткий снайпер Владик! — в четыре глотки ревели «пираты».
Над лицом Владика качались белые облачка, светило солнце. Он смеялся взахлеб, безудержно.
Ему было так хорошо!
Отметка за сообразительность
О том, чтобы Владик принес еще книжек, ему никто не говорил. Он сам решил. «Наверно, ребята снова обрадуются», — с улыбкой подумал он, завертывая в газету три плотных томика в дерматиновых, почти новеньких обложках. И не ошибся. Веселый человечек Тиша предложил качать щедрого пирата. И Владика в самом деле тут же подхватили, и под крики «ура» восемь рук несколько раз подкинули его вверх. Хорошо, что рубашка была на нем не желтая, а пестрая, в клеточку: если кто-то и оставил на ней следы от пальцев, то не видно.
Отлично чувствовал себя Владик. Он был очень доволен и новыми друзьями, и самим собой. Ну разве он не молодец, что придумал взять книжки! Что там книжки в сравнении с подобным признанием ребят!
Теперь Владик — он это видел по всему — был здесь, среди «пиратов», полностью свой и права имел такие же, как остальные. Он мог развлечься, где хотел, Тише, случайно заслонившему солнце, мог сказать: «Отойди, не свечка!», а над Васятой, стоящим на воротах, мог посмеяться: «Эх, дырка от бублика!»
Между прочим, в этот день Владик впервые в жизни попробовал курить. Сам захотел. Когда Васята, достав сигареты и будто не заметив Владика, пронес пачку мимо его носа, Владику вдруг стало обидно.
— А мне? — сказал он.
— Бери, бери! — обрадовался Васята и с готовностью выщелкнул зажигалкой огонь.
«Фу, — глотнув дым, подумал Владик, — гадость, какая, вонючка!» Ему хотелось бросить сигарету. Но не бросил — другие же курят. Значит, это только сначала неприятно.
Горечь от сигареты он ощущал во рту еще долго. Лишь перья едкого лука отбили противный запах.
И все же, возвращаясь домой, Владик волновался: как бы мама не услышала запах табака. Нюх у нее поразительный. Иной раз папа только появится в квартире — она уже носом поводит:
— Снова в прокуренной комнате сидел! Гробите вы себя табачищем.
«А может быть, мамы и дома нет?» — подумал Владик и посмотрел на скамейку возле подъезда. На скамейке в одиночестве сидела Дарья Семеновна из шестьдесят третьей квартиры. Сидеть без дела пенсионерка, видимо, совершенно не могла — снова что-то вязала из белой шерсти.
— Здравствуйте, сказал Владик Дарье Семеновне.
— Здравствуй, пропавший зонтик!
Он сразу вспомнил про зонтик и улыбнулся.
— Как отдыхаешь? Сил набираешься?
Владик вовсе не спешил подниматься домой и потому охотно присел рядом на теплой скамейке.
— Хорошо отдыхаю, — сказал он.
— Молодец! А главное, с пользой надо отдыхать.
На это Владик уклончиво промолчал.
— А как сестрица? Что-то не видно ее совсем.
— Учит. — Владик поднял к груди руки. — Вот столько учебников на столе.
— Бедненькая! В такую-то погоду… Да, зонтик, все хочу тебя спросить, — Дарья Семеновна уставила на Владика веселые, в сеточке морщин глаза, — отчего ты сразу не поискал тогда зонтик?
— Почему, — возразил Владик, — я искал.
— Искал, да плоховато.
— Нет, я хорошо искал.